Ричард Норвуд смущенно кашлянул и положил перед Эмили немилосердно измятый листок.
— Вот. Нашел в ксероксе.
Ей было достаточно одного взгляда, чтобы понять: это конец.
Волна жара окатила ее сначала с головы до ног, а потом обратно, с ног до головы. Эмили сидела, страстно мечтая провалиться до самого первого этажа, лишь бы не видеть то, что лежало перед ней.
К сугубо конфиденциальным документам в корпорации относились отнюдь не только стенограммы деловых переговоров. В этот же список были включены и личные резюме топ — менеджеров компании, и одно из таких резюме, совершенно непотребного вида, лежало перед Эмили на столе. То есть это сейчас оно лежало. А до этого она забыла его в ксероксе. Тупая корова.
Для сотрудника ее звена такая оплошность могла стоить работы. Ричард Норвуд, как президент, прекрасно это знал — и все же не отнес бумажку в отдел кадров, не вызвал Эмили на ковер, а принес документ ей в офис.
Она придвинула листок к себе, удивляясь, как это пальцы не отбивают чечетку. И голос, как ни странно, почти не дрожал:
— Это какой — то кошмарный кошмар… Со мной никогда такое не случалось.
Она робко подняла голову — и уперлась взглядом в его серые, немного грустные глаза. Очков на Ричарде Норвуде сейчас не было, и выглядел он значительно моложе. Правда, что печально, ни малейшего намека на особенный огонек, как бы он ни выглядел, в этих серых глазах не наблюдалось.
— Вы только не пугайтесь так ужасно, ладно? Ничего смертельного и непоправимого ведь не произошло? Я всю вторую половину дня работал у себя в кабинете с открытой дверью. Ксероксом после вас никто не пользовался.
Одна часть Эмили испытывала сильнейшее облегчение, вторая — понятия не имела, что делать дальше. Сама же Эмили в целом сидела, уткнувшись в смятую бумажку тяжелым взглядом, и мечтала скончаться какой-нибудь красивой и элегантной смертью. Машинально и бездумно она читала один и тот же абзац резюме — «коммуникабелен, отзывчив, однако никогда не поставлю личные интересы выше интересов компании…» — и почти ненавидела неизвестного соискателя. Скажите какой коммуникабельный! На бумаге все хороши, она тоже писала всю эту ахинею, когда устраивалась на работу, а вот поди ж ты — сидит и тупо молчит, вместо того чтобы начинать тренировки на Ричарде Норвуде.
Интересно, а что Рози сделала бы в этой ситуации? Наверное, кинулась бы Ричарду Норвуду на шею и покрыла его мужественное лицо горячими поцелуями. Может, попробовать?
Ага, и вылететь без выходного пособия. Зачем Ричарду Норвуду ненормальные сотрудники?
Надо хоть спасибо сказать, пообещать, что больше никогда впредь…
— Уверяю вас, я больше никогда…
Произнося эти слова, Эмили подняла глаза — и немедленно замолчала. Ричарда Норвуда не было. Он просто ушел. И чего теперь делать? О, «девочки», где же вы?!
Эмили сделала несколько глубоких вдохов — вылохов. Надо успокоиться, привести себя в божеский вид и пойти за Ричардом Норвудом. Тактично и спокойно извиниться, поблагодарить за снисхождение и понимание, заверить, что больше никогда в жизни она такой оплошности не допустит…
Потом пойти в «Макдоналдс» и сожрать два бигмака. И большую картошку. И купить домой пива. Снять стресс.
Надо позвонить Рози и сказать, чтобы она внесла в список достоинств Мужчины Мечты Эмили Феллоуз умение прощать маленькие слабости и готовность помочь в трудную минуту. Прямо юный скаут получается, а не мужчина.
Следующая мысль расстроила Эмили окончательно. Судя по всему и придерживаясь терминологии Рози, она «запала» на Ричарда Норвуда, а это означало, что никаких тренировок по флирту не получится. Тренироваться в данной дисциплине можно только при условии полного отсутствия чувств к объекту.
Надо позвонить Рози и велеть ей порвать этот дурацкий список. Лучше она придумает какие-нибудь другие хорошие качества и станет тренироваться на мужчине другого типа. Для чистоты эксперимента стоит попробовать что-то типа: пожилой, пьющий, лысый толстяк с тремя классами образования, работающий водопроводчиком в китайском квартале… Хотя нет, ездить далеко…
С этими пораженческими мыслями Эмили Феллоуз выключила компьютер, отнесла и сдала документы, причесалась, показала своему отражению язык и отправилась совершать смелый поступок — благодарить Ричарда Норвуда за проявленное благородство.
Двадцать шестой этаж днем она рассмотреть не успела, зато теперь времени было полно, потому что от страха она еле тащилась по коридору. Вообще-то тут было на что посмотреть. Ковер с густым ворсом, изящные панно на стенах, чистейшие окна, за которыми беззвучно копошился вечерний Чикаго. И слабый аромат дорогих одеколонов, французских духов, благородной кожи… Запах больших денег.
На двадцать шестом этаже обитало руководство корпорации «Хэмиш интслтек», и даже местные секретарши не ходили, а носили себя по воздуху, ощущая свою причастность к миру чистогана и наживы. Вероятно, ощущали они это спинным мозгом — другого у них, судя по всему, не было.
Злая вы женщина, Эмили. А может, вы просто завидуете этим девицам, которые каждый день запросто входят в кабинет к Ричарду Норвуду, да еще и деньги за это получают?
Вот еще, очень надо завидовать! Сказано же, с Ричардом Норвудом покончено. Ну почти. Наверное.
Его голос доносился из-за раскрытой двери в конце коридора. Ричард Норвуд разговаривал по телефону, и Эмили притормозила, чтобы дать ему возможность договорить без помех. Потом еще разочек прорепетировала — войти, посмотреть открытым и спокойным взглядом прямо в глаза, сказать «спасибо» и попрощаться.
— Мистер Норвуд?
— Эми — Эмили?
— Я… Ух!
Не смей говорить «ух!», тупая корова! Ты же репетировала!
В этот момент зазвонил телефон, и ситуация достигла апогея идиотизма. Ричард Норвуд нахмурился и снял трубку, Эмили замерла на пороге, балансируя на одной ноге. Первым ее желанием было вылететь со вздохом облегчения из кабинета, но Ричард Норвуд сделал какой — то… этакий жест рукой — мол, стоять, я быстро, — и ответил неизвестному собеседнику.
Эмили ненавидела такие ситуации. Ладно бы еще она пришла по делу, но ведь ей всего и надо сказать «спасибо большое» и уйти.
Она бы и сейчас ушла, невзирая на все его махания руками, но все дело было в том, что Ричард Норвуд разговаривал по телефону, не сводя с нее глаз. У, уставился.
Красивые у него глаза. Серые, с золотистыми искорками вокруг зрачка. На левой брови шрам, давнишний, светлый. А смотрит он странно. Нет — нет, никаких подозрительных огоньков, просто… Он как будто изучает ее, хотя по телефону тоже успевает отвечать.
— Да, верно… Попросите их подняться ко мне… Сколько? Странно… Нет, все равно, конечно, пропустите… Да.
Ричард Норвуд наконец — то отвел взгляд, опуская трубку на рычажки.
— Извините, Эми — Эмили.
