Сейчас мне тридцать лет. Шесть из них я служил в спецназе внутренних войск, откуда в 93-м году меня благополучно выперли за скверные манеры. Непосредственно перед выпиранием (а может, задолго до того – точно не знаю) я благодаря своей красавице жене успел обзавестись мощными ветвистыми рогами. Если бы они действительно росли, я скорее всего был бы похож на пятнистого оленя в зрелом возрасте.
С рогосозидательницей я счел целесообразным скоропостижно развестись после небольшого скандала и умотал в свой родной город, оставив ее с непонятно чьим сыном (на хачека здорово похож) на попечении многомудрых родителей.
Чуть позже мои родители погибли в автокатастрофе при смутно прослеживающихся обстоятельствах (сумерки имели место). От горя и безысходной тоски я ушел в долговременный запой, в процессе которого только чудом не угорел от алкоголя и не продал дом своих родителей каким-нибудь ханыгам.
Из запоя меня вытащил славный парень Дон. Донотан Резоевич Чанкветадзе. Обаятельный грузин, которого несведущий наблюдатель ни в коем случае не заподозрит в том, что он в этом году отпраздновал свое шестидесятилетие. Так хорошо этот парниша выглядит – следит за собой. Дон – светлое пятно на фоне всеобщего российского упадка, ходячий аналитический центр и вообще – президент огромной фирмы, которая занимается всем, что входит в понятие «сельскохозяйственная продукция»: производством, обработкой и сбытом оной.
Когда-то давно, до моего рождения, Дон беззаветно любил мою мать. А потом его кореш – мой папанька – эту любовь у него отбил и женился на ней. Обычное дело, прошу заметить, – такие случаи сплошь и рядом имеют место в системе человечьих отношений. Детей у Дона нет, и, возможно, в память о любви к моей матери он относится ко мне несколько иначе, чем к обычному сотруднику фирмы. Правда, для наших необычных отношений есть и другие причины, но вот эта, на мой взгляд, является превалирующей.
В настоящий момент должность, мною занимаемая, именуется солидно и звучно – секретарь-референт-телохранитель. Во как! Близкие люди – Слава Завалеев и Серега Айдашин, соответственно, начальник СБ фирмы и его зам – дразнят меня НППР (не пришей к одному прелестному месту рукав!). Как ни прискорбно, это соответствует действительности. В обычное время я просто изображаю мебель в головном офисе. Могу целыми днями сидеть в своем уютном кабинете и гонять на компьютере танки. Или пойти в «Динамо» лупить по грушам и качаться. Там меня принимают в память об отце, который был заместителем прокурора области. Но это только в обычное время.
Дон, светский лев и гранд, король многоходовых комбинаций в деловом мире, когда ситуация закручивается в штопор и имеют ценность только хорошо наработанные автоматизмы воина, теряет голову и становится совершенно беспомощным. Вот тут выступаю я: взваливаю все его проблемы на свои крепкие плечи и начинаю отрабатывать свой хлеб с красной икрой. Так было уже несколько раз, и, как мне кажется, я с лихвой окупил затраченные на меня средства и отеческую заботу патрона. В противном случае Дон не держал бы меня: он не альтруист и все свои деяния сообразует с рациональным расчетом.
По роду деятельности наша фирма полукриминальная, как, впрочем, и все солидные образования аналогичного типа. Иначе они давненько бы повылетали в трубу под траурный марш Шопена. Государство грабит предпринимателей стократ круче, чем самые отъявленные бандиты. Поэтому предприниматели предпочитают иметь дело с бандитами. Наша фирма в этом плане не составляет исключения, хотя она и занимает ведущее место в области по объему выпускаемой продукции и инвестиционным вложениям. Без бандитов в нашем деле далеко не уедешь. Хотя бы уже потому, что все торговые точки, которые реализуют продукцию нашей фирмы, располагаются на чьей-то земле и территориально принадлежат той или иной бригаде. А помимо этого, существует еще целый ряд обстоятельств, которые однозначно предписывают нам вовсю сотрудничать с братвой сразу по нескольким направлениям, и порвать этот порочный круг до сих пор никому еще не удавалось.
Волей случая вышло так, что два года назад мой бывший ротный, боевой брат и наставник Бо стал главой бандитской группировки сразу аж четырех районов периферии Новотопчинска. Может быть, именно в связи с этим, а может, просто из-за того, что более явно выраженного бездельника в фирме не нашлось, с некоторых пор в мои функции входит решение всех вопросов, так или иначе связанных с периферийной братвой. С этой группировкой у нас вообще нет проблем: стоит мне навертеть номер ротного… (Пардон – бывшего ротного! Теперь в миру его именуют не иначе как Бо.) Так вот, стоит мне навертеть номер Бо, как все проблемы моментально отпадают. Это в значительной степени добавляет мне весу в глазах руководящего состава фирмы – они понятия не имеют, что такое боевое братство, и полагают, что я сам по себе такой изощренный организатор: кручу дела с целой группировкой, которая, между прочим, держит под «крышей» практически все наши производственные мощности. Ну и пусть себе полагают – мне от этого не хуже. А рядовые «быки» всех четырех бригад периферии вообще считают, что я – правая рука Бо, поскольку мы частенько общаемся и проворачиваем кое-какие совместные дела.
С городскими группировками также трудностей не возникает. Они все в кабале у Дона и помнят об этом. Кроме того, все дела с городской братвой ведет страшный пройдоха и буквоед, наш юрисконсульт – Гнилов Ник. Ник., который так много знает, что его пора убивать. При общении с ним у каждого возникает мощный комплекс профессиональной неполноценности – если вы сантехник, к примеру, через три минуты беседы с Гниловым, который ни разу в жизни не закрутил гайки, вам покажется, что вы имеете счастье разговаривать с чемпионом мира по монтажу санузлов. Он переспорит и переубедит кого угодно – исключений пока не зарегистрировано.
Итак, с бандитским руководством Новотопчинска у нас проблем нет. На нижнем уровне, правда, периодически случаются небольшие неувязочки – типа той, что я описал выше, в случае с ресторанной потасовкой. Но это мелочи. У нас в Новотопчинске вообще будь ты хоть трижды Терминатор, но без «спины» мимо братвы изволь ходить строевым шагом. А я могу любому «быку» без разговоров зарядить в пятачину. Потом, в ходе разборки, выяснится, что «спина» у меня – выше «крыши»!
Кто-то может усомниться: да кто ты такой вообще, парень?! Отчего это президент могущественной фирмы так терпеливо сносит все твои выкрутасы? Ведь есть же вещи, которые не прощают даже самым близким людям! Ну конечно, конечно, есть… Но не для меня. Почему? Извольте: два года назад я по своей инициативе завалил одного «черного банкира», который отмывал левые бабки местной братвы. Макс Беркович, упокой господь его грешную душу. Может быть, вы об этом в газетах читали.
Этот Беркович был гений: так все организовал, что являлся ключевой фигурой в сложной системе обработки «черного нала». Когда его не стало, братва вынуждена была пойти на поклон к Дону. С этого, собственно, все и началось. Очень скоро наступил небывалый расцвет нашей фирмы, продукцию которой в настоящее время вы имеете в ежедневном обиходе до десятка наименований. Вот откуда особое отношение Дона – президента огромной процветающей фирмы – к моей скромной персоне. Своим могуществом он обязан мне.
