– Ну что, все? Можно Никиту целовать? – спрашивает Маша.
Зареванная Люська с красными щелками вместо глаз в скорбной позе лежит на ковре своей квартиры прямо под диваном, на котором удобно сложилась Маша.
– Не знааааююююю… – Люська, по Машкиному наблюдению, растерла об ковер годовой запас соплей.
– Ну, а какие еще варианты? Бегать от него, мучать и его, и тебя? Или поцеловать разочек – и все, вы – с чистой совестью в ЗАГС, а я – просто с чистой совестью, а? По-моему, второй вариант намного симпатичнее…
– А я ууужеее не знаюююю, хочу ли я с ним в ЗАААААААААГС….. – Люська снова утыкается в длинный ворс дорогущего ковра.
– Ну, думай тогда, Люсь. Как надумаешь, звони. – Маша поднимается с дивана и, глотнув из бокала нетронутый Люськой «Мартини» с соком, направляется в сторону входной двери. – Только на рабочий мобильник звони, личный я пока отключила – чтобы Никита не мог дозвониться, а то трезвонит каждую минуту и нудит…
– Аааааа!!!! – новый залп Люськиных рыданий Маша слышит, уже закрывая дверь подружкиной квартиры.
XIII
– А почему ты решил вдруг пригласить меня в кино? – Маша наслаждалась весенним, повернувшим на закат солнышком, бликами на мелких лужицах узкой тропинки Тверского бульвара и суетливым щебетом воробьев. Рядом шагал и громко сопел одноклассник Богданов.
– Друг не смог пойти, вот отдал билеты, – Ваня пытался, но все никак не мог справиться с дыханием – оно было частым и громким. То же самое Ваня мог сказать и о биении своего сердца.
– А что, ты обычно в кино с другом ходишь? – съехидничала Маша. С одной стороны, ей льстило Ванино приглашение, с другой – в конце следующей недели ожидался последний звонок, а потом – экзамены. Так что с праздными выходными пора было заканчивать.
– Нет, я с девушками хожу, а ты? – Ваня понимал, что надо быть легким, веселым, остроумным, каким, наверняка, был бы в его ситуации Корольков, но мозг тоже не слушался – как и дыхание, и сердце.
– Угу. И я. С девушками.
«Шутка затянулась и приняла дурацкий вид», – подумала Маша и решила сменить тему. – А про что фильм?
– Не знаю, я еще не видел, – пробурчал Ваня.
– Логично, – выдохнула Маша и почти физически ощутила, как между ними зависает тягучий сгусток неловкой тишины.
Сгусток висел недолго, потому что уже в следующее мгновение мимо парочки пролетел велосипедист и окатил Машу с ботинок до коленок свежей московской нелечебной грязью.
– А ну стой, гад! – выкрикнул Ваня и на огромной скорости понесся за велосипедистом. Через пять минут пацан лет тринадцати с красным ухом уже стоял перед Машей и, утирая сопливый нос, угрюмо просил прощения под строгим взглядом потирающего мощные кулаки Богданова.
* * *
– Она классная! – Ваня уже шесть раз повторил эту фразу, но ему хотелось говорить это снова и снова. Тем более, что и Димка не возражал против таких прекрасных слов в адрес их общей возлюбленной. – Она прямо так в испачканных брюках и ботинках в кино со мной пошла, протерла только салфеткой немножко – вообще не капризная! Вот другая бы точно истерику закатила и заставила бы ехать переодеваться, и вообще….
– Она классная! – Закончил за друга Димка. – Ну, ты тоже крут, мужик! Я бы не допер его догнать, да еще и извиняться заставить…
– Угу… Ты бы и не догнал! Это ж улица, а не бассейн!
– Полегче, друг! Ты лучше скажи мне, куда я сегодня с Машей пойду, есть идеи?
– Да я все утро, как ошпаренный бегаю, ищу тебе билеты.
– Ну?
– Не нашел.
– Ну и кто ты после этого? И, по-твоему, это что, честная борьба? – Дима наклонил голову и лбом попер на Ваню.
– Тихо, брат, без паники. У меня есть одна клевая идея. Туда билеты не нужны. Точнее нужны, но их на входе без проблем можно купить.
– И что это за место? – Дима остановился и поднял голову, упершись носом Ване в кадык.
– Отодвинься сначала – мне щекотно, – сдавлено пробасил Богданов. – Короче, предлагаю тебе сводить ее в зоопарк.
Несколько секунд Корольков пристально смотрел на приятеля, который сделал шаг назад – чтобы видеть Димкино лицо, а не макушку.
– Ты – гений! – Дима радостно подпрыгнул и угодил-таки Ване макушкой по подбородку.
Хозяин подбородка взревел и прогрохотал:
– Будем считать, что мы в расчете!
* * *
– Мне очень нужен отгул двадцать пятого мая, – переборов нервное напряжение, Валька зашел в кабинет Гингемы со своей личной просьбой.
– Валентин, вы проработали у нас всего 2 недели и уже хотите диктовать свои условия? – Гингема не отрывалась от каких-то тестов, видимо, собиралась сдавать очередной экзамен на повышение.
– Но у нас же гибкий график!
– График гибкий, а план – нет! – Гингема подняла на Арбузова злые глаза и продолжала, всем своим тоном давая понять, что делает Вале одолжение, объясняя стажеру вещи, которыми он не должен интересоваться. – Двадцать пятое мая – это один из самых эффективных для выполнения плана продаж день. У нас некомплект по штату, поэтому в этот день будут работать все, независимо от смены. Мы все (на это слово Гингема особенно надавила) хотим, чтобы наш ресторан завоевал в этом месяце звание лучшего в сети этого района.
