Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
— Бедный мой, уставший доменус, — проворковала она, подвигаясь ближе к краю стола и наклоняясь вперед. Полные груди призывно качнулись, набухшие соски скользнули по кружевам декольте, а Танир прикусил губу, сдерживаясь. Хотелось поймать их губами, но пока рано — игра только началась.
Узкая, затянутая в шелковый чулок ступня скользнула по бедру вверх, но Танир перехватил ногу за щиколотку и чуть отвел в сторону, поставив на подлокотник кресла. Катрин не возражала, только придвинулась ближе, ловко подобрав юбку почти до середины бедра. Мелькнули кружевные подвязки и молочно-белая полоска кожи над ними. Танир не устоял. Едва касаясь, провел пальцем над кружевом ручной работы, скользнул ниже и с удовольствием услышал вздох предвкушения. Катрин выгнулась, подаваясь вперед, но он сделал вид, что не замечает откровенного призыва, чуткие пальцы нарисовали узоры на внутренней поверхности бедра, а потом вновь вернулись к обтянутому атласом колену, нежно лаская.
Танир отклонился назад и прикрыл глаза, ожидая, когда партнерша сама перейдет к активным действиям. Катрин поняла, что инициатива сегодня у нее, легко спрыгнула со стола и опустилась на колени возле кресла.
— Ты сегодня совсем не обращаешь на меня внимания, — со вздохом произнесла она и потерлась щекой о бедро, запечатлев поцелуй, который обжег даже через плотную ткань брюк. Нежные умелые руки проворно расстегнули рубашку и ласкающими движениями прошлись по груди, поглаживая и пощипывая, спустились ниже, к ремню брюк и на секунду замерли, дразня.
— Тоже, что ли, устать? — лукаво усмехнулась девушка, делая вид, что собирается отстраниться, но Танир не позволил. Схватил за волосы и нежно, но настойчиво притянул к себе. Язычок Катрин очертил круг около пупка, скользнул по темной дорожке вниз. Ри Аргос даже не заметил, когда Катрин успела справиться с ремнем брюк.
Желание, притаившееся внутри, смешанное со злостью и усталостью, снова зашевелилось, пробуждаясь. Танир тихо застонал, когда нежный мягкий язык скользнул еще ниже, заставляя вцепляться руками в подлокотники и сжимать зубы, чтобы не зарычать. Катрин знала его тело слишком хорошо, поэтому неторопливо и нарочито медленно провела языком вниз по возбужденной плоти, а потом легкими и почти неощутимыми, словно крылья бабочки, поцелуями возвратилась вверх, продолжая ласкать языком все сильнее и быстрее.
Стон и рык сдерживать не получалась. Танир намотал на кулак длинные белокурые волосы, прижимая девушку ближе к себе, но в то же время стараясь не потерять контроль и не сделать ей больно. Катрин целовала упоительно, прикусывала, где нужно — замирала, и продолжала изощренную ласку, доводя до пика блаженства. Руки двигались, помогая губам, заставляя терять связь с реальностью.
Тугая пружина, состоящая из злости, скопившегося желания, раздражения, которое вызывала рыжеволосая мошенница, не выходящая из головы даже сейчас, развернулась резко и неожиданно, заставив застонать от смеси наслаждения и досады. Из груди вырвался то ли хрип, то ли рык. Вместе с накрывшим блаженством ушли последние силы, и Танир понял, что действительно чертовски устал. До такой степени, что готов отключиться прямо в кресле.
— Прощай, котик! — нежно шепнула ему на ухо Катрин и мазнула губами по мочке. — К сожалению или к счастью, я выхожу замуж. От тебя ведь предложения не дождешься…
Катрин вышла, а Танир медленно открыл глаза, приходя в себя. Сообщение о замужестве не сказать чтобы сильно его расстроило, жениться он и впрямь не собирался, но накатила ностальгическая тоска. С Катрин было хорошо и свободно.
Конечно же Лексия не собиралась следовать советам Танира и сидеть тихо в заточении до утра. Это было недальновидно, глупо и не соответствовало ее характеру.
Мошенница привыкла полагаться только на себя и подозревала, что следующий день может принести лишь новые проблемы, поэтому планировала как можно быстрее выбраться из клетки, в которую угодила по глупой случайности.
Едва за тюремщиком закрылась дверь, Лексия кинулась исследовать место заключения. Комната с виду казалась самой обычной, дорого и по последней моде обставленной. Шторы из тончайшего солидадского шелка, ручной работы ковер — мягкий и, если поднять, практически невесомый, но прочный и долговечный. Мебель из темного мореного дерева, явно выполненная на заказ. А в центре комнаты на бронзовом постаменте в виде двух извивающихся обнаженных нагайн разместился огромный, идеально круглый кристалл. Лексия заметила, что стекло, из которого он изготовлен, прозрачное как слеза — дорогое. У нее был такой же, но, стоило признать, значительно меньше размером, а следовательно, намного дешевле. А ведь мошенница могла позволить себе многое — благосостояние давало такую возможность.
Значит, ее тюремщик был богат и ничего не имел против того, чтобы она пользовалась благами цивилизации. Только вот новости смотреть не хотелось. Лексия боялась включить кристалл и услышать о том, что легендарное Ожерелье Страсти кто-то украл с выставки. Кто-то, а не она. И это не давало ей успокоиться. Совершенно не обязательно, что так оно и будет на самом деле, но Лексия не желала портить себе и без того дурное настроение, поэтому продолжила методичный осмотр места заключения.
Танир не обманул — окна действительно являлись всего лишь обманкой. Талантливой, профессионально наложенной иллюзией. Между двумя толстыми стеклянными пластинами была заключена магия — обычный, хорошо сделанный рисунок, наполненный силой. Лексия уже встречала в своей жизни нечто подобное. Такие окна, как она знала, создают полную иллюзию: мимо могут изредка пролетать птицы, происходит смена дня и ночи, времен года.
Больше в комнате не обнаружилось ничего интересного — камин, пара кресел и небольшой диванчик. Узкая дверь с бронзовой ручкой вела в ванную. Дверь в коридор была заперта, и Лексия устроилась на пороге ждать прихода слуг. Нужно было понять, какой на двери замок — обычный или магический. Скорее всего, второе — его взломать сложнее, тем более у Лексии с собой имелся весьма ограниченный набор инструментов — пара зачарованных отмычек, спрятанных в декольте, — и все. Непростительное упущение. Интересно, почему это вдруг Танир не стал ее обыскивать? Играл в джентльмена или просто был настолько самонадеян, что посчитал, будто она не посмеет ослушаться? Но подобная уверенность должна была на чем-то основываться. По общему впечатлению и слухам, Танир не был идиотом, но в данной ситуации вел себя как-то уж слишком неосмотрительно.
Скрежет ключа в замке раздался скоро и отвлек от самоедства. Лексия быстро посчитала обороты, принюхалась и почувствовала характерный запах — видимо, заклинание использовалось примитивное, из амулета, и поэтому пахло корицей и бергамотом. За секунду до того, как открылась дверь, мошенница успела отскочить в сторону и опустить печальные очи долу, моментально войдя в роль несчастной плененной красавицы.
Вид у нее при этом был крайне потерянный — светлые, с рыжим оттенком волосы растрепались, в уголке больших, словно блюдца голубых глаз блестела слеза, а руки, нервно теребящие батистовый платочек, немного дрожали. Дородная, сурового вида горничная доменуса оценила и прониклась жалостью — это можно было заметить по взгляду, на миг потеплевшему. Но, видимо помня наставления хозяина, темнокожая женщина с янтарными глазами — явно уроженка Солидада — лишь поставила на столик поднос с едой и тут же поспешила удалиться, даже не прореагировав на печальный, полный тоски всхлип Лексии.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
