– Ты не будешь возражать, если я займусь делами? Мне нужно успеть украсить торт к шести часам.
– Я могу помочь?
Представить себе детского хирурга Купера Салливана, который помогает в украшении торта, можно только со смехом.
– Рискни попробовать различные глазури.
– А их много? – удивился он.
– Шесть или восемь. Я еще не решила, какую выбрать. Выходит замуж моя подруга Джули, и я хочу создать что-нибудь фантастическое. – Натали протянула ему ложку. – Попробуй это. Не пересластила? Ванили достаточно?
Купер облизал ложку и покатал во рту жирный шарик из глазури, словно пробовал вино.
– Непередаваемо вкусно, – произнес он и одарил ее обворожительной улыбкой. – Джули будет довольна.
– Теперь попробуй другую.
Купер перепробовал не одну ложку разных видов глазури, делая при этом остроумные и смешные замечания. Да, вкусовые пробы с Купером намного веселее, чем с подругами.
После третьей ложки он спросил:
– Знаешь, что надо сделать?
– Что? Добавить апельсиновые корочки? Или цедру лимона?
– Сделай маленький тортик и укрась глазурью. Я его съем и обещаю высказать свое научное, хотя и предвзятое, мнение.
Она и забыла, каким шутником он может быть. Хватит волноваться и обращать внимание на его сексуальность. Что страшного в том, чтобы съесть пирог со старым другом? Натали открыла духовку и указала на стоящие рядком малюсенькие торты.
– Это пробные образцы для невест. Для «Красавиц» я испеку дополнительные.
– Для каких красавиц?
Выложив несколько штук на тарелку, Натали объяснила:
– Это мои сослуживицы. Мы называемся «Свадебные красавицы». Поскольку я не могу есть столько сладкого, дегустируют торты девушки.
– Это жестоко. Быть кондитером и не съесть ни кусочка торта. Почему ты не выбрала какое-нибудь менее искушающее занятие?
– Долгая история.
– Расскажи. У меня есть время.
– У тебя сегодня нет операций? Я думала, что хирурги работают день и ночь.
– Такое бывает только в ординатуре, а затем можно немного расслабиться. Ну, в пределах разумного.
Слова Купера ее укололи. У Джастина никогда не хватало времени для нормальной жизни. Он работал как одержимый, а вместо отдыха носился на мотоцикле, играл в гольф или плавал на яхте. Если за сутки он спал три часа, то считал, что отдохнул. В тот день, когда Джастин погиб, пропустив знак «стоп», он спал не больше трех часов.
– Видишь ли, после смерти Джастина мне было нужно содержать себя и близнецов, поэтому я заделалась кондитером.
– Разве ты не окончила колледж?
– Нет. – Ей пришлось уйти из колледжа, чтобы зарабатывать деньги, когда они сДжастином поженились. Потом он поступил в ординатуру, потом она забеременела… Из-за диабета Натали пролежала почти всю беременность, чтобы доносить близнецов. Они сДжастином ужасно боялись их потерять. Поэтому после рождения детей она осталась с ними дома. – Когда девочкам исполнилось два года, я стала убеждать Джастина отпустить меня на курсы художников-кондитеров.
– Убедила?
– Ну, он не возражал против того, чтобы у меня было хобби, но опасался за мое здоровье. Боялся, что из-за диабета я не справлюсь с нагрузкой. – И добавила с грустной иронией: – Он удивился бы тому, насколько ошибался.
Купер оперся о край разделочного стола и внимательно посмотрел на нее.
– Тебе было очень трудно?
Доброта, прозвучавшая в его голосе, ее тронула. Она обычно никому не жаловалась, за исключением двух подруг из агентства – Регины и Беллы.
– Немного, – призналась женщина.
– А страховка?
– У Джастина не было страховки, – ответила Натали и подвинула ему блюдце. – (Длинные пальцы Купера замерли в дюйме от кубика кремового торта.) – Он собирался ее оформить. После его смерти я нашла на письменном столе бланк заявления.
– Это грабеж.
– За прошедшие два года я произносила то же самое миллион раз.
Повисло молчание. Затем Купер протянул руку и взял ее за подбородок.
– Прости, Нэт. Джастин не мог специально нанести тебе вред. Он тебя безумно любил.
Веки защипало от слез. Натали давно пережила остроту утраты. Место боли заняли горечь и злость оттого, что Джастин оставил ее одну с детьми. Жалость Купера была неожиданной и поэтому трогала за сердце.
– Вот именно – безумно любил, – пробормотала она, стараясь не придавать значения тому, какие у Купера теплые, крепкие пальцы и какой влекущий запаху его одеколона. И лучше забыть напрочь про то, что когда-то у нее были романтические мечты, связанные с ним.
Но сердце бешено колотилось, в голове – полная сумятица. Почему он смотрит на нее с диким блеском в глазах? Он что, хочет ее обнять? Утешить? Поцеловать?
Глава третья
Купер обернулся, услышав шум у себя за спиной, и увидел девчушку, которая оскалила зубы и рычала, словно злобный доберман-пинчер.
– Роза! – Натали встала между Купером и девочкой.
– Щенок сейчас его укусит, – с угрожающим видом пообещала Роза.
– Щенок сейчас же отправится в твою комнату, раз не может вести себя прилично. Доктор Салливан – гость, и твой щенок не посмеет его укусить. – Натали поймала дочку за руку. – Извинись перед доктором Салливаном.
Девочка вызывающе задрала подбородок. Тогда Натали опустилась перед ней на корточки.
– Роза, я жду.
Роза фыркнула, но твердые нотки в голосе матери заставили ее сдаться.
– Простите, доктор Салливан. Щенок вас не укусит. Он просто сегодня в плохом настроении.
– Он всегда в плохом настроении? – стараясь сохранять серьезность, спросил Купер, поняв, что щенок – это второе «я» Розы.
– Почти всегда. – Девочка посмотрела вниз и сказала невидимой собаке: – Все в порядке. Он не преступник. Он доктор.
Натали, сдерживая смех, объяснила:
– Я учила ее не открывать входную дверь, не убедившись, что пришел не чужой человек.
В этот момент появилась точно такая же девочка, но без бейсболки. Хотя она не рычала и выглядела вполне миролюбиво, Купер поинтересовался:
– Я должен приготовиться к еще одному нападению?
– Щенок меня тоже не любит, – удрученно произнесла девочка. – Лучше бы у нас была настоящая собака, но только чтобы она не кусалась.
– Это мои дочки. – Натали привлекла детей к себе. – Роза и Лили. Девочки, познакомьтесь с доктором Купером Салливаном.
– Вы мамин бойфренд? – спросила Роза и посмотрела на Купера с таким видом, словно ее пес снова готов броситься в атаку.
