— Литера… — произнес он отстраненно. — Так, Орех, давай по пунктам. Мы с тобой завязали с Зоной два года назад. Я живу, никого не трогаю. Тут появляется герла на дорогой машине, и кто-то ставит на нее ловушку. Да еще настолько диким способом.
— Все верно, — подтвердил брат-сталкер.
— И ты хочешь сказать, что это простое совпадение? Из четверых стритрейсеров двое совершенно случайно оказываются бывшими сталкерами?
— Лично я ничего не хочу сказать, — уточнил Орех. — Инфу про эту Литеру тоже копал везде, где можно, и о синем „Вайпере“. Полный ноль. Никто не знает, кто она, откуда и кому мешала.
— Значит, не там ищем, — сделал вывод Борланд. Он уже встал с кровати и взялся за принесенную одежду.
— Ты уверен, что уже готов выписаться? — спросил Орех.
— Я уверен, что не готов спокойно подыхать, — ответил Борланд, натягивая штаны. — К тому же отлично выспался, пока ждал тебя.
Он вынул несколько банкнот из конверта, оставленного Капитаном, и сунул их Ореху.
— Держи, — сказал уже бывший стритрейсер, засовывая конверт в карман. — Спасибо, дружище.
Брат-сталкер аккуратно спрятал деньги, наблюдая за Борландом с подозрением, и спросил:
— С Марком не хочешь встретиться?
Борланд покачал головой.
— Нет, — сказал он убежденно. — У Марка свои проблемы. Не думаю, что он может помочь делом или консультацией. Да и ты тоже не вздумай со мной лезть. У каждого из нас теперь своя жизнь. Моя, возможно, совсем короткая…
Набросив куртку на плечи, он подошел к подоконнику.
— Куда ты? — обеспокоился Орех.
— Выбираюсь отсюда, — ответил Борланд, пытаясь открыть окно. — Не получается… Помоги мне.
— Борланд, что ты хочешь делать? Куда пойдешь?!
Орех помог ему открыть окно.
— Мне нужно в Зону, — сказал Борланд твердо. — Если и есть возможность спастись, то только там.
— А если не получится?
— Никаких „если“ быть не может,
— Да у тебя сил нету даже на то, чтобы окно открыть!
Борланд взобрался на подоконник, взялся одной рукой за раму и улыбнулся.
— Мне уже лучше, — сказал он. — Это просто нервное… Удачи тебе, Орех.
Спрыгнув на землю, он скрылся в ночи.
* * *
Второй сталкер задумчиво смотрел вслед. Он постоял у окна, глядя в темноту, где угадывались деревья небольшого парка, раскинувшегося за больницей, и прислушивался к своим мыслям. Затем вернулся к кровати. Присев на стул, углубился в размышления. Подумать было над чем. Любой на его месте очень крепко подумал бы, как жить дальше в мире, где аномалии появляются прямо на улицах городов.
Достаточно скоро в коридоре послышались быстрые шаги, и в палату вошел запыхавшийся посетитель.
— Борланд, я мобильник забыл, и… — Он осекся, обнаружив вместо пациента Ореха. — А ты кто?!
— Друг, — ответил поднявшийся на ноги Орех. Шагнув мимо этого нового посетителя к выходу, он сунул в его руку телефон. — До свидания.
Оторопевший владелец мобильника вытаращился на раскрытое окно.
— Где Борланд? — растерянно спросил он.
— Он выписался, — ответил сталкер и устремился прочь по коридору. Подмигнув на прощание девушке, спрятавшейся за стеклом приемной, он вышел на улицу, прямо навстречу ночному оживлению курортного города.
Глава 3 Силуэт на холме
— Короче, я скажу. Идет, значит, по Зоне сталкер. Тащит полный рюкзак хабара. Тут внутренний голос ему и говорит: эй, сталкер, поспеши, скоро выброс. Он и вломил через лес во все весла. Аномалии перепрыгивает, на мутантов вообще забил. Внутренний голос говорит: не успеешь, щас тебя выбросом накроет. Сталкер еще сильней припустил, уже задыхается. Внутренний голос опять: брось рюкзак, с ним не добежишь! Сталкер: нет, не брошу! Голос ему: брось, не то скопытишься на хрен! Ну, сталкер плюнул, сбросил рюкзак и налегке рванул в какую-то нору. Отдышался, смотрит — небо вроде чистое, никакого выброса нет. Он высовывается, глядит по сторонам, а из кустов выходит контролер, хватает его рюкзак и обратно в кусты чешет. А внутренний голос говорит: спасибо, сталкер. Удружил ты мне. Щас надо еще торговца обработать, и все будет чики-пуки.
— Бу-га-га! — прыснул Фингал. — Вот это ты смачно придумал!
Шампа ехидно скривил морду. Наверняка хотел изобразить прикольную улыбку, но получилась обычная, свойственная ему дебильная гримаса.
Трое мародеров сидели у костра на Кордоне. Шел ливень, но уже постепенно стихал. Ветер, казалось, намеренно дул со всех сторон сразу, и Гребень, вожак троицы, сильнее закутывался в плащ, проклиная непогоду. К середине ночи водки оставалось меньше половины бутылки, а это значило, что скоро придется использовать драгоценный запас в индивидуальных флягах.
— Дай прикурить, — велел он Шампе, отправляя "бычок" в огонь и доставая из пачки новую сигарету. Шампа подержал свой окурок в вытянутой руке, дожидаясь, пока брателло прикурит. При этом он постоянно шевелил челюстью, уступая своей вечной привычке колупать языком зубы. Кличка его была производной от первоначального Шомпол. Однако чувак не сразу допер, что прозвища не берутся, а даются. Вскорости друганы начали звать его Шампунь, а затем и вовсе понизили до Шампы.
— Ха, вот, вспомнил, — начал Фингал, кидая в рот кусок котлеты из банки армейского рациона. — Дошел один обкуренный сталкер до Монолита и загадал желание. Пускай, говорит, Земля станет квадратной. Монолит его спрашивает: зачем оно тебе? Сталкер отвечает: не в Земле дело. Дело в принципе. Монолит спрашивает: так, может, тебя просто лишить принципов? Сталкер подумал и говорит: ну, можно и так.
— А-а, класс! — заржал Шампа, хлопая себя по ногам ладонями. Фингал шмыгнул сизым-носом и снова принялся за еду.
Молчание длилось недолго — ровно столько, сколько понадобилось для принятия внутрь очередной дозы спиртного.
— Короче, анекдот, слышь, — взял слово Гребень, опустошив бутылку до донышка. — Попал сталкер в настоящую зону, ну, с решетками, короче. Заходит в камеру, думает, типа надо же как-то представиться, да покруче, а то ж закозлят. Ну и говорит: опа, я ж тут все знаю! Типа те, кто живет по понятиям, — "долговцы", которые беспределыцики — "свободовцы", вертухаи, значит, в натуре кровососы. А петухи будут "грешники". Дальше, говорит, сигареты — артефакты, а чай будет хабар. Ну, вся каюта просто выпала в осадок, сидят, молчат. А пахан слушал-слушал и спрашивает: ну а я тогда кто? А сталкер думает: блин, надо же что-то уважительное подобрать. Ну, передумал он на монстров разных, повыбирал, какие пореальнее да пострашнее. И говорит пахану: а ты у нас будешь самый натуральный чернобыльский кабан.
Шампа захохотал особенно громко, даже сам Гребень непроизвольно усмехнулся.
