Чарли наклонился к Джеффри и тихо сказал:
— У меня есть свободная комната, но сегодня ее заняла кузина. Если не возражаешь против компании собак, могу дать тебе спальный мешок. Сможешь переночевать перед камином.
— Отлично, — обрадовался Джеффри. — Тем более что утром мне нужно сделать один очень важный телефонный звонок…
— Подожди, — выкрикнула Сид, пытаясь изо всех сил проглотить пищу, которой был забит ее рот. Во взгляде читалась паника.
Это удивило и обрадовало Джеффри.
— Ты не можешь ночевать здесь, в этой комнате! Утром ты будешь весь в собачьей шерсти и от тебя будет вонять псиной… — Сид сморщила нос, демонстрируя, как это будет отвратительно.
«Сначала затащила меня не в тот город, а теперь беспокоится о моем комфорте! — подумал Джеффри. Разве можно ей верить?»
Джеффри было легче разобраться в какой-нибудь уличной ссоре или в деловой проблеме. Аляска другое дело. Здесь, конечно, очень красиво, но он не понимал, как ладить с людьми, которые во многом уподобились зверям. Сид — типичная представительница этого племени. Неудивительно, что он никак не может разгадать, что у нее на уме.
— Да, — согласился Чарли, посмеиваясь, — запах наверняка останется.
Сид внимательно посмотрела на присутствующих.
— Эй, — крикнула она. — Может мне кто-нибудь одолжить на время снегоход? Мне надо добраться до Джеральдины.
Джеффри наблюдал за поведением Сид. От его взгляда не укрылось, с каким напряжением она ждала ответа.
— Я могу одолжить тебе свою машину, — проговорил Гарри, переводя поочередно взгляд с девушки на Джеффри. — Она у Джорджа, в соседнем доме.
— А что, интересно, буду делать я? — спросил парень, сидевший рядом. Очевидно, это был Джордж собственной персоной. — Я же еще не починил свою.
— У тебя есть упряжка и я, всегда готовый довезти тебя куда угодно, — проворчал Гарри.
Спор закончился, не начавшись. Гарри был явным лидером всей компании.
— Спасибо, Гарри. Поедем к старушке Джери, — сказала Сид, бросая на Джеффри косой взгляд. Затем она умяла такой кусок мяса, которого бы хватило на ужин еще одному человеку.
Подождав, пока она прожует, Джеффри спросил:
— А у Джери найдется место для меня?
— У тебя будет крыша над головой, постель и бесплатная еда.
Джеффри с усилием сдержал улыбку. Девушки и раньше завлекали его в постель, только делалось это с большими ухищрениями: с шампанским, сладкими уговорами и обещаниями хорошо провести время.
— Ладно, согласен, — ответил он, решив, что это лучше, чем спать в обнимку с собаками. — А утром ты снова привезешь меня сюда.
— Конечно, — любезно ответила Сид. Продолжая жевать, она смотрела на него своими огромными глазами.
Ее ответ показался ему не совсем искренним. Неожиданно Джеффри почувствовал, как на него надвигается нечто необъяснимое, перечеркивая все его распланированное будущее.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Сид выключила мотор снегохода.
— Приехали. Слезай!
Она припарковала машину около домика, в окнах которого горел свет, а из трубы вился дымок. Неожиданно тишину ледяной снежной пустыни, освещенной лишь светом луны, нарушил пронзительный вой.
— Что это? — спросил Джеффри.
— Бабетта, собака тети Джери, — ответила Сид.
Она наклонилась, чтобы забрать сумку, которую перед отъездом насильно сунул ей в руки Гарри. В ней была еда на случай, если они застрянут или заблудятся.
Снова послышался продолжительный вой со скорбными интонациями. Никогда еще Джеффри не слышал, чтобы собаки так выли.
— Это же волк!
— Волк! — презрительно пробормотала Сид. — Иди-ка ты лучше к дому, а то еще ноги примерзнут к земле и придется отрубать их топором.
— Ты случайно не на комика училась?
Она захихикала, стряхивая с сумки снег.
— Нет, но, если будешь вести себя хорошо, спою тебе чего-нибудь.
Ее ответ приятно удивил его. Похоже, что, несмотря на грубость, она не лишена чувства юмора.
Джеффри направился к домику. Но не успел он дойти до двери, как она начала сотрясаться изнутри от тяжелых ударов. Послышались фырканье и скрежет, сопровождаемые утробным рыком. Джеффри с ужасом уставился на дверь, соображая, в какую передрягу попал он на этот раз.
— Входи, входи, — крикнула Сид. — Бабетта — сущий котенок.
Джеффри подумал, что лучше позволить отрубить себе ноги, чем рисковать жизнью, встретившись один на один с чудовищем.
Сид презрительно прошествовала мимо него и резким движением распахнула дверь.
— Тетя Джери!
Попав в ярко освещенное помещение, Джеффри пришлось на мгновение зажмуриться. В комнате стояла печь, за стеклянной дверцей которой весело полыхал и потрескивал огонь. В воздухе чувствовались ароматы свежего хлеба и кофе. Настроение его заметно улучшилось.
— Эй, где ты, шалунья? Иди сюда, — ласково проговорила Сид и потрепала возникшую около нее огромную собачью голову, покрытую длинной шерстью. — Смотри, это Джеффри, — представила его Сид, обращаясь к большому лохматому зверю.
Джеффри заметил желтые глаза Бабетты, пристально смотрящие на него. Собака громко тявкнула. Протянув к ней руку в надежде, что она уже поужинала, он потер ладонью ее влажный нос. В ответ она дружелюбно завиляла хвостом.
— А ты ей понравился.
— Вот и хорошо, — отозвался он, поняв, что момент смерти заметно отдалился. — Какой она породы?
— Немного от овчарки, немного от лайки, и еще много чего намешано.
— Северная дворняга?
— Дворняга? — Сид расхохоталась во все горло.
Ему понравился ее смех — громкий и заразительный.
Она откинула капюшон парки. Ее розовое личико в капельках от растаявших снежинок украшали шаловливые карие глаза. Обрамлением лица служила целая копна коротких густых черных волос. Выглядела она как расшалившийся ангел. Джеффри почувствовал сильное желание поцеловать ее чуть припухлые губы, изогнутые в прекрасной улыбке.
Сид повесила свою парку на один из крючков, торчавших из стены около входной двери.
— Ты чего так на меня уставился? — спросила она.
— Твое лицо… — он протянул руку и смахнул несколько капелек с ее щеки. Кончиками пальцев провел по пылающей румянцем щеке. Для многих женщин, чтобы выглядеть красиво, требовалась косметика. Только не для нее. Красота Сид была естественной — такая же дикая и чистая, как природа ее любимой Аляски. — Иди к огню! Тебе надо согреться и отдохнуть, — сказал он.
Она бросила на него взгляд, в котором отразились одновременно и недоверие и… смущение.
