Чудакулли хлопнул ладонью по черной панели реактора, отчего Думминг так и подпрыгнул на месте.
– Наконец-то у нас будет тепло, – сказал Аркканцлер. – Эй, Казначей! Как там наверху?
Казначей довольно закивал.
– Вот и умница. Ты тоже молоток, Тупс. Ну, а теперь – обедать.
После того как шаги стихли, Казначея вдруг осенило, что рычаги, так сказать, управления оказались у него в руках.
Казначей вовсе не был сумасшедшим, как казалось многим. Напротив, он крепко стоял на земле. Единственная неувязка заключалась в том, что земля эта находилась на какой-то другой планете, ну такой, с пушистыми розовыми облачками и счастливыми зайчиками. Казначей, собственно, и не возражал, предпочитая ее реальности, в которой люди ужасно много кричат. Поэтому он старался бывать в этой самой реальности как можно реже. К сожалению, обедать приходилось тоже именно в ней. Служба доставки еды на Счастливой Планете работала из рук вон плохо.
С привычной легкой улыбкой на лице Казначей аккуратно положил топор и неторопливо покинул галерею. В конце концов, рассуждал он, главное, чтобы эта чертова штуковина не… эээ… не сделала того, чего не следует. Наверняка с такой простой задачей она справится и без его, Казначеева, присмотра.
К несчастью, Думминг Тупс слишком много беспокоился о разных несущественных мелочах, а никто из прочих волшебников не заметил, что тот, кто стоял между ними и чаровой катастрофой, пускает пузыри в стакан с молоком.
Глава 4
Наука и магия
ЕСЛИ ХОТИТЕ, мы могли бы прокомментировать некоторые аспекты эксперимента Думминга Тупса и дать соответствующее научное обоснование. Например, намек на существование «множественных миров» – это интерпретация идеи квантовой механики, согласно которой от нашей Вселенной отделяются миллиарды побочных ветвей каждый раз, когда разрешение той или иной неопределенности может пойти разным путем. Или взять общепринятый стандарт процедуры открытия всяческих церемоний, когда король или президент дергает за здоровенный рычаг или нажимает большую кнопку с надписью «старт», якобы запуская какой-нибудь процесс, хотя на самом деле все давным-давно работает и без этого. Когда королева Елизавета II открывала первую английскую атомную электростанцию Колдер-Холл, все происходило именно так, и огромный циферблат, и прочее в том же духе.
Впрочем, разговор о квантах нам пока начинать рановато, а про Колдер-Холл большинство из вас наверняка уже забыло. Во всяком случае, у нас есть намного более насущные вещи, которые следовало бы обсудить. И в первую очередь это вопрос об отношении магии и науки. Начнем, пожалуй, с науки.
Интерес людей к происхождению Вселенной и месту в ней человека существовал испокон веков. Уже первые гоминиды, бродившие по африканским саваннам, вернее всего заметили, что ночью на небе полно ярких огоньков. На каком этапе своего развития они стали задаваться вопросом, что же это за огоньки, – остается загадкой, но к тому времени, когда у них появилось достаточно сообразительности, чтобы ткнуть заостренной палкой в съедобное животное и развести костер, они уже не могли не заинтересоваться, что, черт побери, там, на небе, происходит (а учитывая некоторые навязчивые человеческие идеи, не связано ли это с сексом). Особенное впечатление на них должна была производить Луна: огромная, сверкающая и ко всему прочему меняющая свою форму.
Существа, стоящие ниже людей на эволюционной лестнице, тоже в курсе ее существования. Возьмем, к примеру, черепаху – самое знаменитое животное Плоского мира. Когда черепахи откладывают яйца в песок, они каким-то образом рассчитывают время так, чтобы вылупившиеся детеныши могли ползти к морю, ориентируясь по Луне. Люди узнали об этом, заметив, что огни зданий, построенных неподалеку от пляжа, путают маленьких черепашек. Такое поведение весьма примечательно, было бы глупо списывать его на некий инстинкт, делая вид, что этим словом все сказано.
А что такое инстинкт? Как он работает? Откуда взялся? Ведь ученым нужны правдоподобные ответы, а не повод прекратить думать над сложными вопросами. По всей видимости, «лунатизм» маленьких черепашек и сверхъестественное чувство времени их матерей развивались параллельно. Некоторые черепахи случайно откладывали яйца в нужный день лунного месяца, и их вылупившиеся малыши, ползшие на свет, имели больше шансов на выживание, чем детеныши тех черепах, которые делали не так. Необходимо было, чтобы такая модель поведения закрепилась и передалась следующим поколениям. Тут-то им и пригодились гены: черепахи, которые случайно наткнулись на действенную систему навигации и генетически передали ее своему потомству, оказались более приспособленными. Они процветали и выигрывали у остальных, а через некоторое время вообще остались только те черепахи, которые умели ориентироваться по Луне.
Может быть, Великий А’Туин, черепаха, на спине которой стоят слоны, на чьих спинах, в свою очередь, покоится Диск, плывет в космическом пространстве в поисках далекой Луны? Кто знает. Согласно «Безумной звезде», философы Диска многие годы потратили на споры, куда же именно направляется Великий А’Туин. Многие из них выражали беспокойство, что они этого так никогда и не узнают. Однако где-то через пару месяцев они это выяснят. И вот тогда-то им и придется забеспокоиться по-настоящему… Как и его земные собратья, Великий А’Туин находится в репродуктивном периоде и направляется на космический «пляж», чтобы понаблюдать за вылуплением детенышей. Эта история закончится тем, что в холодные глубины космоса вместе с мамой уплывут восемь черепашат, каждый из которых понесет на спине собственный маленький Плоский мир.
Самое интересное в этих черепашьих трюках, что самим черепахам совершенно не требуются знания ни о том, что их расписание зависит от фаз Луны, ни о том, что Луна вообще существует. Тем не менее, если черепашата не заметят Луну, фокус не сработает, поэтому мы предполагаем, что они ее все-таки замечают. Все же мы не знаем, можно ли предположить существование некой черепахи-астронома, которая занимается загадочными изменениями формы Луны.
Но когда на сцену выбежала группа особенных обезьян, они этим вопросом очень заинтересовались. И чем умнее становились эти обезьяны, тем более непонятным становился для них мир, ведь с ростом знаний растет и наше невежество. Главный вывод, который они сделали, был такой: Там Наверху все совсем не так, как Здесь Внизу.
Обезьяны не знали, что именно Внизу расположено довольно миленькое местечко для таких существ, как они: воздух для дыхания, всякие съедобные растения и животные, питьевая вода, земли, по которым можно бродить туда-сюда, и пещеры, в которых можно прятаться от дождя или львов. Зато они знали, что Внизу все чертовски изменчиво, хаотично и непредсказуемо.
Однако предполагая, что мир Там Наверху отличается, они и не догадывались, насколько. Большая часть пространства там – это вакуум, а в вакууме не подышишь. То, что не вакуум, – гигантские шары раскаленной плазмы, к которым и подходить-то страшно. А если оно не вакуум и не пыхает огнем, – безжизненные камни. Камни на обед не погрызешь[10]. Обо всем этом наши обезьяны узнают позже. Пока они знают лишь то, что Там Наверху, по их меркам, вполне спокойно, стабильно и регулярно. Ах да, еще – предсказуемо. Если, конечно, сумеешь правильно выложить круг из камней.
