— Да, знаю, — вспыхнула Лесли, — вид у меня был еще тот! Я понятия не имела, что у нас гости, иначе не стала бы так бесцеремонно врываться.
— Ты меня неправильно поняла. Я имел в виду, что ты показалась мне такой счастливой и раскованной, не то что вчера. Я не поверил, что это та самая разъяренная молодая леди из поезда.
Марк настолько точно подобрал слова, что Лесли просто не смогла скрыть улыбку:
— Наверное, ты хотел сказать, идиотка, которая пыталась вывалиться из поезда, да еще твою книгу прихватила! Мне следовало поблагодарить тебя, но я была так расстроена. Ты поранил мою руку и заодно задел мою гордыню.
— Я извиняюсь! Боюсь, у меня просто не было времени решить, как бы поделикатнее втащить тебя обратно! Синяк остался? — И прежде чем Лесли сообразила, что Марк собирается сделать, он взял ее ладошку и увидел на запястье красно-синие отметины. — Бог ты мой! Неужели это моих рук дело?!
— Нет, конечно же! — отдернула она руку и отступила на шаг. — Это благодарность кота нашей экономки за то, что я хотела почесать его за ухом. Он казался таким мирным, но стоило дотронуться до него, и милое создание превратилось в настоящего дьявола. — И тут же добавила, хитро сощурившись: — Полагаю, ты его никогда не видел?
Дюран, однако, не выказал ни тени смущения.
— И не могу сказать, что жажду с ним познакомиться! — покачал он головой. — А если серьезно, мисс Мейсон, рана действительно плохая. Надо бы показаться врачу. Давай-ка я отвезу тебя прямо сейчас в деревню. Как ты на это смотришь?
Я нанял машину, так что никаких проблем. Поехали! — добавил он, увидев сомнения девушки. — Я привезу тебя назад еще до того, как твой дед проснется.
Лесли хотела было отказаться, хотя и знала, что в данном случае Марк действительно прав, но потом подумала, что это смахивает на ребячество. Чего дуться, ведь Дюран же извинился!
— Спасибо. Подобный укус и вправду грозит сепсисом, если его вовремя не обработать.
Они уселись в машину и тронулись в путь.
— Может, я покажусь тебе слишком любопытным, — вскоре не выдержал Марк, — но, честно говоря, я никак не могу понять, как такая девушка может надолго запереть себя в столь уединенном месте? Конечно, в яркий солнечный день природа здесь кажется весьма заманчивой, но позднее, когда погода испортится, все становится не таким уж забавным. Ты молода и весьма привлекательна. Просто преступление хоронить себя в таком месте, как Лоскенна, вдали от цивилизации.
— Очень мило с твоей стороны, что ты так заботишься обо мне. — Лесли немного рассердилась от подобного вторжения в ее личную жизнь. — Дейв — мистер Рамсден — говорил мне то же самое. Очевидно, вы оба считаете меня своего рода простушкой. Но я не настолько глупа, чтобы не понимать, что лето не может длиться вечно. У деда больше никого нет, только я, а он ведь не становится моложе. Я медсестра и смогу позаботиться о нем, если он вдруг заболеет.
— Мотивы твои и в самом деле похвальны, — в удивлении приподнял бровь Дюран, — но я все же считаю, что ты совершаешь большую ошибку. Его экономка вполне способна приглядеть за стариком не хуже любого другого. Я бы даже сказал, она будет весьма уязвлена, попытайся ты взять на себя ее обязанности. Если я правильно разобрался в положении вещей… — Марк резко замолчал, а Лесли с ехидством уставилась на него.
— Откуда тебе столько известно? Ты ведь пробыл в «Клифф-Энде» всего ничего, каких-то несколько часов, — бросилась она в атаку, позабыв о всяких приличиях. — Но может, ты сумел разузнать что-нибудь вчера вечером? Ты же беседовал с миссис Скруттон, не так ли?
Марк невесело ухмыльнулся и пожал плечами:
— По всему видно, что я нарвался на детектива-любителя. Чтобы удовлетворить твое любопытство, могу сказать: мне надо было обсудить с ней кое-какое дельце. И ее негативное отношение к тебе — одна из причин, по которой тебе не следует надолго задерживаться в этом доме. Таково мое мнение.
Последние слова совершенно сбили Лесли с толку. Она и сама уже поняла, что экономка не одобряет ее присутствия в доме, но какое это может иметь отношение к Дюрану?
— Даже если ей что-то и не нравится, она все равно ничего не сможет поделать, — парировала девушка. — Я родственница, а она всего-навсего служанка.
— Однако этот факт, по ее мнению, не дает тебе никакого права занимать место хозяйки дома. — И прежде чем Лесли смогла возразить, он подрулил к обочине и указал на дом. — Приехали! Если повезет, ты застанешь доктора Ролинсона дома.
К счастью, Лесли сопутствовала удача — доктор немедленно принял ее. Ролинсон оказался весьма приятным пожилым мужчиной. Он тщательно обследовал рану и наложил антисептическую повязку.
— Наверняка вы знаете моего дедушку, — сказала она, ожидая, пока доктор выпишет мазь. — Мистера Хильярда из «Клифф-Энда». Я Лесли Мейсон и некоторое время поживу с ним. Так как я медсестра, может, вы сочтете нужным рассказать мне о его здоровье?
— Я очень рад, что у него остановилась близкая родственница. По-моему, ему просто необходимо больше общения. Вы, наверное, и сами уже заметили, что человек он несколько замкнутый, не контактирует с местным населением, не водит ни с кем дружбу. Да, я знаю, что его экономка — дама весьма положительная, все может, все умеет, но между ними — пропасть. Я имею в виду, интеллектуальная. Для такой молоденькой девушки компания так себе, весьма скучная.
Лесли уже не впервые слышала это, но она слишком хорошо относилась к деду, чтобы согласиться с доктором.
— Так что там насчет его здоровья? — вернулась она к своему вопросу. — Дед кажется мне весьма бодрым.
— Да, физически он абсолютно здоров, в этом плане он никогда не обращался ко мне за помощью. Но примерно месяц назад мистер Хильярд жаловался на ночные кошмары. Я порекомендовал ему легкое снотворное, но, боюсь, он меня не послушал. По какой-то необъяснимой причине у него стойкая антипатия к людям моей профессии.
— Пожалуй, ему надо больше гулять и работать в саду, — отозвалась Лесли. — Он часами корпит над своей книгой. Может, в этом причина его кошмаров? Наверное, в своих путешествиях дедушка не раз становился свидетелем ужасных сцен, а сейчас перечитывает свои дневники и снова переживает увиденное.
— Ладно, если будет что-то не так, дайте мне знать, — вздохнул доктор и, когда Лесли уже направилась к выходу, добавил: — Наверное, стоит упомянуть еще одну вещь. У мистера Хильярда развитая фобия смерти, как ее называют. Если не хотите расстраивать его, избегайте бесед на эту тему.
— Да у меня самой тоже нет никакого желания затевать такие мрачные разговоры! — удивилась Лесли. — Но, наверное, большинство людей боятся смерти.
— Большинство людей о ней просто не забываются, если только серьезно не заболеют. Как ни странно, старики вообще не беспокоятся об этом. И если слягут от какого-нибудь весьма неприятного недуга, то даже рады смерти как избавлению от физических мук. А когда они здоровы, то благодарят Бога за каждый прожитый день и совершенно не волнуются о будущем. Есть у меня одна пациентка, старушка, которой давно уже перевалило за девяносто. Так вот абсолютно уверен: этот божий одуванчик так хорошо себя чувствует только потому, то никогда не роется в прошлом и всегда строит планы «на следующий год». Но, как медсестра, вы должны понимать разницу между естественным желанием жить как можно дольше и парализующим страхом перед смертью. А в случае мистера Хильярда наблюдается именно второй вариант. От человека его возраста, да еще с таким богатым жизненным опытом, можно было бы ожидать более спокойного отношения к потустороннему миру.
