Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
Ожидая гостей к восьми часам, мы все перемыли и привели в порядок, приняли ванну, оделись, выставили еду и напитки. Все готово. Но сейчас только семь тридцать. Что делать, пока не пришли гости? Мы могли бы использовать это время для того, чтобы сделать кое-какие мелочи по дому, которыми нам рано или поздно придется заняться. А можно было бы позволить себе какие-нибудь маленькие удовольствия. Но время, которым мы располагаем, не ощущается нами как свободное. Нам кажется, что мы уже заняты: мы же устраиваем вечеринку. Правда, в данный момент нам уже ничего не надо делать по этому поводу - и все равно, мы умудряемся похлопотать еще немножко. Как заводные солдатики, которые, наткнувшись на стену, продолжают маршировать на месте, мы продолжаем заниматься тем, что уже не требует нашего внимания. В данном случае мы предаемся «делу», которое обычно называется «ожиданием» гостей. Мы представляем себе, как они приезжают. Нам хотелось бы, чтобы это уже произошло. Мы напряженно следим за стрелками часов, буквально по минутам отмеряя время до момента, когда мы снова сможем забегать и засуетиться.
Фиксацию можно рассматривать как частный случай амплификации. Когда мы амплифицируем, то проделанная работа приносит столь малый эффект, что на нее не стоит тратить и малейших усилий, однако мы делаем эту работу. При фиксации же, напротив, на какой-то момент нам попросту нечего делать. Но мы все равно занимаемся делом. Чтобы разрешить кажущуюся неразрешимой задачу, то есть быть занятыми в ситуации, когда делать совершенно нечего, мы придумываем абсолютно бесполезные дела, которые хотя и имеют отношение к цели, но не приближают нас к ней ни на йоту.
Вряд ли нужно объяснять, что фиксация - это чистая потеря времени. На самом деле выражение «убить время» - эквивалент фиксации в разговорной речи. Это «преступление» совершается каждый раз, когда продолжение дела зависит от обстоятельств, на которые мы сами никак не можем повлиять - ждем ли мы прибытия гостей, стоим ли в очереди в кассу, торчим ли в пробке, предвкушаем ли окончание рабочего дня или уроков в школе, когда наконец сможем вырваться на свободу.
В таких ситуациях мы напряженно вглядываемся в часовой циферблат, считаем про себя, крутим кольцо на пальце, пристально смотрим куда-то, не проявляя ни малейшего интереса к тому, что видим, жалуемся на идиотизм положения и проводим время в страстном желании, чтобы этот мучительный период ожидания закончился. Все эти действия создают иллюзию, что в затормозившемся процессе мы все-таки своими усилиями продвигаемся вперед. Наше поглядывание на часы кажется нам магическим актом, ускоряющим время, а частота наших вздохов и глубина желаний словно помогают нам подталкивать очередь, заставляя ее двигаться быстрее.
Еще один способ найти занятие, когда делать уже ничего не надо, - повторение того, что уже сделано. Хозяин, ожидающий прибытия гостей, по второму и третьему кругу проверяет, все ли готово. Мы уже знакомы с повторением как формой амплификации. В данном случае человек ведет себя точно так же, но в контексте фиксации сама деятельность еще более бессмысленна. Когда повторение связано с амплификацией, мы, по крайней мере, предполагаем достичь большей уверенности в том, что работа была проделана как надо. Но у «зафиксированного» хозяина нет сомнений в этом плане. Он проверяет все во второй и в третий раз просто для того, чтобы убить время.
Если запас повторений, желаний, вздохов и жалоб начинает иссякать, у нас появляется возможность познакомиться с наиболее рафинированной формой фиксации - состоянием напряженного ожидания. Исчерпав все возможности оставаться при деле, когда делать нечего, мы все равно не позволяем себе оторваться от мучительной ситуации. Теперь мы сидим - бессмысленно, оцепенело, в состоянии ментального паралича. Но это не означает, что мы не думаем. Любопытный парадокс: наш ум в состоянии напряженного ожидания бессодержателен, но в то же время работает на полных оборотах. Мы ощущаем напряжение, свойственное умственным усилиям. Мы заняты. Правда, если нас попросят объяснить, чем именно, вряд ли мы сумеем что-то сказать.
Когда нельзя сделать ничего полезного для того, чтобы как-то приблизить нашу цель, лучше всего забыть о ней и заняться чем-то еще, даже если эта цель невероятно важна, а альтернатива представляет собой не более чем пустяк. Любая, даже самая малая, ценность лучше, чем просто убивание времени. Если уж мы не можем сделать что-то конструктивное, чтобы спасти мир от ядерного холокоста, то почему бы не выпить чашку чая? Стоя в очереди, мы можем наблюдать за другими людьми или предаваться фантазиям. Застряв в пробке, мы можем проделать серию изометрических упражнений. Периоды вынужденного ожидания часто становятся прекрасной возможностью предаться маленьким радостям жизни, на которые при нашей занятости у нас никогда не хватает времени. Наконец-то мы получили шанс с наслаждением принять ванну, просто прогуляться, поиграть с собакой, поговорить с ребенком о жизни, понаблюдать за причудливой формой плывущих по небу облаков. При фиксации мы отбрасываем прочь чудный дар мгновений свободы.
Альтернативы убиванию времени иногда вынужденно ограничены обстоятельствами, в которых нам приходится ждать. Невозможно наблюдать за облаками из приемной без окон. Но всегда остается одна возможность: не делать вообще ничего. Это по меньшей мере экономит нашу энергию до тех пор, пока мы снова не окунемся в дела. Если нам нечего делать, не надо жечь электричество, гоняя ум на холостых оборотах. У нас наконец-то появился шанс передохнуть от постоянной ментальной суеты: планирования, комбинирования, оценок, гипотез - всего того, что, по нашему мнению, обязательно для выживания в сегодняшней реальности.
Но ничегонеделание следует отличать от бессодержательной умственной активности в состоянии напряженного ожидания. Второе изматывает нас, первое помогает восстановить силы. Когда ум пуст, сознание без усилий порхает по калейдоскопическому пейзажу нашей необъятной вселенной. И даже ожидание в приемной не в состоянии этого отменить: пятно на потолке, которое выглядит как Клеопатра на царской ладье, на редкость уродливый рисунок обоев, поспешный ритм шагов в холле, прохладная кожа кресла, возникающие в воображении божества и сказочные звери… Чем мы умиротвореннее, тем больше видим. Но, пребывая в напряженном ожидании, мы неспособны наслаждаться подобными картинами. Мы ведь так заняты - мы ждем.
Препятствие, повергающее нас в состояние фиксации, может быть как внешним, так и внутренним. Иногда мы просто не знаем, что делать дальше. Мы пытаемся решить: пригласить нам знакомого на вечеринку или нет, заказать в ресторане китайское блюдо или итальянское. Мы проделываем все мыслимые процедуры, соответствующие случаю: взвешиваем соотношение затрат и выгод, обращаемся к Богу с просьбой надоумить нас, гадаем по внутренностям животных. Но полученные данные оказываются недостаточными для разрешения проблемы. Выгоды в точности равны затратам, бараньи кишки не дают однозначного ответа, а Бог заявляет, чтобы такими мелочами его не беспокоили. Тогда мы начинаем жаловаться, заниматься повторением уже пройденного, предаваться очередным «если бы да кабы». В конце концов мы впадаем в состояние напряженного ожидания. Мы сидим и тупо смотрим на озадачивший нас объект или бубним как шаман при камлании: чоу-мейн[4]- лазанья. Лазанья - чоу-мейн.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
