– Аккуратнее! – предупредил я. – На змею не наступи. Тут есть ядовитые.
– Не волнуйся, я их чувствую, они ведь живые.
Сам я внутрь не пошёл, остановился на пороге.
– Любопытно, – негромко произнесла Осока из глубины святилища, но в гулком помещении слышно её было превосходно. – У нас в храмах на главной стене находятся изображения божеств в определённом порядке. Здесь – статуя, только одна.
– Индийские храмы посвящены одному божеству, – так же, не повышая голоса, пояснил я. – Иногда бывают ещё дополнительные алтари, Хануману и Ганеше.
– Понятно, – отозвалась Осока. – Алтарь, вот правильное слово. Гарбагрика – это алтарь!
– А тогрута, получается, поклоняются иконам?
– Наверное. Такие выпуклые изображения.
– Нет, тогда это называется барельеф. Знаешь, я, кажется, понял, откуда взялось имя вашей планеты. Шила – священный камень, он иногда ставится в алтарь вместо статуи. Сейчас только вспомнил слово.
– Вполне возможно, – согласилась Осока, появляясь в проёме. – Алекс, это что за рептилия?
– Тихо! Осторожно! – попятился я, увидев, что за гада ползучего она держит на руках.
– Что?
– Это королевская кобра. Её яд убивает человека за четверть часа. Вряд ли у вас в аптечке есть противоядие.
– Жаль. Такая спокойная, неагрессивная змея… Ладно, красавица, иди, гуляй, – девушка присела и выпустила кобру на пол. Та, не теряя времени, скрылась в зарослях.
Выбравшись по грудам камней обратно на площадь, мы обнаружили, что спидербайком заинтересовались наши отдалённые родственники.
– Бандерлоги! – вырвалось у меня. – А ну, разбойники, пш-ш-шли!!
Стая обезьян, бросив изучение загадочного агрегата, кинулась врассыпную и расселась на ветках деревьев, костеря нас на чём свет стоит на своём бандерложьем наречии. Пара секунд – и полдюжины переспелых плодов неизвестных мне видов просвистели с разных сторон.
– Действительно, разбойники! – Осока увернулась от одного плода, второй, летевший точно в меня, отбила выплеском Силы из ладони. – Ну, сейчас вы у меня огребёте.
Она поднесла ко рту руки и изобразила нечто похожее на уханье филина. Хотя, шимпанзе, кажется, тоже издают подобные звуки. Обезьяны замерли. Осока резко выдохнула, одновременно звонко щёлкнув языком. Такой паники я не видел с тех пор, как однажды, проезжая по Ярославскому шоссе, наблюдал реакцию приезжих из Средней Азии на появление милицейской «Газели». Через десять секунд ни одной мартышки в пределах видимости не осталось, и даже птицы, кажется, притихли.
– То-то, – победно улыбнулась моя подруга.
– Надеюсь, они ничего не успели оторвать? – обеспокоенно сказал я.
– Ну, что ты, это же не бреганские механики.
На несколько мгновений отключив маскировку, Падме приняла нас на борт.
– Сейчас я вам ещё нашу, русскую архитектуру покажу, – сказал я.
– Алекс, наверное, до следующего раза, – вежливо отказалась Осока. – Нам бы сегодня заняться местом для новой базы.
– Какой? – не сразу «включился» я. – А, в той системе?
– Ну, конечно. К прилёту транспорта надо подобрать подходящий астероид. Лучше – несколько, чтобы астроархитектору было, из чего выбирать.
– Ого, вы архитектора наняли?
– Случайно попался.
История с архитектором получилась занятная. На него наткнулась наша новая подруга, бывшая злодейка Асаж Вентресс в кантине одного из так называемых «теневых портов». Мужик сидел за столиком и целенаправленно нажирался в дугаря. По словам бармена, продолжалось это не первые сутки, денег у товарища было достаточно. Вспомнив недавнюю себя на Орд Мантелле, Вентресс подсела к бедолаге и оказала посильную помощь в уничтожении на отдельно взятом столе злейшего врага человечества – Зелёного Змия. Затем, выбрав подходящую степень опьянения собутыльника, нагло полезла ему в душу. Выяснилось, что мужика уволил его начальник Бевел Лемелиск и, что обиднее всего, продвинул на его место какую-то сопливую девчонку-омвати. Услышав знакомую фамилию имперского астроархитектора, Вентресс сообразила, что в руки ей плывёт нечто интересное. Стараясь не отключиться сама, она допоила мужичка до состояния, которое на Руси описывали как «лежит, не дышит, собака рыло лижет, а он, хоть и слышит, да не может сказать „цыц“» и увезла с собой. В трезвом состоянии мужичок оказался Гантом Кеневицем, инженером и архитектором с двумя высшими образованиями, да какими! Университет Рендили и Высшая Академия Куата. Он был одним из разработчиков стандартных имперских аванпостов, то есть, быстросборных крепостных сооружений, и двух типов орбитальных баз. Заключив, что при таких талантах на вольных хлебах он долго не проживёт, кончит либо у хаттов, либо у принца Шезора – неизвестно, что хуже, наши решили попробовать его прощупать. После длительной беседы с Рийо Чучи, Исполнительным директором Инкипом Риен Шо и Техническим директором Дайрамом Ги Кеневиц был признан подходящим кандидатом. Порядки Императора Палпатина он недолюбливал, хотя по многолетней привычке имперского служащего критиковал их косвенно и завуалированно. Предложение поработать над новой космической базой Кеневиц принял сразу, сказав, что построит хоть астероидную базу, хоть автономный терминал, главное, чтобы не слишком большой. Монструозные сооружения ему надоели на прежней службе.
– Что ж, поехали подбирать астероиды, – сказал я.
Как тут не вспомнить мамины слова о простоте и обыденности? До системы назначения было около трёхсот световых лет – три кводара двести третт по галактическим мерам, а перелёт продлился даже меньше, чем полёт в атмосфере с Тихого океана в Сибирь. Жёлтая звезда, судя по всему, относящаяся к спектральному классу F, поскольку была больше и ярче Солнца, освещала обширную планетную систему. К сожалению «земная группа» планет в ней была представлена безжизненным и почти безатмосферным каменным шаром размером с Марс. За ним следовал первый астероидный пояс, газовый гигант средних габаритов, по массе несколько больше Сатурна, второй астероидный пояс, а дальше ещё несколько метановых планет и каменно-ледяные планетоиды на удалённых орбитах. Для детальной разведки мы выбрали ближний пояс, не такой плотный, а, следовательно, более безопасный для космонавигации. Именно в нём мама Осоки наткнулась на месторождение золота.
– Вот на этой глыбе мы высаживались, – Осока указала курсором системы отображения один из астероидов.
– Размер подходящий, как думаешь? – спросил я.
– Даже великоват. И лучше иметь в астероиде естественные полости, меньше проходки.
– Ладно, – как небезызвестный Семён Семёныч Горбунков, согласился я. – Будем искать. Падме, будь добра, зафиксируй название для этого астероида, – и набрал на виртуальной клавиатуре слово.
– Занесено в лоцию, – улыбнулась голограмма.
– Что? Ты в своём уме? – воскликнула Осока, когда рядом с меткой астероида засветилось название. «Иристана».
