Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Матиуш много слышал о минувших сражениях, а о современной войне понятия не имел. Но скоро ему самому предстояло убедиться, какая связь существует между сухарями, сапогами и войной.
Разочарование и беспокойство Матиуша возросли ещё больше, когда на другой день в обычный час явился на урок гувернёр.
Но не прошло и пол-урока, как Матиуша позвали в тронный зал.
– Послы тех государств, которые объявили нам войну, уезжают.
– Куда?
– На родину.
«Чудно́, представители вражеских держав преспокойно уезжают домой, как будто ничего не случилось! – недоумевал Матиуш. – Но, пожалуй, даже лучше расстаться с ними по-хорошему».
– А зачем они явились?
– Попрощаться с вашим королевским величеством.
– А какой у меня должен быть вид – оскорблённый или разгневанный? – тихо спросил он у церемониймейстера, чтобы не расслышали лакеи, а то они перестали бы его уважать.
– Нет, будьте любезны и приветливы. Впрочем, не беспокойтесь, они сами знают, как вести себя в подобных случаях, – вывел его из затруднения церемониймейстер.
Двери широко распахнулись, и в зал величественно вступили чужеземные послы. «Без стражи, без наручников и кандалов», – с удивлением отметил про себя Матиуш.
– Прощайте, ваше королевское величество! Очень прискорбно, что дело дошло до войны. Мы со своей стороны приложили все усилия, чтобы избежать этого. Но увы, наши старания не увенчались успехом. С сожалением возвращаем ордена – нам не пристало носить ордена враждебной державы.
Церемониймейстер взял у послов ордена.
– Соблаговолите, ваше величество, принять выражение искренней благодарности за гостеприимство, оказанное нам в вашей замечательной столице. У нас сохранятся о ней самые отрадные воспоминания. Мы не сомневаемся, что в ближайшее же время досадное недоразумение будет ликвидировано, и наши страны по-прежнему заживут в мире и согласии.
Матиуш встал и с достоинством промолвил:
– Передайте вашим королям: я рад войне и постараюсь поскорее разбить вас, а условия мира предъявлю необременительные. Так всегда поступали мои великие предки.
Послы низко поклонились. Один незаметно усмехнулся.
– Аудиенция окончена! – объявил церемониймейстер, трижды ударив серебряной булавой об пол.
Напечатанное во всех газетах обращение Матиуша к послам вызвало у населения восторг. Перед дворцом собралась огромная толпа. Восторженные крики «ура» сотрясали воздух.
Напрасно Матиуш прождал три дня. Ничего не изменилось. «Король во время войны зубрит грамматику, пишет диктанты и решает задачи – на что это похоже!» – возмущался он.
Огорчённый, сбитый с толку, слонялся он по саду, как вдруг услышал знакомое «ку-ку».
И в следующее мгновение уже держал в руках долгожданное письмо от Фелека.
Я еду на фронт. Отец сдержал обещание только наполовину: напился, но спать не лёг, а стал собираться в дорогу. Не найдя фляжки, перочинного ножа и патронташа, он решил, что это я украл, и всыпал мне по первое число. Сегодня или завтра ночью я удеру из дома. Я был на вокзале. Солдаты обещали взять меня с собой. Если у вашего королевского величества есть какие-нибудь поручения, буду ждать в семь часов. Очень пригодились бы колбаса на дорогу, желательно копчёная, бутылка водки и табак.
Неприятно украдкой, как воришка, удирать из дома, особенно если ты не простой мальчик, а король. Ещё неприятней потихоньку прокрадываться в столовую, залезать в буфет и впопыхах хватать первое, что попадёт под руку: бутылку коньяка, банку икры и большой кусок лососины.
«Ничего не поделаешь, война есть война, – утешал себя Матиуш. – На войне свои законы».
Матиуш был печален, а Фелек так и сиял от счастья.
– Коньяк даже лучше водки, – говорил он. – А что табака нет – тоже не беда.
Фелек, оказывается, насушил листьев, а на фронте ему, как и всем солдатам, выдадут табак. Всё хорошо. Жалко только, что главнокомандующий – растяпа.
– Растяпа? А кто назначен главнокомандующим?
Кровь ударила Матиушу в голову. Опять министры обманули его! Оказывается, войска уже неделю как выступили в поход, было даже два сражения – не очень удачных для наших. А во главе войска поставили старого генерала, которого отец Фелека, когда изрядно выпил, назвал растяпой и олухом. Ах вот как! Министры воображают, что они свозят Матиуша разок-другой на фронт, и вдобавок в безопасное место, как на экскурсию. Он будет прилежно зубрить грамматику и решать задачки, а народ за него – кровь проливать! А когда привезут в столицу раненых, ему милостиво разрешат навестить их. И во главе похоронной процессии, если убьют генерала, тоже пойдёт Матиуш, – это ему можно.
«Значит, народ будет защищать меня, а не я его?»
А королевское достоинство? А честь? Что подумает о нём Иренка? Покупать девчонкам кукол до потолка ему можно, а идти на войну нельзя. Нет, господа министры, вы глубоко ошибаетесь, Матиуш не таков!
Матиуш схватил Фелека за плечо, когда тот запихивал в рот пятую пригоршню малины.
– Фелек!
– Слушаюсь, ваше королевское величество!
– Хочешь быть моим другом?
– Так точно, ваше королевское величество!
– Фелек, я сообщу тебе тайну. Только смотри не проболтайся.
– Есть, ваше величество, не проболтаться!
– Сегодня ночью я вместе с тобой убегу на фронт.
– Есть, ваше величество!
– Давай поцелуемся!
– Есть поцеловаться!
– Говори мне «ты».
– Есть говорить вашему величеству «ты»!
– С этой минуты я больше не король. Погоди, какое бы придумать себе имя? Ага! Томек Пальчик. Тебя зовут Фелек, а меня – Томек.
– Есть! – сказал Фелек, чуть не подавившись большим куском лососины.
Они условились: сегодня в два часа ночи Матиуш будет ждать Фелека у дворцовой ограды.
– Послушай, Томек, на двоих провизии нужно вдвое больше.
– Ладно, – буркнул Матиуш недовольно. Ему показалось, что в такой ответственный момент думать о еде недостойно.
Гувернёр брезгливо поморщился, заметив на щеке Матиуша красное пятно – след перепачканных малиной Фелековых губ, но ничего не сказал: в королевском дворце тоже ощущалось веяние войны.
Скандал! Из королевского буфета пропала вчера только откупоренная бутылка коньяка, колбаса высшего сорта и половина лосося. Эти лакомства предназначались для гувернёра – такое условие он поставил покойному королю, когда нанимался учить наследника престола. И вот сегодня, впервые за всё время, он будет лишён этого! Как ни старался повар, сделать ничего не удалось. Ещё бы! Нужно ведь писать прошение, на нём главный управитель дворцового хозяйства должен поставить печать, потом ключарь подписать, и только тогда главный хранитель королевских подвалов выдаст новую бутылку коньяка. А если кто-нибудь заартачится и не подпишет прошения до окончания следствия по делу о пропаже, тогда прощай любезный коньяк на месяц, а то и больше.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
