Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 24
Чего они не уходят? Неужели что-то заподозрили? Ах, чтоб вас… чтоб вам… чтоб вами…
Интересно, они будут ждать, пока мы сами свалимся, или кого за нами пошлют?
Да уж, конечно, не Атаса…
Спрыгнуть и попытаться перерезать ему горло?
А толку? Их ведь там еще останется три десятка с лишним. Поздравляю. Глупейшая идея.
Но что еще делать? Ждать? Чего?
Дождемся – увидим?
Серафима невесело вздохнула, перехватила нож поудобнее и приготовилась к непродолжительной, но бесплодной обороне своего хлипкого рубежа. И тут ей пришла в голову мысль, что обидно будет помирать даже при всех перечисленных условиях, так и не выяснив один, не дававший ей покоя уже чуть не час, вопрос.
Она осторожно потянула вздрогнувшую и едва не свалившуюся с ветки октябришну за подол и прошептала:
– Находка… А, Находка… А скажи мне, почему тут смеяться нельзя? Не то, чтобы особенно и хотелось, конечно, но все же?
– Нельзя, ваше царственное величество. Ни за что. Блу… хозяева этого места заберут.
– Куда?
– Не знаю. Кого они забирали, никто не возвращался.
– И взрослого тоже?
– Хоть кого заберут. Они шутить не любят.
И тут гудящую от усталости, страха и бессонницы голову царевны посетила еще одна идея. Дурацкая абсолютно, но попробовать стоило. Хоть и, скорее всего, только для того, чтобы вычеркнуть ее из списка.
– Находка, – потянула она ее за подол. – А ты знаешь какой-нибудь заговор, чтобы человек смеяться начал?
– З-знаю…
– НУ ТАК ЧЕГО ТЫ ТУТ СИДИШЬ И МОЛЧИШЬ???!!! Говори!.. – яростно прошипела Серафима, нервно поглядывая в туман. – Ты, самое главное, живых, живых заговаривай – умрунов, наверное, все равно не рассмешить!..
И октябришну как прорвало.
Почти в полный голос она затарахтела с пулеметной частотой, так, что едва можно было разобрать немудреные слова:
– Щекотуха-локотуха, щекоти-локоти, у боярина Атаса бока шевели! Щекотуха-локотуха, щекоти-локоти, у боярина Юркого бока шевели! Щекотуха-локотуха, щекоти-локоти, у боярина Щура бока шевели! Щекотуха-локотуха, щекоти-локоти, у боярина Атаса бока шевели! Щекотуха-локотуха, щекоти-локоти, у боярина Юркого бока шевели!..
Снизу, сперва робко и неуверенно, потом все более конеподобно и истерично, донеслось оглушительное в ватной тишине блудного места ржание. Переходящее в пронзительный визг – звук, который Серафима ни при каких обстоятельствах не ожидала услышать от тройки звероподобных вояк, и от которого мурашки забегали по коже,[5]как жители растревоженного пьяного муравейника.
Туман вокруг них сгустился: протяни руку – упрется, закружил, как торнадо в кружке кефира, обдал потусторонним холодом и заставил волосы зашевелиться. Находка прижалась к стволу еще крепче, так, что в зебристой коре, наверное, отпечатались ее руки, грудь и щека – никакому блудню вовек не отодрать, и царевна, недолго раздумывая, последовала ее примеру. Что сейчас слышал и чувствовал бедный Саёк – оставалось только догадываться.
Внезапно разом все стихло.
Кефир разбавили водой.
Серафима напряженно, так, что в ушах звенело, вслушивалась в тишину под собой – вглядываться все равно с такой высоты было пока бесполезно.
Ничего. Ни голосов, ни шагов… Неужели блудни забрали их всех?!
Щаз. Размечталась.
Но как бы проверить?… И если умруны остались, то почему они никуда не уходят? И что делать дальше?
Но выдвинуть идеи на этот предмет ей не пришлось.
С соседнего дерева – метрах в двух от них, там, где, по ее прикидкам, должен был прятаться поваренок – раздался какой-то шум, звуки ударов, похожие на пинки, и шмяк маленького щуплого тела, падающего сверху на другое тело, большое и вооруженное.
– АЙ!!!..
– Саёк!!!..
Серафима сиганула очертя голову вниз, не успев приземлиться, кромсая ножом направо и налево, но она знала, что чтобы избавиться от умруна, его нужно было пропустить через мясорубку.
А тут их было пятнадцать.
Пятнадцать – не тридцать, но и с таким количеством практически неуязвимого противника предприятие ее с самого начала носило печать поражения, и она в общем-то не удивилась, когда трое здоровенных угрюмых гвардейцев повалили ее на землю и скрутили за спиной руки.
Рядом уже лежал Саёк.
Только Находки не хватает, криво усмехнулась Серафима, и не успела поднять глаза к месту ее укрытия – она тут как тут. Свалилась сверху на них, визжит, кричит, царапается…
Через несколько секунд умруны бросили рядом и ее.
Ну, теперь все в сборе. Что у нас в программе дальше? Воссоединение с другой бедой? Прямая дорога к Костею? Пусть они и не рассчитывают, что я вернусь туда когда-нибудь!
Им придется меня убить, чтобы привезти туда.
Но, к немалому недоумению царевны, никто и не собирался ее никуда возвращать, везти, тащить или совершать какие-либо иные действия, направленные на перемещение во времени и в пространстве, если на то пошло. Умруны просто стояли и молчали, глядя в никуда.
И чего стоим, кого ждем?
– Первый, – вывернув шею, чтобы опавшая листва не лезла в рот, строго обратилась она к гвардейцам.
Один из них – тот, который ближе – повернул голову в ее сторону.
– Слушаю, матушка.
Если бы царевна уже не лежала, она, скорее всего, упала бы.
– Ч-ч-ч… Ч-ч-ч…Кто?… Как?… Как ты сказал?…
– Слушаю, матушка, – послушно повторил умрун.
– Матушка?! Почему – матушка? – непонимающе заморгала Серафима, стараясь быстро сообразить, где тут скрыт подвох и что это все для них значит.
– Последний приказ сержанта Юркого был: «хватайте прислугу и царицу, мать вашу», – бесстрастно объяснил гвардеец. – Значит, вы – наша матушка. Командир не может обманывать.
Остальные умруны согласно закивали:
– Вы – наша мать.
Серафима медленно обвела глазами все полтора десятка суровых лиц, и мысленно сделала поправку: «Мать-героиня. Ваша».
И тут ей пришла в голову кое-какая идея, проверить на практике которую очень даже стоило.
– Значит, я – ваша мать? – ласково улыбаясь, уточнила она.[6]
– Так точно, матушка.
– Тогда развяжите меня немедленно, деточки, – голосом царевны можно было украшать торты и добавлять детям в какао.
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 24
