Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
На кладбище с памятника на памятник прыгали весело чирикающие беззаботные птички. На них никто не обращал внимания. Я всматривалась в лица, выискивая в них что-нибудь подозрительное. В целом картина была бесперспективной: никто не вызывал недоверия. К тому же и моя хваленая интуиция молчала, поддавшись всеобщему подавленному настроению. Погода резко контрастировала с происходящими событиями, и от этого на душе становилось еще тоскливее.
Но вот обычная церемония прощания подошла к концу, и вскоре на кладбище стало одним холмиком больше. Процессия двинулась обратно в особняк, где должен был состояться прощальный ужин. На обратном пути в нашей машине стояла та же тишина. Дмитрий Александрович рассеянно наблюдал за проплывающим за окном пейзажем, не веря, что все закончилось. Мне было искренне его жаль — сейчас ему предстояло выслушать массу соболезнований и сожалений. Кирилл нахально рассматривал мою персону, всем своим видом показывая, что не очень-то мне доверяет. Что ж, придется доказать ему, что некоторые женщины могут умело сочетать ум и красоту… в одном флаконе, так сказать. Этим я и собиралась заняться в ближайшее время.
* * *
В просторной столовой уже был накрыт огромный стол. Я изъявила желание посмотреть комнату Полины, и Надежда Сергеевна повела меня по длинным коридорам. Да, в таком доме можно запросто заблудиться, как Алиса в Зазеркалье. Доведя до цели, домработница любезно оставила меня одну, не задавая лишних вопросов.
Комната представляла собой помещение довольно внушительных размеров с огромной кроватью посередине. «Полина жила как принцесса», — заметила я и приступила к осмотру небольшого туалетного столика, который был заставлен косметикой и парфюмерией известных фирм-производителей. Я взяла в руки небольшой флакончик с духами. «Ультрафиолет» от Пако Рабанна — у девушки был неплохой вкус. Порывшись среди множества бумаг, не представляющих интереса, и увесистой кипы фотографий, я не нашла ничего подозрительного и закончила обыск, пока меня кто-нибудь не застал за этим не очень благородным занятием.
Когда я подошла к окну, чтобы полюбоваться открывающимся видом, в комнату вошел мужчина. Я его заметила еще на кладбище рядом с Ксенией. В принципе я его и раньше видела: это была довольно известная своими любовными похождениями личность — Олег Никифоров. Он представлял собой классический пример героя-любовника из мыльных опер. Многие женщины по таким типам с ума сходят, но я все равно не понимаю почему. Не в моем они вкусе.
Никифоров недоверчиво посмотрел на меня, готовый в любой момент поднять шум и вызвать свою охрану, и спросил:
— А вы что тут делаете? Я раньше вас не видел.
Я поспешила неловко улыбнуться и пролепетала:
— А я прилетела только сегодня из Питера, как только Дима мне сообщил о трагедии…
— Какой Дима? — тупо сказал мужчина и уставился на меня с еще большей неприязнью.
— Как какой? — я сделала вид, что удивилась. — Ильин…
— А-а-а, — взгляд его изменился. — А я подумал, кто это тут может оказаться…
Выражение лица Никифорова теперь можно было назвать растерянным — он наверняка пытался сообразить, как загладить ту неприязнь, с которой отнесся ко мне вначале. Объяснять подробно о моих взаимоотношениях с отцом его бывшей невесты мне не пришлось — Ксения уже обо всем доложила.
Решив оставить о себе благоприятное мнение, я, растянув рот в дежурной улыбке, представилась:
— Татьяна Иванова, — хотя надобности в этом не было — уверена, что девушка описала мельчайшие подробности знакомства со мной.
— Очень приятно. Олег Никифоров, — теперь пришла его очередь мило улыбаться.
— Так это вы были женихом Полины? Примите мои соболезнования…
Интересно, какая я по счету лезу к нему с этими банальностями.
Никифоров поморщился, как от зубной боли, при одном упоминании о случившемся. Я прибавила:
— Я не знала Полину, не было возможности пообщаться с ней лично, но я просто уверена в том, что она была прекрасным человеком, — меня как будто прорвало на детский лепет. — Вы мне о ней расскажете хотя бы немного?
Олег как-то испуганно на меня посмотрел, словно я его попросила устроить в одиночку очередную мировую войну. Еще у одного человека в этом доме совесть не чиста или я просто не вовремя со своими вопросами? Это надо проверить. И чем быстрее, тем лучше.
— К-конечно, только попозже, — промямлил Никифоров. Бедный, даже заикаться начал и, по-моему, забыл, зачем пришел. — Ну, я пойду, еще столько надо сделать…
И он практически сбежал из комнаты. Я постояла минуту в раздумье и последовала за ним.
Спустившись в гостиную, я снова обратила внимание на жеманную брюнетку. Она сидела в уголке дивана и, по всей видимости, скучала от недостатка общения. «Надеюсь, хотя бы она меня не испугается, и я наконец-то что-нибудь узнаю», — подумала я и, придав лицу тоже скучающее выражение, не спеша направилась к ней.
Девушка заметно оживилась и произнесла:
— Добрый день.
«Для кого добрый, а для кого — совсем наоборот», — подумала я и кивнула ей в знак приветствия. Мне понравился ее боевой настрой. Я пододвинула поближе к дивану журнальный столик ручной работы и присела рядом. Достав из сумочки сигарету, я вопросительно посмотрела на холеную брюнетку:
— Не возражаете?
Она отрицательно покачала головой. Я прикурила и, выпустив колечко дыма, спросила:
— Вы хорошо знали Полину?
— Ну, не сказать, чтобы очень, но мы были приятельницами… Познакомились через Андрея, директора агентства, в котором она работала.
Вероятно, мужчина с животиком им и являлся. Это я решила, судя по тону, которым девушка произнесла его имя.
Я не хотела вызывать лишние подозрения своим любопытством и ждала, пока девушка сама выдаст мне какую-нибудь информацию. Пауза затянулась, и через пару минут, когда тишина стала казаться ей гнетущей, она продолжила разговор:
— Они с Олегом казались такой хорошей парой, хотя… — на мгновение девушка задумалась, — это было просто видимостью.
Я внутренне напряглась, не показав, однако, вида. Неужели сейчас мне откроются истинные лица действующих героев? Но девушка неожиданно поднялась и начала медленно ходить по гостиной, не отдаляясь от дивана, на котором сидела я. Когда она пересекла ее в четвертый раз, я спросила:
— А почему вы так думаете?
— Что думаю? — хорошей памятью брюнетка вряд ли могла похвастаться.
— Ну, что идеальные отношения были только видимостью, — меня начинал раздражать тот факт, что я натыкаюсь на отчужденность окружающих меня здесь людей. Или на тупость, как в данном случае.
Брюнетка задумалась, пытаясь вспомнить, о ком она говорила. Этот процесс явно давался ей с трудом, и мне показалось, что еще чуть-чуть — и я услышу, как в ее очаровательной головке с тихим скрежетом ворочаются мысли.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
