Говоря о женских органах, они, например, утверждают, что забыли смысл одной из ритуальных шуток. Они имеют в виду предложение «К ночи Венера птицей летит быстрокрылой». Писали, что половые губы можно сравнить с крыльями птицы, в связи с чем их и назвали «птицей Венеры». А вульву сравнивали с самыми разными птицами: ее называли и голубкой, и скворушкой, и ткачиком, и соловьем, и зябликом, и ласточкой-касаточкой. Они говорят, что разыскали древний текст, в котором автор, сравнивая вульву с ласточкой, замечал, что ему не известна больше ни одна птица, которая могла бы так стремительно и чудесно летать, так быстро трепеща своими крылышками. И тем не менее, когда к ночи Венера птицей летит быстрокрылой, они говорят, что уже не понимают, что бы это могло означать.
Меня однажды заинтересовало, какими словами пользуются нидерландские лесбиянки для наименования женского органа, и с этой целью я проштудировал целый словарь лесбийского сленга. По прочтении у меня создалось впечатление, что в лесбийской среде главное внимание уделяется языковым средствам, способным передать провокацию и вызов, но у них также можно найти и другие выражения: «сокровище», «коробушка», «слюнявка», «источник всего живого», «междуножница», «женская собственность», «киска», «тенистый ворс», «сочная подмышка», «присоска», «уста отрады», «губы удовольствий», «губы Венеры», «брызгалка», «дамба», «цветочек», «ромашка», «местечко», «тугоголовка», «кнопка любви», «кнопка щекотки», «жемчужина», «холмик», «шекспир», «таймс-сквер», «клит», «дорожка счастья», «ложбинка любви», «розетка» и «задняя дверка».
Этот список возвращает нас, видимо, в шестидесятые годы, когда в феминистском запале женщины начали придумывать собственные слова для обозначения предметов и понятий, относившихся к женской сексуальности, притом порой лишь с целью дистанцироваться от идеологии «сексуальной революции», которая сложилась в большей степени под влиянием мужчин. Это означало, что женщину воспринимали, прежде всего, как самку, которая должна была быть вечно доступной. Тогда же, в шестидесятые, возник термин «власть шахны»: «cunt power»[33]. Вспоминается в этой связи и Жермен Грир, которая с такой страстью выступила в нидерландском подпольном журнале «Suck» в защиту того, чтобы вновь отвоевать «власть шахны»:
ШАХНА ПРЕКРАСНА
Попробуй ее на вкус — и сама все поймешь. Если ты не настолько гибкая, чтобы дотянуться до нее своими губами, нежно введи в нее свой палец, а затем вынь его, оцени аромат, оближи.
Вот так-то. Не странно ли, что самые дорогие, изысканные блюда, которые по карману лишь богатым гурманам, на вкус точь-в-точь как твоя шахна. Разве нет?
Сядь на корточках над зеркалом или же ляг на спину, раздвинув ноги, подставив промежность лучам солнца, а сама держи зеркало в руке. Изучи ее. Пойми, каковы ее выражения. Ухаживай за ней, чтобы она всегда была мягкой, теплой, чистой. Не намыливай ее почем зря. Не замусоривай тальком. Если надо принять душ, пусть вода будет прохладной. Дай ей собственные любовные имена, а не клички из книжек по анатомии, не снисходительные словечки, которыми ее обзывают мужчины («киска», или «булка», или «ларец»), не эпитеты ненависти — «щель», «проран» или «скважина»… Нам нужна истинная, образная терминология, с помощью которой мы сами назовем наш, женский, орган.
ОТЧЕГО БЫ ВАМ НЕ ПРИСЛАТЬ НАМ В ЖУРНАЛ ФОТОГРАФИЮ СВОЕГО ОРГАНА, С ТЕМ ИМЕНЕМ, КОТОРОЕ ВЫ САМИ ЕМУ ДАЛИ? Если вам не удастся сделать фотоотпечаток, пришлите нам всю фотопленку, с пометкой нужного кадра, а дальше мы сделаем все как полагается. Результат будет опубликован.
А если никак не удается сделать и это, тогда принесите ее сюда к нам, и мы поцелуем ее от вашего имени.
В конечном счете, правда, Жермен Грир оказалась единственной, чья фотография женского органа была напечатана в журнале Suck, а несколько позже она вышла из редакционной коллегии, потому что амстердамские хиппи хотя и очень высоко оценили ее призыв, однако вовсе не собирались ему следовать.
Женщинам пришлось идти своей дорогой, чтобы познать свою сексуальность и раз и навсегда избавиться от тех стереотипов, часто унизительных для женщин, с которыми она была связана. В новых женских кружках ознакомление с собственными гениталиями считалось весьма важным вопросом, причем порой принимало форму группового действа. Сохранился даже фильм об одной из таких «групп по повышению сознательности»: поскольку совместная борьба со стыдом считалась такой важной и давала такое ощущение свободы, то, естественно, возникло желание запечатлеть это действо на пленке. Американский сексолог Бетти Додсон сделала еще один шаг вперед в деле ниспровержения запретов в отношении женской сексуальности, когда предложила участницам группы по углубленному изучению оргазма, которую сама вела, заняться коллективной мастурбацией. Об этой группе снят видеофильм под названием Selfloving («Любить себя»); его, а также другие познавательные фильмы на эту тему, в том числе и фильмы о том, как найти у себя точку «G», мне удалось просмотреть. Также одна нидерландская проститутка в те годы провела несколько семинаров под общим названием «В поисках блудницы в себе самой». В США Энни Спринкл вызвала фурор, выступая с публичными показами, на которых она давала своей аудитории более глубокое представление о физиологии женского организма с помощью зеркальца и карманного фонарика[34].
Немало усилий потребовалось чтобы сломать стереотипы, преодолеть давние запреты и изменить взгляд общества в целом и женщин в частности на женскую сексуальность, однако пока еще трудно судить, насколько люди восприняли все эти сравнительно новые идеи. Как ни сильно желание человека побороть свои комплексы и назвать вещи их собственными именами, сделать это не так уж и легко. Как, например, в поэме нидерландского поэта и корабельного врача Яна Якоба Слауэрхофа (1898—1936):
Над бушующим порхает океаном
тройка бабочек, ах, три созданья нежных,
роком от цветов земных гонимы,
от земли отлучены навек.
Чудом выживет одна из них, быть может,
или две, хранимые любовью.
Сколько ж участей на самом деле
для изгнанниц приготовила судьба?
Угадать не в силах, молча наслаждаюсь
троицей нежнейших радостей, друг друга
обвивающих, хоть знаю, что способна
и одна избыть всю серость бытия.
Даль, прикованный к земле, слежу морскую, —
там все кружит их улыбка над волнами,
созданная трепетным сияньем
нежных взоров, крошечного рта.
Рвусь к улыбке, падаю; широким
делаюсь, как море; пролетает
надо мной любовь троичная, все ближе,
