Лицо Вальтера до этого было красным от гнева, но теперь оно побледнело, и юноша, указывая куда-то на улицу, вскричал:
– Смотри! Разве ты не видишь?
– Не вижу чего? – спросил Арнольд. – Что там? Вижу, сюда идёт обезьяна в цветном платье. Похоже, это зверь бродячего фокусника… Ах, нет, клянусь Господом нашим! Это же человек, хотя он и уродлив, как сам чёрт! А вот за ним следует прекрасная дева. Возможно, она ведёт его. А вон ещё, смотри, с ними самая красивая из благородных дам, каких я видел. Я понял, она, должно быть, из дворян этого прекрасного города и владелица этих двоих: я разглядел у девы на ноге железное кольцо, а здесь это знак неволи. Но вот ведь что странно: ты не замечаешь, что прохожие не обращают внимания на это необычное шествие? Они даже не видят достойную даму, хотя она прекрасна, словно языческая богиня, а драгоценных камней на ней столько, что дважды можно было бы купить весь Лангтон-он-Хольм! Хотя, может быть, местные жители просто привыкли к таким странным и ярким шествиям… Но что это, господин? Что же это?
– Что теперь? – спросил Вальтер.
– Боже мой! Вроде, они ещё не так далеко ушли, чтобы скрыться из виду, но я их уже не вижу! Господин, они как будто провалились сквозь землю!
– Да ну! – не согласился Вальтер, по-прежнему глядя не на Арнольда, а куда-то в сторону улицы. – Они просто зашли в какой-нибудь дом, когда ты отвернулся.
– Нет, господин, нет, – ответил Арнольд, – мои глаза не могут обмануть. Я внимательно следил за ними.
– В любом случае, – заключил Вальтер слегка взволнованно, – они ушли, и ни к чему занимать себя подобными пустяками, когда впереди нас ждут скорбь и раздоры. А теперь я хотел бы побыть один, чтобы обдумать твои слова. Ты же передай свои новости шкиперу Джеффри и нашим морякам да подготовь всё к отплытию. Завтра до рассвета приходи сюда, я буду готов. Мы отплываем в Лангтон-он-Хольм.
С этими словами Вальтер вернулся в дом, а гости разошлись по своим делам. Юноша долго сидел один в спальне и размышлял обо всех событиях своей жизни. В конце концов он пришёл к решению, что выбросит из головы образ тех троих, отправится обратно в Лангтон-он-Хольм, вступит в борьбу с Реддингами и либо одолеет их, либо погибнет сам, но когда он уже твёрдо решился на это, то неожиданно для себя понял, что размышляет о предстоящем противостоянии с Реддингами как о чём-то прошедшем и что больше его волнует, может ли он как-либо выяснить, где живут те трое. Тогда он снова попытался выкинуть их образ из головы, убеждая себя, что это была просто игра воображения, не более чем фантазия, но затем вспомнил об Арнольде, о том, что в последний раз писец тоже видел эту троицу. Не мог же Арнольд придумать такое! В этом его никак нельзя было заподозрить. Тогда Вальтер решил: «Что ж, хорошо, что не я, а он описал, как они выглядели. В таком случае я уже не могу сказать, что виновато одно моё воображение. Но всё же, с чего это я хочу найти их? Зачем мне это нужно? И как, как мне всё-таки их найти?!»
Вальтер всё думал и думал, но, видя, что так ничего и не надумал, заскучал и начал энергично увязывать товары и готовиться к отплытию. В этом занятии и провёл он день, а вечером, утомившись, заснул. На рассвете пришёл Арнольд, чтобы отвести его на судно, которое называлось «Варфоломей». Вальтер не задерживался: он быстро распрощался с прежними попутчиками и поднялся на корабль. Час спустя они уже были в открытом море и держали курс на Лангтон-он-Хольм.
Глава IV
«Варфоломей» попадает в шторм и сбивается с курса
Уже четыре недели «Варфоломей» шёл под полными парусами на северо-запад. Ни с кораблём, ни с командой за это время ничего дурного не случилось, но как-то на рассвете ветер утих, корабль застыл на месте, и морские волны качали его впустую. На западе же быстро росла туча, и это при том, что последние двадцать дней небо было чистым, разве что перед ветром возникали белые прозрачные облака. Теперь же шкипер, знаток своего дела, долго смотрел на море и на небо, а затем повернулся к морякам и приказал убрать паруса, да поскорее, а когда Вальтер спросил, чего ожидать и почему шкипер не сказал ему об этом раньше, Джеффри угрюмо ответил:
– Почему я должен говорить тебе о том, что и каждый дурак видит сам? Знай, что надвигается шторм.
Путешественникам оставалось только покорно ждать бури, поэтому Вальтер ушёл в свою каюту, решив, что во сне ожидание переносится легче, тем более приближалась ночь. Проснулся Вальтер от шума и криков моряков, хлопанья такелажа и парусов и сильной качки, но он был смелым юношей и остался в каюте, так как понимал, что, не будучи моряком, он окажется только помехой, если выйдет на палубу и начнёт путаться у всех под ногами, а кроме того Вальтер сказал себе: «Да и неважно, пойду ли я на морское дно или вернусь в Лангтон-он-Хольм, если жизнь, равно как и смерть, только отдалит меня от исполнения моей мечты. А ведь как хорошо было бы, перемени буря направление ветра! И в самом деле: нам бы тогда пришлось странствовать по другим землям, прежде чем мы смогли бы добраться до дома. И кто знает, что ещё случилось бы за это время? Пусть же всё будет так, как должно быть!»
Вальтер проворочался ещё некоторое время, прежде чем снова заснул, не обращая внимания на качку и грохот бури. Когда он проснулся, был уже день, в дверях его каюты стоял шкипер, а с его плаща стекала морская вода. Шкипер обратился к Вальтеру с такими словами:
– Пусть наступивший день будет добрым для тебя, господин, ибо мы пережили эту ночь! Скажу тебе, что мы всё это время боролись с бурей, стараясь не сбиться с курса, но безуспешно, так как три часа ветер гонял нас, куда хотел. Но море, господин, велико, корабль крепок, а корабельщики проворны: мы сумели избежать прибрежных скал! Возблагодари же покровителя плавающих Николая Угодника и всех святых, поскольку сегодня ты увидишь новое море, а может, и новую землю, и могу поклясться, что вид этот будет гораздо лучше всего того ужаса, что мы наблюдали вчера.
– Всё ли в порядке с кораблём и командой? – спросил Вальтер.
– Да, несомненно, – ответил шкипер. – «Варфоломей» – лучший из кораблей, который когда-либо строили из дерева наших дубовых лесов! Поднимись на палубу и посмотри, как бесстрашно он борется с ветром и волнами!
Вальтер надел плащ и поднялся на шканцы. Моря и в самом деле было не узнать: тёмные громады волн вздымались подобно горам, с которых сбегали белые кони морской пены. Облака проносились низко над кораблём и при особенно сильных порывах ветра хлестали корабельщиков потоками дождя. Хотя на мачте и остался всего лишь обрывок паруса, его хватало, чтобы ветер мчал корабль вперёд, перекатывая морскую воду через палубу от фальшборта к фальшборту.
Вальтер немного постоял, держась за ванты и глядя на волны. Он подумал, что хорошо, раз дует такой крепкий ветер, ведь он несёт их в неизведанное.
Затем к Вальтеру подошёл шкипер, хлопнул его по плечу и произнёс:
– Ну же, господин, взбодрись! Пойдём теперь вниз, поедим мяса, выпьем вместе бокал доброго вина!
И Вальтер пошёл со шкипером вниз, и ел, и пил, и на сердце у него стало уже легче, чем когда он услышал, что умер отец, а дома его ожидает распря. Сейчас Вальтер уже мог надеяться на то, что возвращение откладывается, что впереди у него новые странствия, а вместе с ними и новые надежды. Он уже понял, что, хочет он этого или нет, он не может не путешествовать, не плыть из порта в порт, ведь эти путешествия поддерживали его надежду и глубоко укоренившееся желание найти место, откуда явились те трое.
