— Подожди минутку, — окликнул ее начальник полиции. — Этот человек арестован. Он никуда не пойдет. И ты тоже.
— Я вам не какая-нибудь подыхающая с голоду дворняжка! — фыркнула Нерида. — Сама могу о себе позаботиться!
Если она рассчитывала застать Слоуна врасплох, то ошиблась; порох у него оставался сухим.
— Так же, как вчера вечером? — укоризненно спросил он. — Только не в Кокерс-Гроуве, если не хочешь угодить за решетку.
— Ну и пусть. По крайней мере, будет время позаботиться о дедушке!
— Как же ты о нем позаботишься, если будешь сидеть в другой камере?
Тут она наконец умолкла. Слоун воспользовался этим, чтобы дать несколько указаний Бейли.
— Док, готовьте мистера Ван Ская к перевозке. Я подгоню фургон, и мы с Бобом доставим больного к Салли Катберт.
— Это мой фургон, мистер Макдонох, — вмешалась Нерида. Она никому не позволит командовать собой! — И дед тоже мой.
— Зато он мой арестант. А фургон я конфискую как вещественное доказательство. Так что делай что велят.
Она побледнела от злости. Ужасно хотелось врезать этому наглому полицейскому в небритую челюсть, но она сдержалась.
Слоун знал, что девчонка смирилась ненадолго, но был рад и этому. Он заговорил отеческим тоном.
— Давай не будем мешать доктору. Кепплер, наверно, уже отдышался. Пойдем домой, а его пошлем сюда.
Нерида промолчала. И на том спасибо. Он совсем забыл, что разговаривает с маленькой. Такие доводы годились лишь для взрослых. Ишь, чуть не плачет…
— Пошли, — произнес он, беря девочку за руку, — Фосдик уже открыл свою лавку. Купим всего, что нужно для хорошего завтрака. Не знаю как ты, а я готов съесть мула твоего дедушки!
Оставалось лишь подчиниться. Зайдя в лавку, Слоун велел Фосдику записать все купленное на счет. Лавочник сложил руки на обширном брюхе, недовольно покачал головой, но все же вручил девочке плетеную корзинку для покупок. Убедившись, что все в порядке, Слоун оставил Нериду одну и вышел на улицу. Надо было найти фургон и мулов.
Пожалуй, следовало сначала зайти домой, отпустить Кепплера и заодно обуться, ну да Бог с ним… Стояло чудесное майское утро, и ноги сами собой понесли Слоуна по главной улице. Где-то в ее конце маялись стреноженные мулы.
Кто-то подбросил им охапку сена, но когда Слоун освободил их от пут, бедняги потащили фургон к поилке Умные животные хорошо слушались узды. Пока мулы шли, Слоун привычной рукой ощупал их. Они были тощими, но не выглядели заморышами. Похоже, Нортон Ван Скай заботился о них лучше, чем о самом себе и внучке.
Надо было бы взглянуть на содержимое фургона, но Слоун махнул рукой, забрался на облучок, подождал, пока мулы напьются, и не торопясь поехал к участку.
— Куда тебе столько? — презрительно спросил Генри Фосдик, глядя на заваленный продуктами прилавок.
— На завтрак, — не моргнув глазом ответила Нерида.
Фосдик фыркнул и чуть не выругался. Дурой бы она была, если бы не воспользовалась такой возможностью. Хозяин ясно сказал: купи все, что нужно для хорошего завтрака. Пока лавочник составлял счет, Нерида складывала продукты в корзинку: огромный кусок бекона, дюжину яиц, муку, сахар, кофе, кварту свежих сливок в фарфоровом кувшине, кучу других припасов и баночку персикового джема.
Она схватилась за ручку, но услышала знакомый голос.
— Купила все? — спросил Слоун.
— Наверно…
Макдонох поднял корзину и ненароком коснулся руки девушки. Нериду словно током дернуло… Спустя мгновение странное ощущение прошло, но почему-то хотелось испытать его вновь. Она опомнилась и пошла вслед за хозяином.
Нерида шла к пансиону, куда увезли деда. Дома здесь были скромными, по большей части одно- и двухэтажными, но Нерида как завороженная смотрела на тщательно ухоженные дворы. Весенние первоцветы наполняли благоуханием прозрачный воздух. Она любила играть в саду, пока не стала работать вместе с матерью… Нерида тряхнула головой, отгоняя неуместные воспоминания.
А вот и дом Салли Катберт! Все в точности: большое здание на углу, с двумя широкими верандами. В ярком утреннем свете оно казалось отмытым добела. Нерида нервно пригладила волосы и ступила на вымощенную плитами дорожку, тянувшуюся от ограды до фигурного крыльца.
Дверь открыла хозяйка. Представляться не понадобилось.
— Должно быть, ты внучка мистера Ван Ская? Проходи, он будет рад. — Салли впустила Нериду и продолжила: — Тут самое тихое место в городе, идеальное для больного человека. Мой покойный муж был военным врачом, так что я немного смыслю в медицине. Твоему дедушке обеспечен хороший уход.
Нерида слушала вдову вполуха. Она думала о том, во сколько обойдется этот «хороший уход». Денег у нее не было, да и быть не могло.
Вслед за миссис Катберт она прошла по коридору и оказалась в маленькой светлой комнате. Нортон лежал на широкой кровати. Казалось, старик дремлет, но когда миссис Катберт деликатно постучала в дверь, он поднял голову.
— Доктор велел ему побольше спать, — прошептала она.
Нортон насмешливо фыркнул.
— И вовсе я не сплю, миссис Катберт, а отдыхаю.
— Можно мне побыть с ним вдвоем? — тяжело вздохнув, спросила Нерида.
Вдова понимающе улыбнулась.
— Конечно, дитя мое. Но не утомляй его, а самое главное — постарайся не расстраивать.
— Попробую, — неуверенно пообещала девушка.
Она подождала, пока миссис Катберт закрыла за собой дверь, а затем нерешительно шагнула к кровати. У окна стоял стул, но Нерида с первого взгляда решила, что не станет пачкать парчовое сиденье. Да и визит ее надолго не затянется.
Нортон не дал ей собраться с мыслями.
— Живо забирай меня отсюда!
— Ты же здесь всего несколько часов, а у тебя сердце…
— Начхать! Я не собираюсь валяться здесь и позволять этой бабе грабить меня!
— Было бы что грабить! — парировала Нерида. — Денег у тебя нет, так что можешь не волноваться. Это моя забота.
Нортон протестующе замахал руками. На нем была почти новая ночная рубашка. Оставалось надеяться, что это наследство покойного доктора Катберта, и за нее не придется платить.
— В фургоне есть деньги. В последний раз я неплохо заработал. Больше десяти долларов.
— Десять долларов! Тогда зачем же ты крал продукты? Ведь можно было заплатить.
Старик пожал плечами и ухмыльнулся.
— Зачем платить, если можно и так взять? Место было людное; я думал, никто не заметит. Откуда я знал, что лавочник все время следил за мной?
— Ах, дедушка, вечно ты строишь из себя невинную овечку!
— Потому что я и есть агнец Божий! Ладно, ты заберешь меня или нет?
