— Почему? Что в ней? — заинтересовался Кларк.
Дедушка и бабушки обменялись беспокойными взглядами. Лицо бабушки слегка порозовело.
— Это кладовая, — ответил дедушка. — Мы складываем там ненужные вещи. Старые вещи. Хрупкие вещи, которые можно легко разбить. Так что просто держитесь подальше.
Кларк и я вышли из кухни. Мы были рады уйти оттуда. Бабушка Роуз и дедушка Эдди были милыми, но странными.
Кухня, гостиная и столовая занимали большую часть первого этажа. Мы их уже видели. На первом этаже была еще библиотека, но все книги в ней старые и пыльные. Я сразу зачихала. Тут не было ничего увлекательного. Поэтому мы с Кларком пошли наверх. На второй этаж.
Мы прошли мимо наших спален. Мимо маленького окошка. Мы шли по полутемной извилистой галерее до тех пор, пока не наткнулись на следующую комнату — спальню бабушки и дедушки.
— Не думаю, что нам следует заходить туда, — сказала я Кларку. — Вряд ли бабушка и дедушка хотят, чтобы мы рылись в их вещах.
— Пошли! — подгонял он меня. — Разве ты не хочешь все выяснить? Пойдем по блинным крошкам!
Я сильно толкнула Кларка.
— Эй! — заворчал он. Очки соскочили ему на нос. — Это просто шутка.
Оставив брата в холле, я открыла дверь в соседнюю комнату. Дверь была из тяжелого темного дерева. Она застонала, когда я толкнула ее.
Я нащупала в темноте выключатель. В комнате загорелся приглушенный желтый свет от единственной пыльной лампочки, свисавшей с потолка.
В этом сумраке я разглядела картонные коробки. Комната была набита картонными коробками. Кучами и кучами коробок.
— Эй! Может быть, в этих ящиках что-ни-будь клевое. — Кларк подтолкнул меня и принялся с нетерпением раскрывать одну. — Что бы там ни было, оно должно быть довольно большое, — сказал он, указывая на раздутые стенки коробки.
Я заглянула из-за плеча Кларка. В комнате пахло плесенью и кислятиной. Я зажала нос и стала ждать, когда Кларк вытащит содержимое коробки.
Отогнуть скрепки никак не удавалось, но в конце концов они поддались.
— Не могу поверить! — воскликнул Кларк.
— Что? — спросила я, вытянув шею. — Что там?
— Газеты. Старые газеты.
Мы вытащили верхний слой газет, чтобы посмотреть, нет ли чего-нибудь еще. Нет. Толь-ко газеты. Старые, пожелтевшие газеты.
Мы открыли еще пять ящиков. Газеты. Во всех коробках — газеты. Вышедшие еще до рождения папы. Газеты более чем за пятьдесят лет. Зачем хранить все это? Интересно.
— Bay! — Кларк наклонился над коробкой у стены напротив. — Знаешь, что в ней?
— Что? Ну что?
— Журналы, — ухмыльнулся Кларк.
Брат начал действовать мне на нервы. Но я прошла через всю комнату.
Я любила журналы. Старые и новые.
Сунув руку поглубже в коробку с журналами, я вытащила сразу несколько.
Ладонь что-то защекотало. Под журналами. Я заглянула внутрь. И вскрикнула.
11Тараканы. Сотни тараканов.
Я швырнула журналы на пол, пытаясь стряхнуть этих отвратительных коричневых насекомых со своих рук.
— Помоги! — завопила я. — Сними их с меня!
Я чувствовала, как они побежали по моим
рукам вверх. Я пыталась смахнуть их, но их были десятки!
Кларк схватил журнал с пола и попытался сбросить их с его помощью. Но чем больше он махал журналом, тем больше тараканов выскакивало из него, попадая на мою футболку. На мою шею. На мое лицо!
— О! Не-е-ет! — визжала я. — Помоги! Помоги!
Я почувствовала, что таракан бежит по моему подбородку. Я сбросила его и почесала щеку
В бешенстве я выхватила комикс Кларка из заднего кармана его джинсов и принялась сражаться с его помощью. Сбрасывать тараканов и давить. Сбрасывать и давить.
— Гретхен, перестань! — услышала я крик Кларка. — Перестань! Их больше нет. Перестань!
Переводя дух, я осмотрелась. Он прав. Они убежали. Но мое тело все еще чесалось. Мне показалось, что я буду чесаться всю оставшуюся жизнь.
Я выбежала в холл и села на пол. Мне надо было подождать, чтобы сердце перестало колотиться и я смогла говорить.
— Это отвратительно, — простонала я наконец. — Совершенно отвратительно.
— Расскажи, как это было, — вздохнул Кларк. — Ты что, воспользовалась моим комиксом? — Он держал журнал за угол, раздумывая, не положить ли его обратно в карман.
Я все еще чувствовала, как колючие ножки бегут по мне. Меня передернуло, и я в последний раз отряхнулась.
— Ладно, — встала я и выглянула в полутёмную галерею. — Давай посмотрим, что в следующей комнате.
— Правда? — спросил Кларк. — Ты правда хочешь заглянуть?
— Почему бы и нет? — ответила я. — Я не боюсь всяких там жучков.
А ты?
Кларк ненавидел жуков. Я это знала. И больших и маленьких. Но он не признавался в этом. Поэтому он пошел первым в следующую комнату.
12— Ты только посмотри на весь этот хлам! — Кларк вертел головой во все стороны.
В комнате были игрушки и игры. Настоящие игрушки и игры. Горы их. В одном углу мы увидели ржавый трехколесный велосипед. Большое переднее колесо потерялось.
— Спорим, что он принадлежал папе? — сказала я. Было трудно представить папу маленьким мальчиком, катающимся на этом трёхколёсном велосипедике. Я нажала на рожок. Он еще работал.
Кларк вытянул пыльные шахматы из треснувшей деревянной коробки. Он принялся расставлять их на поле, а я в это время рылась в другом углу. Я нашла плюшевого медвежонка с помятой головой. Коробку с одним роликовым коньком. Старую игрушечную обезьянку с оторванной рукой.
Я рылась в мешках с маленькими игрушечными солдатиками в поблекшей форме, со стертыми лицами. Потом я наткнулась на старинный игрушечный сундучок, на крышке которого была нарисована золотая карусель. Рисунок потемнел от времени. Я подняла пыльную крышку: в сундучке лицом вниз лежала фарфоровая кукла. Я нежно подняла ее и повернула к себе лицом. Небольшой кусочек откололся от кончика ее носа. Потом я заглянула ей в глаза и открыла рот от изумления. У нее не было глаз. Только две черные щели на месте глаз под маленьким лбом.
— ЭТО бабушкины сокровища? — прокаркала я. — Да это просто хлам!
Я бросила куклу обратно в сундук и услышала писк. С другого конца комнаты. Рядом с дверью.
Повернувшись, я увидела лошадку-качалку, раскачивающуюся туда-сюда.
— Кларк, это ты раскачал лошадь? — спросила я.
