Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
Кафе «Зингер», в котором они сидели, само было частью прекрасного, и в слова издателя хотелось поэтому верить. Глупая причина кому-либо доверять, может быть, но так подсказывала Майе интуиция, и она решила, что возьмет этот заказ.
Всю дорогу из Петербурга в Москву она читала стихи первого из авторов, которых предполагалось выпускать, а потом его же рассказы. Очень странный это был автор! Он словно состоял не из одного себя, а из множества собственных сущностей, и Майя не могла понять, что все эти сущности соединяет, хотя соединение это чувствовала очень явственно.
Время от времени она отрывалась от стихов и смотрела в окно на долгие вереницы голых весенних деревьев, мимо которых проносился скоростной поезд. Что-то нищее, утлое и безнадежное было в этом пейзаже, но он впивался всей своей протяженностью прямо в сердце. И не только ей – Майя вспомнила, как Набоков думал, что вернется когда-нибудь в места, где вырос, и разглядит в них что-то непоколебимо верное ему, потому что глаза у него сделаны из того же, что тамошняя серость, светлость, сырость.
Сквозь эти мысли, сквозь заоконные печальные виды то и дело всплывали воспоминания о том, что произошло вчера. Только стихи оказывались сильнее этих воспоминаний, и Майя поскорее погружалась в стихи снова.
В таком вот настроении, немного задумчивом и немного растерянном, вернулась она в Москву.
По дороге до дома таксист не умолкая нес какую-то чушь про американцев, радио надсаживалось голосами каких-то людей, спорящих о чем-то таком же глупом, как россказни таксиста. Майе пришлось совершенно отключиться от внешнего мира, а это было ей сейчас некстати: сразу же одолели ненужные мысли.
«Он мог бы попытаться меня хотя бы увидеть, – думала она, глядя, как широким размахом возникает за окном Ленинский проспект. – Это не означало бы, что отношения продолжатся, совсем нет. Но даже не поговорить со мной после всего… Это не то что неприлично – просто слишком красноречиво. Легкая добыча – это про меня. Он так ко мне и отнесся, это очевидно. Мужчины этого не любят, для них быть с такой женщиной – все равно что ловить рыбу в бочке. Из какого фильма эти слова? Забыла. А что он, кстати, говорил про рыбалку? Да не все ли равно! Какие-то сторонние, совершенно посторонние у него были мысли… И я не смогла его от них отвлечь».
Каким же унынием от всего этого веяло! Как от всей ее жизни. А когда такси остановилось и Майя вошла во двор, в подъезд, в квартиру… Ей показалось, что она никуда не уезжала. И что ничего с ней не произошло. Вообще ничего.
Правда, уже через десять минут она подумала, что такое чувство при возвращении домой, может, и неплохо. За то ведь люди и любят свой дом, что в нем растворяется все, что тревожило во внешнем мире, а если это не так, то дом и не дом вовсе.
Майя поужинала – уезжая, оставила в холодильнике йогурт и банан, – потом приняла душ и легла.
Сияющая сцена Мариинки, металлические блики на речной весенней воде, светлые скамейки у Фонтанного дома, вереница уличных огней на полу, на потолке, на постели, на плечах мужчины – все это память выстроила в одну линию. И сразу произошедшее между ней и Арсением сделалось таким же отвлеченным явлением жизни, как весна, и река, и балет.
От этого ее растерянность незаметно перешла в печаль, но печаль уже не то чувство, которое могло бы ее обеспокоить: к печали она привыкла.
Еще с полчаса Майя читала стихи и рассказы этого странного автора с нестранной фамилией Смирнов, потом встала, чтобы налить себе воды, выпила ее, стоя босиком у окна в кухне и глядя на купол света над Донским монастырем.
Она сказала бы себе, что жизнь вошла в привычную колею, но это не было правдой – стоило ей вернуться домой, как стало понятно, что жизнь ее из привычной колеи и не выходила. И, учитывая, как течет жизнь внешняя, это в общем-то хорошо.
С этой мыслью Майя и уснула.
Глава 5
Билеты в Кельн были взяты на следующую неделю. До отъезда Майя сдала в издательство обложки нескольких мистических детективов. Обложки получились слишком, на ее вкус, реалистичными, но редактор, который вел серию, попросил, чтобы они выглядели реальней реальности, несмотря на демонов и ангелов в качестве главных героев. Объяснил он это тем, что читатель сильно переменился за последние несколько лет и без реализма книжки не покупает вообще.
– Демоны должны быть похожи на соседей по дачному участку, – сказал он.
Реалистичности ради пришлось придумывать и прорисовывать множество мелких деталей, поэтому Майя сидела дома почти безвылазно, один раз только по кладбищу Донского монастыря прогулялась, да и то чуть не силой себя из дому выдворила, надо же воздухом дышать.
Ей нравилось жить так близко от такого хорошего места, и она благодарна была Мартину за то, что он купил ей квартиру здесь, а не в каком-нибудь спальном районе. Но, гуляя по тихим дорожкам некрополя, она каждый раз хотя бы мельком думала, что все-таки слишком зависит от своих впечатлений, настроений, от каких-то едва уловимых нюансов жизни, и вряд ли это хорошо, вряд ли правильно.
Она закончила работу поздним вечером и решила сразу же выложить обложки на Фейсбук. Вообще-то ее не привлекало бессмысленное плавание в бурливом человеческом сообществе социальных сетей, однако для того, чтобы показывать свои работы, Фейсбук был очень удобен, и немало новых заказов появлялось именно через него. Но заходила она на свою страницу редко, вот, почти две недели вообще там не была.
Первое, что она увидела, открыв Фейсбук, было письмо от Арсения.
«Здравствуй, Майя, – написал он. – Жалею, что не успел увидеть тебя до твоего отъезда. Можем ли мы встретиться в Москве?»
Кровь бросилась ей в лицо. Она не ожидала от него письма. Хотя почему не ожидала? Вполне естественно было найти ее таким образом. Все ведь друг друга так находят, даже люди, которые сорок лет не виделись и на разных материках живут…
И что ее так взволновало? Она не влюбилась в него ни с первого взгляда, ни с первой ночи, и за неделю, прошедшую после встречи с ним, это стало для нее еще более очевидно, чем в ту минуту, когда она стояла в эркере и смотрела, как он идет куда-то по ночной улице. Самым сильным ее чувством к нему было теперь, пожалуй, оскорбленное самолюбие, да и оно не было оскорблено так сильно, чтобы это не давало ей покоя; так, скользила уязвленность по краю сознания.
«Естественно, что я обрадовалась известию от него, – подумала Майя. – Приятно, что человек, с которым ты провела ночь, ну, не ночь, но какую-то часть ночи, – приятно, что он оказался воспитанным. И что он хочет увидеться, тоже приятно. Значит, я по крайней мере произвела на него впечатление».
«Арсений, здравствуй, – написала она в ответ. – Конечно, давай встретимся. Через неделю я уезжаю, так что или до моего отъезда, или когда вернусь».
Майя отправила сообщение, потом зашла на страницу Арсения. Оказалось, что разглядывать там нечего, только фотография и краткие сведения о работе, которые и так были ей известны. То ли он не считал нужным выставлять свою жизнь на общее обозрение, то ли присутствовал на Фейсбуке лишь с прагматичной целью быстрого поиска нужных ему людей.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
