Плоская цепочка из платины. Сомнений не оставалось – то была цепочка с шейки Патти, именно на ней красовался кулон со «Слезой небес». Но, черт возьми, я не крал брюлик! Стало быть, неизвестный вор решил ловко подставить меня, незаметно опустив цепочку в мой карман. Слава тебе господи, я вовремя принялся искать салфетку и обнаружил горяченькую улику, которая вполне могла стоить мне свободы!
Я осторожно опустил кулак с зажатой цепочкой, развернулся спиной к стене и аккуратненько отшвырнул опасную улику в угол, после чего неторопливой походкой направился к орущему и стонущему у стойки бара Славе. Подхватив Славу под руку, я негромко, но настойчиво принялся советовать ему успокоить супругу, потому как к этому времени неутешная Патти от призываний безымянных сил и богов решительно перешла к ненормативной американской лексике, которая в наше суровое время прекрасно известна практически всем более-менее продвинутым россиянам.
– Да хрен с ней, с Патькой! – почти взвыл Славик, сжимая кулаки. – Этот камешек обошелся мне в такую кругленькую сумму!
– Не волнуйтесь, сейчас прибудет полиция, и его быстро найдут, – попытался успокоить я беднягу миллионера. – Все остались на своих местах, надеюсь, никто не успел смыться. Стало быть, и ваш камешек – где-то здесь! Всего-то и надо, что дождаться полиции и всех обыскать.
Знал бы я, как ошибался! Наивный чукотский юноша, я с энтузиазмом ждал прибытия полиции, надеясь, что все быстро разрешится, и одновременно содрогался от болезненной радости, что успел вовремя избавиться от опасной цепочки. Кстати сказать, я тут же тщательно проверил все свои карманы, убедившись, что больше неизвестный «даритель» ничего мне не подкинул.
Между тем до прибытия полиции чуть ли не половина гостей благополучно слиняла, так что обыскивать оставшуюся подвыпившую часть публики было практически бессмысленно. Разумеется, цепочку, от которой я избавился, быстро нашли, что дало полицейским заряд энергии растянуть бойкие обыски-допросы до самого утра. Всех участников вечеринки, в том числе и вовремя слинявших, требушили еще пару недель спустя после кражи века, то и дело вновь вызывая в следственный отдел для дополнительных допросов. Все было бесполезно: цепочка оставалась единственной находкой, а знаменитый бриллиант так и не был найден – он как в воду канул.
Между тем Слава Ершов со своей драгоценной Патти, с трудом, но пережив потерю, в конце концов помирились, а спустя неделю укатили с горя на Багамы; отец при первой же возможности сбежал в Париж, и все более-менее вернулось на круги своя.
Что касается моей возлюбленной – Соня попросту исчезла из моего поля зрения, по всей видимости, кинувшись в омут любви с красавчиком Мишей.
Что прикажите делать одинокому волку Алену? Мне только и оставалось, что с головой уйти в семейный бизнес, охорашивая и доводя до совершенства официальный сайт родной фирмы.
Глава 6
Размышления на досуге
Как можно меньше думать о любимой девушке и ее новой love story мне помогало лето – волшебное время года, его золотая середка – июль, когда весь сад, окружающий мой симпатичный домик в зеленой зоне Москвы, в буквальном смысле цвел и пах, оранжерея дарила урожай ананасов и лимонов.
Сразу оговорюсь, что то самое время после ограбления века пришлось на мое гордое одиночество в прямом смысле слова: мой садовник и повар по совместительству Васек Щекин, давно ставший для меня добрым другом и товарищем, свой законный отдых проводил в Болгарии, на курорте в Варне, а я понемногу привыкал со всем управляться в одиночку.
Каждое мое утро начиналось удивительно и прекрасно: я, позевывая и потягиваясь, похрустывая косточками, спускался из спальни на первый этаж, сворачивал на кухню и первым делом настежь распахивал стеклянную дверь, выходившую на террасу с видом на оранжерею.
Умиротворенно и неторопливо я заправлял кофеварку и ставил ее на огонь, отправлял круассаны в микроволновку для согрева, а сам тем временем протирал столик на террасе, отряхивал кресла и расставлял необходимый минимум посуды – сахарницу, чашку, блюдце.
Пока подходил кофе на плите, я успевал сбегать к воротам за утренней почтой и с ворохом свежих газет возвращался назад. Завтрак можно начинать!
Признаться, вполне возможно, моей небольшой ошибкой во всем этом в целом безупречном утреннем расписании можно считать лишь добавку к классическому кофе с круассанами порции прессы. Именно утренние газеты вносили в мой славный мирный завтрак долю диссонанса.
Судите сами. И спустя неделю после ограбления века вся пресса гудела, по сто раз на день задавая один и тот же вопрос: кто же мог украсть знаменитый бриллиант и куда на этот раз скрылась «Слеза небес»? Надо ли добавлять, что тот же самый вопрос немедленно начинал задавать себе и я сам, каждый раз по новой содрогаясь при воспоминании о цепочке в собственном кармане и в сотый раз погружаясь в мрачные размышления, кто же мог, скользнув мимо меня тенью, небрежно подкинуть опасную улику в мой карман.
Самое же забавное, что ответами на все эти вопросы до сих пор даже и не пахло, хотя практически каждое печатное издание лихорадочно, буквально из пальца высасывало все новые и новые версии, предлагая свой список богатеев мира, готовых заплатить за «Слезу» баснословные суммы, а под финиш неизменно сваливая всю вину за кражу на славных тружеников наших «Садов».
Что касается официального следствия, то самые знаменитые полицейские чины Москвы только разводили руками, точно так же предпочитая все свалить на нашу семейную фирму: дескать, как тут что разыщешь, когда у энтих косметологов элементарно нет полного списка приглашенных!
И в том сыскари были абсолютно правы: даже всеми силами полиции столицы за неделю так и не удалось составить полный список всех, кто в тот день присутствовал на вечеринке.
Да, у нас имелся список главных приглашенных, включая полный перечень оплаченных звезд и звездулек российской эстрады, в общем и целом – сто пятьдесят три человека. Но на самом деле народу собралось чуть ли не вдвое больше: кто-то привел с собой приятелей-подружек, кто-то из многочисленной московской богемной халявы явился сам, будучи в курсе, что у Жюля Муара не будет овчарок на входе.
В итоге полицейские замучились составлять списки со слов приглашенных: одни вдруг вспоминали, что видели васю-петю-машу, а потом каялись, что перепутали, и вася-петя-маша тусовались на другой вечеринке в другой день в другой части столицы. И все в том же роде до бесконечной бесконечности.
Что касается самой ночи грабежа века, то, повторюсь: сразу же, не отходя от кассы, произвести повальный обыск ВСЕХ гостей так и не удалось, потому как львиная доля приглашенной элиты просто высокомерно фыркнула и удалилась, так что, когда появилось подкрепление доблестной полиции, на месте не оставалось и трети участников вечеринки. Надо ли добавлять, что главный виновник шумихи – похититель «Слезы небес» – наверняка благополучно скрылся одним из первых?
И все-таки я, как сыщик-любитель и комиссар полиции, в душе не мог не задумываться над тем, что реально могло произойти в тот вечер и, стало быть, где теперь мог находиться знаменитый бриллиант. Разумеется, здесь ко мне присоединялась ушлая пресса – мы с журналюгами мыслили практически идентично.
