Года через полтора-два после этого скандала Людмила проходила свидетельницей по делу об ограблении квартиры ее приятельницы, тоже библиотекаря. В квартире брать было практически нечего, поэтому грабители в сердцах разбили стекла в мебели и нагадили на кухне, оставив записку: «Живете в нищете, а теперь будете еще и в дерьме». Видимо, очень обиделись из-за маленького навара.
Людмила тогда не смогла сказать ничего толкового, как и все остальные свидетели. Ее сын, студент четвертого курса МГУ, в родном городишке появлялся редко. Да и дочка Олега Даниловича уже училась в Петербурге на стоматолога. Конфликт решился сам собой и без жертв с обеих сторон.
Следователь проявил демократизм и напоил в своем кабинете расстроенную свидетельницу чаем. Именно тогда Олег Данилович узнал, сколько Людмиле лет — а она была его ровесница, — и поразился, как молодо может выглядеть женщина.
Он слышал, что архивариусы, смотрители музеев и научные сотрудники — в общем, люди, живущие в неспешной, запыленной временем атмосфере, сохраняются лучше других. Но, насколько он помнил, внешне это проявлялось после пятидесяти. А перед ним тогда сидела сорокалетняя женщина, выглядевшая на тридцать пять, не больше. Сейчас Людмила Михайловна выглядела так же, совершенно не изменилась.
— Хорошо выглядишь.
— Спасибо. Мне ежедневно приходится убирать половину библиотеки, а это немало, считайте, бесплатная физкультура плюс качественная еда с живыми витаминами.
Электрический чайник, закипев, щелкнул и отключился.
— Кофе, чай? — повторила Людмила.
Голос ее стал более официальным, и Олег перестроился на деловую волну.
— Людмила, я заехал… наверное, извиниться за прошлое. Извини?
Людмила согласно кивнула, Олег улыбнулся в ответ и совершенно машинально спросил:
— Это твой «БМВ» на стоянке?
— Мой. Вызывающая машина, но ничего не смогла с собой поделать, легла на душу…
Людмила налила две рюмки, выложила из упаковки в блюдце ветчину и быстро порезала хлеб.
— Давай, Олег, за новое знакомство и за то, чтобы не замерзнуть.
Олег не смог отказаться от «согревающего», с удовольствием выпил рюмку, потом сразу вторую и, закусив ветчиной, попытался прочитать лекцию о вреде принятия спиртного за рулем. Вот он, например, живет недалеко от библиотеки и может дойти до дома пешком, а Людмила, если не переехала, обитает за рекой, и пилить ей на машине не меньше получаса. А полчаса выпившей женщине за рулем быстрой машины — смертельный номер.
Людмиле Олег нравился. Хороший мужчина, сразу видно. Еще семь лет назад было видно, но не случилось…
— Я сегодня домой не еду, здесь ночую, вместо сторожа.
— Так вы и его ставку делите?
— Нет, это бесплатно. Скоро придет человек, арендующий у нас помещение, надо о делах переговорить. Олег, а как Илью убили?
Олег Данилович со вздохом отложил на тарелку только что подцепленный кусок ветчины.
— Страшно все это, Людмила. Нашли его сегодня утром недалеко от московской трассы, в двадцати семи километрах от города. Убит выстрелом в затылок, там же, в лесополосе. Его до этого били… и пытали. Прижигали горящими головешками. Никак не могу понять, чего от него хотели? Знаю, что он торговал «травой» оптом, знаю, что контролировал рынок в этом направлении. Но за это не убивают или уж начинают с головы и только потом сходят до бригадиров и звеньевых. Ничего себе у них терминология, социалистическая… Тем более пытать не имело смысла. Все и так знают, кто за что отвечает и кому сдает деньги.
Людмила Михайловна нервно передернулась.
— Не дай бог, мой Борис в такое ввяжется. Но вроде бы с головой парень, не должен. А кто нашел Илью?
— На рассвете первый же водитель увидел с дороги лежащего в перелеске человека, близко подходить не стал, метров за пять было видно, что он скорее всего не живой: куртка задрана, на теле кровь, голова в кровавом месиве… В общем, водитель сообщил на пост ГИБДД. Вслед за этим другой парень к посту подъехал, он недалеко по малой нужде пристроился и с испугу чуть штаны не потерял, забыл застегнуться. Бригада туда быстро приехала, оцепили место. Документов при парне никаких, карманы пустые, даже билета на автобус или чека завалявшегося не было… Мне кажется, те, кто его убил, думали, он подольше полежит, но не рассчитали. Ночью по-другому расстояния выглядят, да и лес еще редкий, без листвы. Ребята там же, на месте, получили сводку по городу, а от матери о его пропаже заявление с вечера в разработку пошло. Через полчаса после обнаружения стало ясно, что это Илья.
Людмила представила себе и лесополосу, и Илью, лежащего лицом вниз на мерзлой земле в грязном от крови снегу. Комок встал в горле. Илья вчера ей звонил. Она не помогла. Она и не могла помочь, но все же…
— А что мать его говорит?
— Ничего. Ее утром на опознание в морг пригласили. Простыню с лица откинули. Лицо у него еще ничего, узнаваемое, у него шеи нету, но перед опознанием патологоанатом полотенце вокруг подоткнул… Мать побледнела и скинула простыню на пол. Медэксперт говорит, она даже в лице не изменилась, очень внимательно пятна на теле разглядывала. Медэксперт думал, что обойдется, а она вдруг упала. Сильно головой ударилась о кафель пола и прозекторский стол. Они там из железа…
— Я знаю. И что с ней?
— Через два часа пришла в сознание. Травма не смертельная, но серьезная. К ней пока не пускают. Да и что она может сказать?..
— Эта женщина рассказать может многое. Приходилось общаться… Валентина Геннадьевна прекрасно знала, чем сын занимается… Помянем, что ли, беднягу?
Молча выпили.
— Как твоя дочка, закончила институт? — спросила Людмила после паузы.
— Бросила. На последнем курсе замуж вышла, муж — добытчик, пробил помещение под частный стоматологический кабинет.
— Молодец. А мой все наукой занимается. Формулы, расчеты, темы какие-то разрабатывает.
Олег Данилович вспомнил Бориса. Стройного, невысокого, со светлыми удивляющимися глазами.
— Ученые-то нынче бедствуют…
Людмила на секунду замерла и расхохоталась.
— Нет, Олег, он не бедствует. Он уже получил несколько международных премий за свои работы и еще какой-то грант на разработку следующей темы. Денег мамочке подкидывает.
— И до сих пор в России?
— Он, как ты знаешь, в Москве. А это не совсем Россия. Москва сейчас ближе к Европе, чем Белград или Вильнюс. Не наливай мне больше!
Рука Олега дрогнула, водка пролилась на стол и кривым ручейком потекла на юбку Людмилы. Олег наклонился к ней через стол и слишком активно потянулся спасать юбку. Людмила шутя оттолкнула его, вздохнула так, что всколыхнулась в вырезе блузки грудь в ажурном бюстгальтере, волнующий запах духов обдал Олега, перебив на секунду дыхание. У него закружилась голова и похолодели пальцы.
