— Вам будет не тяжело расставаться с отелем, который столько лет принадлежал вашей семье?
— Жизнь меняется. Какой смысл цепляться за прошлое? Уверена, в вашей жизни тоже были большие перемены.
— Да, и я был к ним полностью готов. Я был рад покинуть родительскую ферму и открыть для себя новый мир, — ответил Чейз, восхищаясь тем, что она делала ради своей семьи. Несмотря на ее слова, он чувствовал, что ей тяжело расставаться с отелем. — Должно быть, вы довольны своей карьерой. Полагаю, вам пришлось бы о ней забыть, если бы вы вышли замуж.
— Нет. Мой бизнес не требует моего постоянного присутствия на рабочем месте. Именно поэтому сейчас я здесь. Уверена, о вашем бизнесе тоже есть кому позаботиться в ваше отсутствие.
— Разумеется.
— Здесь все так оживились, когда узнали о найденном вами месторождении. Вам нужно встретиться с горожанами.
— С удовольствием, если вы тоже там будете. — Он помедлил. — Где вы учились?
— В Калифорнийском университете на факультете ландшафтной архитектуры.
— Эдвард был вашей первой любовью?
— Нет. В школе я встречалась с несколькими мальчиками, но ничего серьезного у меня с ними не было. Потом у меня был роман в университете, но до помолвки дело не дошло. Вас я не стану расспрашивать о личной жизни. Ваши фото в прессе говорят сами за себя.
Чейз заметил, что Лорен все время переводит беседу в нейтральное русло, чтобы не говорить о себе.
Когда они допили вино, она повела его по отелю. Он шел рядом с ней, вдыхая аромат ее духов. Ему безумно хотелось положить руку ей на талию, но он боялся все испортить. У этой женщины были внутренние барьеры, которые она пока не позволяла ему переступить.
Они прогулялись по саду с растениями, подходящими для северного климата. Ее работа произвела на него большое впечатление. Внутренний дворик с бассейном с подогреваемой водой также выглядел заманчиво. Наконец они прошли в ресторан, где Лорел познакомила его еще с несколькими официантами.
— Полагаю, вы уже знаете, что будете есть на обед, — сказал он.
— У меня есть предпочтения, но я загляну в меню, — ответила Лорел.
— Что бы вы мне порекомендовали?
— Здесь готовят очень вкусный стейк. Мне нравится жареный фазан. Большинство постоянных посетителей заказывают лосося, жаренного на кедровых палочках.
Несколько минут они молча изучали меню, затем Чейз произнес:
— Значит, вы тоже в детстве жили на ранчо.
— Не всегда. Мы ходили в школу здесь, в Афинах, поэтому большую часть года жили в отеле.
Вернулся официант, и Чейз заказал себе стейк, а Лорел — жареного фазана в манговом соусе.
Когда они снова остались одни, Чейз взял ее руку в свою, и она посмотрела на него с осуждением.
— Это маленький городок, где все друг друга знают. Если мы будем сидеть, держась за руки, или танцевать, поползут слухи.
— Вы возражаете?
Улыбаясь, она покачала головой.
— Нет, потому что мне безразлично. Это быстро забудется.
— Так уж и безразлично? Или, может, не совсем?
Ее брови изогнулись, и она покачала головой.
— Мы не знаем друг друга, и между нами ничего нет.
Это прозвучало твердо и бескомпромиссно, и Чейз заподозрил, что она разочаровалась в отношениях с мужчинами. Всего месяц назад она готовилась к свадьбе, и в такой реакции не было ничего удивительного. Ему будет проще ее добиться. Она не станет навязывать ему обязательства.
— Полагаю, в вашей жизни есть женщина, — продолжила она.
— В данный момент нет. Вы сказали, что у вас сейчас тоже никого нет. Я так понял, вашего бывшего жениха можно не принимать во внимание.
Лорел кивнула.
— В таком случае мы оба свободны и можем получать удовольствие от общения друг с другом.
Интересно, чего она ждет от этого вечера, подумал Чейз.
Она улыбалась ему, однако он чувствовал, что это было всего лишь проявление вежливости. Официант принес свежий хлеб, салаты и чай со льдом, и Лорел снова отдернула руку. Затем подали главные блюда. Они выглядели очень аппетитно. Попробовав свой стейк, Чейз сказал:
— Мои комплименты вашему шеф-повару.
— Говорят, он один из лучших в Афинах, а по-моему, самый лучший. Он из Сент-Пола. Устал от городской суеты и приехал сюда. Мой отец был безумно рад, когда нашел его, и не жалеет для него денег. Если вы заметили, зал быстро заполнился. Здесь едят не только постояльцы отеля. Сюда приезжают люди со всей округи.
— Это хорошая рекомендация для вашего отеля.
— Хорошая рекомендация для нашего отеля — это десерт «Шоколадный грех», который я уже заказала. Вы сами в этом убедитесь, когда попробуете его.
— Десерт с таким названием в вашем отеле? Это интригует. Здесь есть еще что-нибудь грешное? — спросил Чейз, наклоняясь вперед.
— Должно быть, вы надеетесь, что хозяйка, но, увы, никто не назвал бы меня такой.
— Но это не означает, что я не назову, — ответил Чейз.
В глубине ее глаз что-то промелькнуло.
— Чейз, дорогой, возможно, мне следовало бы изменить мой образ жизни, стать чуть более легкомысленной, — протянула она, облизав нижнюю губу.
— Лорел, — прошептал Чейз. Хотя в ресторане было прохладно, его бросило в жар. Он знал, что она его дразнит, но едва удержался от того, чтобы не взять ее за руку и не отвести в уединенное место.
Она подмигнула ему.
— Успокойтесь, Чейз, я пошутила.
Но продолжала с ним флиртовать, черт побери! Он не мог дождаться, когда закончится обед.
Через двадцать минут официант принес две порции десерта — мороженого с шоколадом, грецкими орехами и сливочным кремом с вишенкой наверху.
— Очень аппетитно, — сказал Чейз, глядя на ее декольте. — И до окончания сегодняшнего вечера я совершу грехопадение, — добавил он хриплым голосом.
В глазах Лорел снова что-то промелькнуло. Он подозревал, что ее сердце колотится так же часто, как и его.
— Ешьте десерт, Чейз. Единственный грех, который вы можете здесь совершить, — это чревоугодие, — ответила она, взяв ложку.
Но он съел всего половину. Ему хотелось пригласить ее на танец. Оркестр уже начал играть.
— Давайте потанцуем, — предложил он.
— Кажется, после обеда я обещала показать вам город.
— Я обязательно посмотрю Афины, но сейчас мне хочется потанцевать с вами.
— Как хотите, — ответила она. — Наверное, ваш агент по недвижимости уже показывал вам город.
— Нет, не показывал. В любом случае гулять по городу с вами будет намного интереснее, — улыбнулся он.
