Очевидно, эта комнатка когда-то была просторной кладовкой или гардеробной, но сейчас из нее вынесли все, кроме небольшого столика. Единственное окно и в самом деле было забрано густой, в палец толщиной решеткой, а на стенах видна была свежая штукатурка, скрывавшая сделанный здесь недавно металлический каркас.
На столике на специальных деревянных подставках стояли две бронзовые статуэтки высотой около восьмидесяти сантиметров. Это были молодые балерины. По их позам чувствовалось, что они или разминаются перед выходом на сцену, или занимаются в балетном классе. Эдгар Дега не только с неподражаемым мастерством отлил в металле юные гибкие тела девушек, но и одел их в юбки из обычного тюля, уже посеревшего от времени, а косы перехватил атласными лентами.
Статуэтки произвели на Чернова оглушающее впечатление. Тем более что он очень любил этого художника, но его скульптуры вживую видел впервые. Федор всегда старался быть циником, так проще, но настоящая красота разоружила его. Он не удержался и потрогал танцовщиц. Как ни странно, металл был теплым, словно человеческая плоть.
Почти невольное движение гостя, да и в целом его состояние доставили Кисину большое удовольствие. Он даже засмеялся от возбуждения, быстро потер руки и с плохо скрытой гордостью сказал:
— За каждую из этих дамочек я заплатил по миллиону долларов. Ни одна женщина не обходилась мне так дорого. Но вы пощупайте, пощупайте их — я не ревную. Не стесняйтесь, так как в музее вам этого не позволят…
После визита в «пещеру с сокровищами» Михаил Михайлович показал еще другие помещения на первом этаже, заявив, что, в принципе, ничего ему здесь не жалко и творческую фантазию дизайнера не будет останавливать. А когда они опять уселись в гостиной, он спросил:
— Ну что, вы согласны поработать у меня?
— Да, мне интересно поломать голову над интерьером, где будут стоять статуэтки Дега, — честно признался Чернов.
— И во что мне это обойдется?
— Ну, пока моя оценка может быть самой общей.
— И все же…
— Вы хотите узнать стоимость всех-всех возможных затрат? — тянул Федор.
— Да.
— Миллион долларов. Не меньше.
— Ух ты! Однако у вас и запросы!
Прищурившись, Кисин долго, испытывающим взглядом смотрел на Чернова. Возможно, Федор дрогнул бы и уступил, если бы при торге не присутствовал Сухоруков. Тот, наверное, не простил бы подобной слабости, пришлось бы разбираться потом и с ним. Пауза получилась очень неприятной. В конце концов Чернов посмотрел на часы, словно времени у него было не так уж много, и сказал:
— Последняя моя крупная работа — перестройка ресторана — обошлась заказчику в полтора миллиона. Так что порядок цифр именно такой. А вы уж сами решайте, подходит он вам или нет. Никто вас не насилует.
Федор соврал: на ресторан ушло миллион двести тысяч долларов. Причем сюда вошли и стоимость оборудования для кухни, заказанного во Франции, и расходы на изготовление огромной неоновой вывески на улице.
— Ну хорошо, — наконец шумно выдохнул Кисин, ударяя кулаком по колену. — Будем ориентироваться на эту сумму. Я готов заключить с вами договор.
— Прекрасно.
— Только учтите, всех денег вы сразу не получите. Аванс не превысит… дайте прикинуть… ста пятидесяти — двухсот тысяч. Остальные начну выплачивать по мере выполнения работ, закупки мебели, материалов, ну и всего, что вам будет нужно. Естественно, прежде чем устраивать кавардак в моем доме, вы согласуете со мной дизайнерский проект…
Назад в город Чернова опять же повез Сухоруков. Когда выехали за ворота дома, Арнольд, не отрывая взгляд от дороги, сказал:
— Это оказалось даже проще, чем я думал.
Напряжение, не отпускавшее Федора в течение всей встречи с Кисиным, начало уходить, а все прежние опасения казались теперь пустячными. На него напал приступ веселья, какой бывает после первой стопки водки, а возможно, и «Метаксы».
— Забавный мужичок! — засмеялся он. — Мне его даже немного жаль.
— Думаю, у вас еще найдется более чем достаточно поводов изменить свое мнение о нем, — сухо, словно оскорбившись недоверием, заметил Сухоруков и после продолжительной паузы добавил: — Знаете, меня серьезно беспокоит один момент.
— Какой?
— С моим шефом вы совсем скоро формализуете отношения, то есть подпишете договор и, понятно, выбьете из него деньги в любом случае. Тогда как между нами существует лишь устное соглашение.
— На что вы намекаете?
— На то самое. Мне было бы очень обидно, разработав всю эту операцию, остаться с носом.
Чернов недоуменно посмотрел на соседа:
— Неужели вы думаете, что я обману вас?!
Арнольд философски пожал плечами:
— Скорей всего нет, однако теоретическая возможность такого варианта развития событий существует.
— Ну и ну!
— И, пожалуйста, не обижайтесь. Учтите мой негативный опыт общения с людьми.
— Вы что, хотите, чтобы мы с вами тоже заключили договор? — усмехнулся Федор и казенным голосом, словно зачитывая какой-то документ, стал бубнить: — Из полученного в результате махинации миллиона долларов обязуюсь выплатить двести тысяч автору идеи… Ну и так далее.
— Напрасно вы стараетесь меня задеть…
Пару минут они проехали молча.
— Самый оптимальный вариант, — наконец произнес Сухоруков, — если вы рассчитаетесь со мной сразу же, как только получите аванс.
— А на что же я начну работы?! Бог с ним, с вознаграждением за дизайнерский проект — его я готов получить и позже. Но часть денег мне надо будет выплатить строительной фирме, чтобы она закупила материалы, завезла на объект оборудование, подготовила площадку!
— Заплатите из своих. Все равно вам это компенсируется с лихвой.
— В последнее время у меня были большие расходы и свободных денег нет!
— Возьмите кредит. Займите у друзей.
— Что за дурацкое недоверие?!
— Нет! — твердо произнес Арнольд. — Сделаем так, как я сказал. Иначе сделка будет сорвана в самом начале. Я найду способ отыграть назад, убедить Кисина нанять другого дизайнера.
— Ну хорошо, я подумаю! — с досадой прервал этот спор Федор.
Ему ужасно не хотелось портить так прекрасно начавшийся день. Он пришел к выводу, что неприятный шкурный вопрос как-нибудь сам собой решится.
Глава 4
Сразу после встречи с Кисиным Чернов засел за работу и первые две недели буквально не вылезал из своего бюро. Он пытался окончательно определиться с главной идеей реконструкции дома торгового магната, прикидывал отдельные детали будущего проекта — начиная от цвета и рисунка паркета и заканчивая освещением. Несущественных мелочей здесь не могло быть, каждая из них способна была серьезно повлиять на общее впечатление.
