— Сюда, сэр. Подожду вас у двери.
— Лучше подожди внизу, — посоветовал Мэллори. — Не обижайся, Мэтьюз, но чем меньше будешь знать, тем лучше.
Войдя за своими спутниками в помещение, Мэллори затворил дверь. Тесная, неприглядная комнатёнка, окна занавешены тяжёлыми, плотными портьерами. Стол, с полдюжины стульев. В дальнем углу скрипнули пружины единственной кровати. Сложив на затылке руки, капрал Миллер блаженно потянулся.
— Здорово! — восхищённо проговорил он. — Прямо номер в отеле. Совсем как дома. Правда, обстановка скудновата. — Тут он спохватился. — А где же вы собираетесь спать, ребятки?
— А мы и не собираемся спать, да и тебе не придётся. Через два часа трогаемся дальше.
С кровати донёсся стон.
— Хватит валяться, служивый, — безжалостно продолжал Мэллори. — Поднимайся.
Охая, Миллер сбросил ноги с кровати и внимательно посмотрел на Андреа. Рослый грек методично осматривал комнату, открывал шкафы, переворачивал картины, заглядывал за портьеры и под кровать.
— Что это он делает? — поинтересовался Миллер. — Пыль вытирает?
— Ищет подслушивающие устройства, — ответил Мэллори. — Одна из причин, по которым мы с Андреа всё ещё живы. — Сунув руку во внутренний карман чёрного кителя, без эмблемы и знаков различия, достал морскую карту и план, составленный Влакосом. Расстелил на столе.
— Все сюда, поближе. Уверен, за последние две недели у вас накопилась уйма вопросов. Сейчас получите на них ответ. Надеюсь, он удовлетворит вас… Познакомьтесь, это остров Наварон.
Стрелки часов показывали ровно одиннадцать, когда Мэллори, откинувшись на спинку стула, убрал карту и план. Вопросительно посмотрев на озабоченные лица товарищей, произнёс:
— Теперь, джентльмены, вы всё знаете. Задача не из простых, — усмехнулся он криво. — Если бы всё происходило в кино, мне следовало бы сейчас сказать: «Вопросы есть, ребята?» Но это мы опустим, потому что ответить на них я не сумею. Теперь вы знаете столько же, сколько и я.
— Голую скалу в четверть мили длиной и в сто двадцать два метра высотой он называет единственной брешью в немецкой обороне! — задумчиво произнёс Миллер, склоняясь к жестянке с табаком, умело, одной рукой сворачивая цигарку. — Это же идиотизм, командир. Мне и на лестницу не забраться так, чтобы не упасть. — Глубоко затянувшись, он выпустил облако ядовитого дыма. — Самоубийство. Вот что это такое. Ставлю доллар против тысячи, ближе чем на пять миль нам к этим проклятым пушкам не подобраться!
— Доллар против тысячи? — взглянул на него пристально Мэллори и, помолчав, прибавил:
— А сколько вы поставите, Миллер, на ребят, оставшихся на Керосе!
— Н-да… Парни на Керосе, — кивнул головой Миллер. — О них-то я позабыл. Думал только о себе да об этой проклятой скале. — Он выжидательно посмотрел на Андреа, стоявшего по другую сторону стола. — Разве что Андреа поднимет меня наверх. Вон какой здоровяк.
Андреа промолчал. Глаза его были полузакрыты. Мысленно он, очевидно, находился за тысячу миль отсюда.
— Свяжем вас по рукам и ногам и затащим наверх, — недружелюбно заметил Стивенс. — Только бы верёвку найти попрочнее, — небрежно бросил юноша. И тон, и слова были шутливы, но лицо было озабоченным. Не считая Мэллори, один Стивенс понимал, какая это сложная задача — подняться по отвесной незнакомой скале в полной темноте. Вопросительно взглянув на Мэллори, лейтенант спросил:
— Будем подниматься поодиночке, сэр, или же…
— Прошу прощения, — Андреа неожиданно подался вперёд, продолжая говорить на хорошем английском языке, который усвоил во время продолжительного общения с Мэллори. Он торопливо нацарапал на клочке бумаги несколько слов. — Минуточку. Я составил план подъёма на скалу. Вот чертёж. Как думаете, капитан, это реально?
Он протянул листок Мэллори. Тот взглянул и всё понял.
Никакого чертежа не было. Крупными печатными буквами были выведены два слова: «ПРОДОЛЖАЙТЕ РАЗГОВОР».
— Понимаю, — задумчиво произнёс Мэллори. — Молодчина, Андреа. Толково придумано. — Капитан поднял листок так, чтобы все видели написанное. Вскочив на ноги, неслышно, как кошка, Андреа уже двигался к двери.
— Гениально, правда ведь, капрал Миллер? — продолжал Мэллори как ни в чём не бывало. — Разом можно решить многие наши проблемы.
— Да, — выражение лица Миллера совершенно не изменилось: глаза прищурены, над кончиком самокрутки вьётся дымок. По-моему, Андреа здорово придумал. И меня поднимете в собранном виде, а не по частям. — Дасти непринуждённо рассмеялся, прикручивая странной формы цилиндр к стволу пистолета, словно по волшебству появившегося в его левой руке. — Только не возьму в толк, что это за странная линия и вот эта точка…
Всё произошло буквально за две секунды: открыв, как бы невзначай, дверь, Андреа протянул руку и одним движением втащил в комнату отчаянно сопротивлявшегося человечка, опустил его на пол и закрыл дверь. Всё было проделано бесшумно и быстро.
Смуглый остролицый левантинец в белой рубахе, не по росту синих штанах на мгновение замер, жмурясь от непривычно яркого света.
Вдруг рука его нырнула за пазуху.
— Берегись! — отрывисто крикнул Миллер, вскинув пистолет, но Мэллори взял его за руку.
— Смотри, — негромко сказал он.
Воронёное лезвие ножа, зажатое в руке, метнулось назад и молниеносно опустилось. Но случилось необъяснимое: рука с ножом замерла в воздухе, блеснувшее лезвие застыло в паре дюймов от груди Андреа. Раздался крик боли, послышался зловещий хруст костей. Сжав ладонь на кисти левантинца, гигант-грек двумя пальцами взял осторожно нож, словно родитель, оберегающий любимого, но неразумного ребёнка от опасных игр. Нож повернулся, и кончик его упёрся в горло левантинца. Андреа, ласково улыбаясь, смотрел в глаза шпиона, в которых застыл ужас. Миллер присвистнул и пробормотал:
— Вот это да! Верно, Андреа не впервой отмачивать такие номера.
— Не впервой, — передразнил его Мэллори. — Рассмотрим вещественное доказательство номер один, Андреа.
Андреа подвёл задержанного к столу, поближе к свету.
Похожий на хорька левантинец с искажёнными от страха и боли чёрными глазами придерживал рукой изувеченную кисть.
— Как думаешь, Андреа, долго стоял этот тип за дверью? — спросил Мэллори.
Андреа провёл пятернёй по густым чёрным вьющимся волосам, в которых пробивались седые пряди.
— Не знаю, капитан. Минут десять назад я вроде бы слышал какой-то шорох, но решил, что ошибся. Потом такой же звук услышал с минуту назад. Так что, боюсь…
— Минут десять, говоришь? — кивнул головой Мэллори и поглядел на задержанного. — Кто такой? Что делал за дверью? — спросил он резко.
Ответа не последовало. Угрюмые глаза, угрюмое молчание, сменившееся воплем — Андреа дал шпиону затрещину.
