Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
В карауле — лафа. Во-первых, ценна сама возможность вырваться из ограниченного пространства учебки, во-вторых, очень существенно моральное отдохновение — ни тебе начальства, ни мозгокрутки. Целые сутки на вольном воздухе (а дело происходит летом и ранней теплой осенью), с запасом продуктов (салаги быстро понимают службу и готовятся к караулу тщательно) — чем не жизнь? Проверки здесь редки — это тебе не внутренний караул на территории учебки, где каждая сволочь считает своим долгом проверить несение службы, а чужой прапор в качестве начальника практически не в счет. Живи и радуйся, спи и ешь до отвала.
Итак, караул. Крытая бортовая машина везет курсантов от комендатуры, где происходил развод, к месту несения караула. Ребята сидят на скамейках и, открыв рты, слушают рассказ Полторацкого — близкое к тексту переложение романа Джозефа Хеллера «Уловка-22». Машина идет мимо городского парка, на минуту останавливается у светофора, и… взгляд Гоши застывает. Курсанты оборачиваются в ту сторону, куда неотрывно и завороженно смотрит Гоша. А смотрит он на девушку, стоящую у ограды городского парка. И это не просто девушка, это красавица! Это блондинка, золотистая блондинка с роскошными, блистающими на солнце волосами! А лицо! Голубые глаза, точеный нос, алый рот, смуглая кожа — ой, невозможно! Девушка одета в снежно-белый комбинезон, на ногах — белые туфли на высоком каблуке. Девушка явно кого-то ждет. Она глядит на часы, нервничает, кусает губы. Какой-то хам, недостойный этой богини, опаздывает на свидание.
Гоше мучительно захотелось выпрыгнуть из машины, подойти к девушке, взять ее за руку, сказать: «Ты ждешь меня, ты — моя!» Но… машина дернулась, резко рванула с места, Гоша покачнулся и ударился лбом о карабин. Боль напомнила ему, кто он такой есть в настоящее время.
Короче говоря, в караул Гоша приехал в состоянии глубокой душевной депрессии. Он безучастно ковылял по территории поста, принимая от старого разводящего печати, пломбы, замки, двери, сигнальные лампочки.
— Эй, братан, ты спишь, что ли? — вывел Игоря из забытья голос разводящего. — Смотри, вон там, на территории поста — рыбаки. Вообще-то им здесь находиться категорически запрещено, но не стрелять же. Так что обрати особое внимание.
— А почему они ловят рыбу именно на территории поста? Им что, остальной реки мало?
— Да говорят, здесь заводь глубокая, а в других местах — мелководье. Рыбаки, в основном, здешние прапора и офицеры. Тут же часть кадрированная — склады и прочая чухня. Сразу после обеда куски переодеваются в гражданку, обувают резиновые сапоги и ловят себе на уху.
— Да они просто опухли, сволочи! Чего ты их с поста не прогонишь?
— А как я их прогоню?
— Смотри сюда, и не говори, что не видел!
Полторацкий прищуренным глазом оглядел ландшафт. Рыбаков было человек двадцать. Все они преспокойно удили рыбу, не обращая внимания на вооруженных солдат.
— Эй, рыбаки, приказываю вам сматывать удочки!
— Заткнись, воин, всю рыбу распугаешь!
— Товарищи военнослужащие! Даю вам минуту на то, чтобы слинять!
В ответ — мат. Никто не двигается о места. Гоша смотрит на часы, затем стаскивает карабин с плеча.
— Предупреждаю в последний раз — через пятнадцать секунд открываю огонь!
— Эй, придурок, в жопу засунь свое ружжо! — на берегу от души смеются.
Гоша снимает карабин с предохранителя. Щелчок. Хорошо. Гоша передергивает затворную раму. Громкий щелчок и лязг. Еще лучше. Никто из рыбаков даже не шевелится. Совсем прекрасно.
Пятнадцать секунд прошли. Карабин готов к бою, патрон — в патроннике. Полторацкий тоже готов к бою. Он уже присмотрел себе первую жертву — толстого краснолицего бугая со спиннингом в руке. «Одним куском на свете будет меньше — от этого мир точно не перевернется. Ну, а мне похрену: я действую по уставу, разводящий — свидетель».
— Ну, все, молитесь, грешники!
Гоша вскинул карабин и начал прицеливаться в краснорожего. Так, прапор на мушке, палец на спусковом крючке — медленно выбирает свободный ход.
— Мужики, а ведь он не шутит! Убьет же, чурка! — взрывается истошным криком толстяк. — Эй, ты, не стреляй, слышишь? Опусти карабин, падла!
Гоша сосредоточенно ловит на мушку мечущегося толстяка. Толстяк, бросив спиннинг, убегает первым, с трудом продравшись через колючую проволоку заграждения. Остальные бегут за ним. Рыбаки в лодках выгребают за территорию поста.
Игорь разрядил карабин, поставил его на предохранитель, закинул за спину.
— Понял, как это делается? — подмигнул он старому разводящему. — Пошли дальше!
Игорь бодро принял охраняемый объект и приступил к несению караульной службы. От депрессии не осталось и следа.
Жертва хлорпикрина
Под самый занавес пребывания Игоря в учебке ШМАСовское начальство решило устроить учения по противохимической обороне. На футбольном поле поставили специальную палатку, в которую начальник химслужбы ШМАСа капитан Львов накачал изрядное количество удушливого хлорпикрина.
Львов был колоритной личностью. Огромный толстый мужчина, вечно ходивший в подтянутых на живот штанах, носивший толстенные очки в роговой оправе, Львов выделялся на фоне других офицеров учебки, скроенных, в основном, по усредненному шаблону. Начхим был ужасный циник. Он любил долго и смачно распространяться по поводу кошмарных свойств отравляющих веществ. Покрываясь испариной от удовольствия, Львов с большим мастерством изображал корчи пораженных синильной кислотой, имитировал удушье и кашель, которые наступают у человека после заражения газом CS, с ужасными гримасами расчесывал воображаемые язвы и нарывы, вызванные воздействием зарина и зомана. Кроме того, начхим своеобразно, с массой антигуманных подробностей, рассказывал о том, как необходимо пользоваться индивидуальными противохимическими средствами:
— Вытаскиваем из коробочки тюбик-шприц, хотим повернуть колпачок, а там его нет — сп…дили братья до казарме, ха-ха-ха! Ну, допустим, что не сп…дили, а случайно забыли это сделать. Итак, поворачиваем колпачок, делаем инъекцию, но она, конечно же, не помогает, ха-ха-ха! А почему не помогает? Да потому что концентрация газов слишком велика, и значит, вас уже можно оттаскивать к Аллаху, ха-ха-ха! Вот так, раздолбаи, нужно пользоваться индивидуальными защитными комплектами!
Львов любил вспоминать, как во время его курсантства в высшем училище химзащиты на полигоне произошло ЧП: «Надышались ребятишки V-газами, народ прибежал, а тех уже можно оттаскивать — все отделение накрылось, ха-ха-ха!»
Особым коньком капитана Львова была тема применения химических веществ в боевых условиях. «Зря мы эти конвенции подписали, талдычим все время — Женева, Женева… Сейчас химикаты — первое дело на войне! Распылил на приличной высоте — и половина Америки уже у Аллаха, ха-ха-ха! Или взять Афган. Если хотим с душманами скорее покончить, без химии нам не обойтись! Вот если, скажем, душманы в ущелье заползли — ну как их оттуда без тяжелых газов выкуришь? Да никак. А самое эффективное средство — аэрозоль инертного газа и взрывчатка. Накачал в ущелье, поджег — и объемный взрыв! Кого в клочки не разнесло, того смело можно оттаскивать, ха-ха-ха!»
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
