— Кевин, дорогой… ты ведь не жалеешь о нашем решении, а? — спросила она.
— Ни в коем случае. Я счастлив до безумия, что ты будешь жить со мной и что мы скоро поженимся, — заявил ее жених после недолгого молчания. — Но нам надо хорошенько все обдумать… Я имею в виду финансовую сторону дела. Положение у нас пока тревожное.
— Ты останешься в рекламной фирме еще на три месяца и будешь получать восемнадцать фунтов в неделю. Я получаю двадцать — итого на двоих выходит тридцать, а после вычета налогов — двадцать четыре, — быстро подсчитала девушка. — С такими деньгами мы не будем голодать.
— Хорошо, — кивнул парень и взъерошил свои черные волнистые волосы. — Но мне эта работа не нравится и вряд ли понравится. В мире рекламы я чувствую себя чужим. Мне там скучно. Долго я там не продержусь. И потом, я не хочу, чтобы моя жена работала, по крайней мере постоянно. Я иначе представлял себе семейную жизнь.
— Но, Кевин, это ведь только на первое время. Надо же нам с чего-то начинать, — возразила его невеста. — Потом все изменится. Я знаю, тебе не нравится сидеть в офисе. Чтобы стать литератором, ты должен писать… И я бы с удовольствием уволилась хоть завтра, если бы это было возможно. Но это невозможно. Когда-нибудь нам обоим не нужно будет ходить на работу, и у нас появятся замечательные детишки и куча собак…
— О детях даже не говори, мне страшно, — смеясь, перебил молодой человек.
— Дорогой, все в свое время, — успокоила его Кассандра. — Будем пока осторожны, не бойся.
— Ты просто ангел. Я безумно тебя люблю.
— И я без ума от тебя, Кевин, о, я просто без ума от тебя, — прошептала она.
В кафе уже набилось много народу. В воздухе плавали густые клубы сигаретного дыма, раздавались веселый смех, музыка, перезвон чашек и бокалов, ложек и вилок и шипение кофеварки.
Только влюбленные никого не видели и ничего не слышали, полностью поглощенные друг другом. Они уже час сидели здесь, обсуждая свою будущую жизнь так и этак, но в конце концов решили, что пока оба будут продолжать работать. Как только Барни Диксон уедет в Шотландию и Касс сможет переехать к Кевину, жизнь сразу станет ярче и насыщеннее — в этом они были единодушны. Вместе им легче будет справиться с предстоящими трудностями. Потому что сложно представить, как можно жить на две скромные зарплаты, не сталкиваясь с трудностями.
— Собственно говоря, — произнес Кевин, — у меня для тебя есть одна очень хорошая новость. Специально оставил ее на сладкое.
И он рассказал, что одно еженедельное издание согласилось опубликовать серию его статей под заглавием «Новая жизнь». Речь в них будет идти о предметах, близких сердцу каждого современного молодого человека. О колоссальных изменениях в сознании людей в наше время, о том, как молодежь выходит из-под влияния родителей и учителей. Поэтому события их собственной жизни могут стать основой нескольких статей — теперь он сможет писать их, руководствуясь личным опытом. Это издание имеет большой тираж, и платят они хорошо. Только вчера редактор сказал мистеру Мартину по телефону, что его статьи — это именно то, что им сейчас необходимо.
— Он даже намекнул, что вскоре мне закажут еще одну серию статей, на другую тему, — закончил свой рассказ молодой человек.
Глаза у Касс радостно вспыхнули.
— О, Кевин, как это замечательно!
— Для меня открываются новые возможности, так что надеюсь стать немного богаче к тому времени, как надену кольцо на твой пальчик, милая.
— Это просто потрясающая новость. Как ты мог таить ее от меня столько времени! — в притворном возмущении воскликнула девушка. — Но я всегда знала, что у тебя все получится. Будем надеяться, что скоро ты сможешь уйти из конторы и полностью посвятить себя литературному труду.
Юноша взглянул на часы:
— Уже почти десять, надо идти домой. Не хотелось бы разбудить старого ворчуна: как бы он снова не начал осыпать тебя оскорблениями.
— Не волнуйся, он больше ни слова мне не скажет — никогда, — печально улыбнулась девушка. — Но мне надо бы сказать несколько слов моей бедной маме.
— Если бы она не старалась любой ценой избежать скандала и почаще вступалась за тебя, всего этого не случилось бы, — пожал плечами ее жених. — И потом, она могла бы посильнее скорбеть о том, что лишается единственной дочери. Причем такой юной и хорошенькой, прямо персик!
Они вместе рассмеялись. Кевин расплатился, и они с Касс пошли пешком к ней домой.
В саду возле парадной двери, в тени густой листвы, они тайком обнялись и поцеловались. Кассандра вдруг осознала, что вся дрожит, — она ощутила страстное, дикое, примитивное, почти животное желание физической близости, внезапно заслонившее все остальные чувства. Никто, кроме Кевина, не сможет заставить ее испытать такую бурю эмоций, поняла она в это мгновение.
— Я люблю тебя. О, как я люблю тебя, — выдохнула Касс, прижимаясь к нему щекой и обеими руками гладя его волосы.
Возлюбленный ответил ей с не меньшей страстью, крепко прижимая к себе, и ей показалось, что все ее тело заныло от боли и счастья под его ласковыми ладонями. Что ее всегда восхищало в Кевине, так это его сила, довольно неожиданная в мужчине такого хрупкого сложения. В эту минуту глаза его пылали огнем страсти, о которой до сегодняшнего вечера она только догадывалась. Девушка чувствовала, что вся горит, — с таким восторгом ждала она теперь восхитительного будущего. И воспоминания о брюзгливом старике и о собственной всегда покорной матери не вызывали в ней теперь ни малейшей грусти.
Глава 4
Следующие три недели жизни Касс пролетели незаметно. Однако отъезд из дома в Путни, где она прожила десять лет, нельзя было назвать приятным.
С мамой она так и не смогла поговорить наедине, хотя несколько раз пыталась. Генерал, понимая, что Дороти сильно привязана к дочери, не спускал с нее глаз, пока пожитки девушки — старый школьный рюкзак и два чемодана — не были благополучно загружены в такси, чтобы отправиться в дом Лизы в Ричмонде.
Отчим не сказал падчерице на прощание ни слова, он даже не посмотрел в ее юное дерзкое лицо.
Миссис Вудбер, выглядевшая утомленной, словно провела бессонную ночь (ей и в самом деле приходилось мириться с храпом генерала), вяло пробормотала слова, приличествующие случаю. Касс сообщила, что у нее не хватило места в чемоданах, чтобы уложить все книги и кое-какие мелочи, поэтому она заедет за ними потом, на что Дороти вдруг заявила:
— К сожалению, твой отчим считает, так же как и я, что ты пожинаешь плоды собственного непочтительного поведения… — Она виновато кашлянула. — Так что все вещи, не уместившиеся в чемоданах, тебе придется оставить здесь.
— Вот еще, — фыркнула девушка. — Это мои вещи. Что генерал будет с ними делать? Продаст, что ли?
Мастер Вудбер хранил ледяное молчание.
— Касс, не надо обострять отношения, — заискивающе проговорила мать. — Это ни к чему хорошему не приведет.
