Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
И все-таки он не мог успокоиться. Не мог, потому что хотел познать не только ее тело, но и душу, чтобы она вся, целиком принадлежала только ему одному. Ведь в Коране сказано, что цель супружества – не только продолжение человеческого рода, но и эмоциональное благоденствие и духовная гармония. В его основе – любовь и милосердие. Мехмед часто вспоминал стих: «Среди Его знамений – то, что Он сотворил из вас самих жен для вас, чтобы вы находили в них успокоение, и установил между вами любовь и милосердие. Воистину, в этом – знамения для людей размышляющих».
Но его жена оставалась для него тайной за семью печатями, и он никак не мог вызвать ее на откровенный разговор. Да и проводить с ней много времени не удавалось – государственные дела отнимали уйму сил. Он пытался уйти в работу с головой – просто чтобы не думать о ней. Ведь он, сам того не осознавая, полюбил эту девочку. В ней было что-то необыкновенно притягательное, может, как раз ее неприступность. Да, она стала его законной женой и носила его ребенка, но ему еще предстояло ее по-настоящему завоевать.
8
– Да здравствует новый султан Селимхан II!
Янычары осознавали историческую важность момента, но вряд они могли возлагать какие-нибудь серьезные надежды на нового султана и уж точно не испытывали к нему уважения. Эти люди, сильные, жестокие, неспособные на жалость и сострадание, за годы службы научились быть черствыми и безучастными. Султана Сулеймана они, безусловно, уважали за его прежние заслуги, но прекрасно понимали, что его время ушло, что он уже стар и ему пора на покой. В роли правителя они видели шехзаде Мустафу, который был их любимцем. Ведь, по сути, именно они воспитали его и потому считали своим султаном. Но даже их любовь и поддержка не спасли его от гибели. Они были готовы пойти за Мехмедом, за Баязидом, даже несмотря на то, что их родила ведьма-роксоланка Хюррем. Но Селим… Только не он. Не мог он внушить уважение бесстрашным воинам, не таков был человек, не таков. Ему недоставало величия, уверенности и гордости, которая отличала Сулеймана и его старших сыновей. С другой стороны, Селим – единственный наследник Династии великих османов, сын султана Сулеймана, Повелителя семи стихий, и других кандидатов на трон нет (кроме его сына шехзаде Мурада, правившего Манисой, но тот еще слишком молод и пока не изъявляет желания управлять империей).
Вообще, янычары – совершенно особая каста. Это верные подданные своего султана, которые служат ему и делают все по его приказу, и в то же время, не заручившись их поддержкой, султан не сможет закрепиться у власти. Первый корпус янычар был создан еще два века назад и состоял из пленных юношей – неверных, которых впоследствии обратили в ислам. С того времени их численность только росла, а вместе с тем возрастала и степень влияния, которое они оказывали на дела в государстве. Смелые, решительные, прекрасно обученные воины, которым запрещалось заводить собственные семьи и потому нечего было терять, они прекрасно осознавали свою силу и умели ей пользоваться в нужный момент. Неизвестно, кто от кого зависел – янычары от своего Повелителя или Повелитель от янычар.
Янычары не были богаты, но обладали целым рядом преимуществ. В мирное время, прогуливаясь по улицам Стамбула, они держали себя с достоинством и гордостью, которая говорила о том, что они своим доблестным трудом заслужили привилегированный статус и имеют право на особое отношение к себе со стороны остальных жителей империи. Это в некотором роде означало их неподсудность. Величие и осознание собственной значимости просматривались в каждом предмете одежды, которую они носили – от белоснежного тюрбана до носков грубых красных туфель. К их поясам были привязаны маленькие лопатки. Благодаря этому смешному, на первый взгляд, орудию, османы смогли отвоевать у неверных множество крепостей и помогли государству стать самым сильной и могущественной империей, которую когда-либо знал мир. И ничто, ничто не могло удержать этих людей, когда они собирались вместе и пускали в ход свои лопатки.
Каждый раз при восшествии на престол нового султана янычары получали подарочные деньги, бакшиш. Это повелось издавна, и, несмотря на то, что с момента последней церемонии прошло почти пятьдесят лет, янычары помнили о данной традиции. Они ждали, что новый султан Селим II тотчас сообщит им о вознаграждении, но чем дольше они слушали его речь, тем скорее теряли надежду. Он благодарил их за подвиги, за верную службу на благо Отечества, обещал, что продолжит дело своего великого отца Сулеймана I… Они терпеливо ждали, но так и не услышали того, чего так жаждали услышать. Гул становился все громче, и вот уже речь султана стали перебивать крики:
– Что с подарками, повелитель?
Селим озадаченно взглянул на Соколлу. Тот едва заметно кивнул.
– О да, безусловно, достойная служба стоит достойной награды! В ближайшее время вы все получите вознаграждение!
Селим старался, чтобы его голос звучал спокойно, но в душе его терзали сомнения. После окончания церемонии он подозвал Соколлу и справился о состоянии казны. Худшие опасения подтвердились.
– Повелитель, средств осталось очень мало.
– Но как же так, паша? Я уже пообещал воинам… Мне даже страшно предположить, что может случиться…
– Повелитель, можно пока выдать небольшую сумму. Ну и пообещать им в дальнейшем повысить жалование. Думаю, так мы сможем унять недовольство, по крайней мере, на какое-то время.
– Действуйте, паша.
Находиться среди воинов Селиму не нравилось. Ему претила эта походная жизнь. К тому же он ощущал опасность, исходившую от подданных. Он вообще умел чувствовать обстановку – именно эта способность не раз спасала его от верной гибели. А еще его не покидала мысль, что он занимает не свое место. Он гнал, гнал ее, но она преследовала его, точно назойливая муха, и не давала покоя. Покой… Скорее всего, отныне ему придется навсегда забыть, что это такое.
9
Ниса не помнила своей прошлой жизни, да и была ли эта прошлая жизнь? Она в этом не уверена, хотя все говорят, что была. Иногда перед глазами возникали какие-то смутные образы: поле, река, солнце, радостный детский смех… Но эти воспоминания были настолько мимолетными и обрывистыми, что она не придавала им никакого значения. Да и окружающих, как ей казалось, подробности ее прежней жизни отнюдь не интересовали. С момента своего появления на невольничьем рынке, она явственно осознала, что здесь, на этой неведомой земле, на которой она неведомо как очутилась, интересуются прежде всего ее телом, а не душой. Ее рассматривали как товар и обращались соответственно – аккуратно и бережно, как с какой-нибудь драгоценной вазой или хрустальным кувшином, но не как с человеком. Она понимала, что это место ей чуждо: язык, обычаи, поведение людей, находившихся рядом, – решительно все было ей незнакомо. Капитан судна, на котором она очнулась, пытался что-то объяснить ей, но она не поняла ничего из сказанного, потому что он говорил на незнакомом ей языке. Он отвел ее в какой-то богатый дом и показал тамошнему хозяину. Тот довольно кивнул, и девушка осталась. Ей выделили отдельные покои, правда, ложе ее оказалось довольно низким, что также было для нее непривычно. Она чувствовала, что раньше ей никогда не приходилось спать на подобных кроватях. К ней приставили нескольких служанок, которые помогли ей раздеться, расчесали ее густые темно-каштановые волосы и отвели в купальню. Что ж, пребывание там оказалось довольно приятным, да и, как ей показалось, ее кожа стала гораздо нежнее и белее. Смущало только, что никто не говорил на ее родном языке.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
