Нейт смотрит под ноги и ничего не замечает. Поэтому Мэгги подходит к нему и берет за руку. Она впервые потянулась к Нейту после возвращения в квартиру, после его громкого признания, возможно, именно поэтому Нейт тоже приближается к ней с небольшой надеждой, подтягивает рюкзак чуть повыше.
– Дождь пойдет, как думаешь?
– Что?
Он показывает на голубое и безоблачное небо.
– Кажется, вот-вот ливанет, да?
– Ты погоду хочешь обсудить, Нейт?
– Нет. Но думал, это хорошее начало разговора.
Мэгги не знает, что сказать. У нее болит голова, точнее, пульсирует в висках: хоть Мэгги и измучена, она никак не может смириться с признанием Нейта о полумиллиарде долларов. Как такое возможно? И почему он сказал «полмиллиарда», а не, допустим, «пятьсот миллионов»? Ему кажется, что так сумма будет звучать меньше?
Мэгги этого не понимает. Еще ее бесит, что, узнай она обо всем заранее, можно было бы взять другие вещи. Не то чтобы в глубине шкафа или нераспакованных коробках есть что-то очень красивое. Но можно было поискать. Бабушкино кольцо с рубином или черный кашемировый свитер. Да, на дворе сентябрь, и, возможно, для кашемира рановато. Но будь у нее побольше времени, Мэгги взяла бы с собой свитер, положила в сумку или накинула на плечи. Уже что-то. В крайнем случае хотя бы поняла, что для кашемира еще слишком рано.
– Итак, – Нейт проводит рукой по волосам, – я пытаюсь дать тебе свободу, и если тебе все равно, то мы доедем до Монтока и так ничего и не решим. Так будет только хуже.
– От кого я это слышу, Чемп?
Нейт придвигается поближе, обнимает Мэгги, наклоняется, чтобы посмотреть ей прямо в глаза.
– Мне нравится, когда ты пассивно агрессивна и рассержена, – говорит он. – Как на фотке, где ты в первом классе.
– Супер, – отвечает Мэгги. – Рада, что тебе весело. – При этом она улыбается.
– Разве деньги так важны? – говорит Нейт. – Если бы я не сказал, ты бы и не узнала. Или знала, что деньги есть, но не знала сколько. Стоило мне сознаться, как теперь не могу остановиться.
– То есть ты сознался?
– В чем?
– Что нужно в чем-то сознаваться?
Нейт качает головой и нарочито вздыхает, словно пытаясь подобрать нужные слова:
– Люди, у которых много… отличаются от людей, у которых не так много. Они не выставляют богатство напоказ. У моей мамы даже нет кольца с помолвки, лишь свадебная лента. Они ездят на машинах, которым уже по пятнадцать лет.
– А еще они устраивают вечеринки по случаю развода.
– До того, как ты узнала про деньги, вечеринка тебя не так уж и волновала.
– Я просто раньше не знала, что они бывают. Но сейчас мне начинает казаться, что и знать не хочу. Как о балах дебютанток или, не знаю, о швейцарских пансионах для шестилетних гениев.
Нейт никак не реагирует, что с его стороны очень мудро.
– Я рассказал о финансовом положении семьи, так как не хотел, чтобы ты растерялась, зайдя в дом.
– По-твоему, я не растерялась, узнав об этом за час до встречи?
– На автобусе три часа ехать.
– Очень смешно.
– Нет, не смешно. Ко второму часу совсем не смешно. Даже подташнивает. Но вообще не смешно.
Мэгги смотрит на Нейта и чувствует, как внутри что-то оттаивает. Она улыбается просто оттого, что он есть. Улыбается, потому что Нейт, как обычно, не опускает взгляд, пока Мэгги не улыбнется в ответ. Он смотрит так, словно ему хочется разглядывать только Мэгги.
– Нейт, я не собираюсь раздувать ссору. Но ты бы на моем месте не был напуган? Если бы так случилось с тобой? Ты говоришь: люди с деньгами. Но это же не обычные люди. Это твои близкие, твоя семья. Странно, что ты от меня все скрывал, особенно после всех разговоров о финансах ресторана.
Мэгги не знала, как сформулировать свои мысли. Раньше ей казалось, что Нейт абсолютно все о себе рассказывал. Думала, они все друг другу рассказывают. Проблема не в деньгах, а в том, что из-за них все пошло не так. Нейт знает о Мэгги все. Плохие и скучные события жизни, то, чем ей совсем не хотелось делиться. Именно Нейт, по-своему, заставил ее все рассказать. Теперь Мэгги интересно, чего она не знает о Нейте.
– Я про это и говорю. Дело не во мне. Деньги принадлежали дедушке или прапрадедушке. С тех пор как я ушел из дома, я к ним и не прикасался. Я так решил много лет назад. Сам заплатил за учебу. Ты же знаешь.
Мэгги знает. Нейт упоминал об этом, когда выяснилось, что они оба учились в Университете Виргинии, в одном небольшом кампусе – Нейт двумя годами позже Мэгги, после двухлетнего перерыва, – но, как ни странно, никогда не пересекались. Мэгги приходят в голову собственные займы на тысячу сто долларов, которые она должна выплачивать из зарплаты разъездного кулинарного критика какой-то женщине по имени Салли Мэй пятого числа каждого месяца (ей и в будущем предстоит каждый месяц платить Салли Мэй тысячу сто долларов).
– Ты явно сглупил, – говорит Мэгги.
Нейт прикасается к ее голове, словно хочет сказать спасибо. Спасибо за шутку, за смех. Спасибо, что можно быть самим собой. Мэгги дергает его за ухо, вспоминает о его учебе в Университете Виргинии, удивляется, почему они не встретились лет на десять раньше.
Мэгги смутно припоминает, как однажды дождливым утром видела Нейта в кампусе у студенческого клуба: он пытался вытереть руки воскресной газетой; и еще раз на баскетбольном матче: он сидел со своими друзьями в ярко-красных университетских свитерах на последнем ряду фанатской зоны соперников. Воспоминания настолько живые, что ей трудно понять, реальны они или она все выдумала. И какой из вариантов лучше?
Нейт наклоняется и губами касается ее волос.
– Можно я скажу тебе то, что никогда раньше не говорил? – Он медлит. – Ты мне нравишься больше всех.
Мэгги внимательно на него смотрит. Нейт всегда ей так говорит – так они всегда говорят друг другу – вместо «Я люблю тебя» или «Я всегда буду рядом». «Ты мне нравишься больше всех» – звучит как обещание: я хочу тебя, и так будет всегда.
– Ты мне тоже нравишься больше всех, – отвечает Мэгги.
В этот момент – до того, как еще раз взглянуть на типа с «блэкберри», до того, как опять начать все анализировать, – Мэгги видит автобус с большой зеленой табличкой, на которой белыми буквами написано «Hampton Jitney». Они встают в очередь к автобусу за пожилой парой, которая спорит с водителем из-за доски для серфинга: под автобус – на автобус – под автобус.
Первые ряды в автобусе уже заняты. Проходя мимо третьего ряда, Мэгги ловит взгляд девушки модельной внешности, очень худой и скорее своеобразной, чем миленькой; девушка пристально смотрит на Нейта и с любопытством его разглядывает. Кажется, Нейт в отличие от Мэгги не замечает этого взгляда. Мэгги все еще не привыкла к тому, как на Нейта смотрят женщины. Вначале такой интерес ей даже нравился. Но сейчас Мэгги не обращает внимания, когда кто-то считает Нейта привлекательным, потому что все эти женщины слишком напоминают хищниц. Словно им интересна только его внешность. Словно его человеческие качества или то, что он на них не оборачивается, – неправда.
