— Когда придет твой отец?
Дочь удивленно взглянула на нее.
— Как обычно, когда я вернусь. Ты же знаешь, он не может оставить кафе на дедушку и Марио.
Франческа нахмурилась, раздраженная ненужным ей объяснением.
— Ладно, ладно… Сейчас мы с тобой наедине. Загляни в мою тумбочку, bambina.[4]Там лежит вещь, которую я хочу отдать тебе… — Марионетта заглянула в тумбочку. — На нижней полке… в коробке из-под обуви… вот, правильно! Дай ее мне… Теперь садись…
Заинтригованная, девушка присела, с любопытством глядя на старую коробку, казавшуюся пыльной на белой накрахмаленной простыне. Мать задумчиво касалась ее пальцами.
— Марионетта… — произнесла она, как бы пробуя слово на вкус. — Ты знаешь, что значит твое имя?
— Разумеется, маленькая кукла.
— И ты знаешь, почему тебя так назвали?
Марионетта поморщилась.
— Папа говорит, что, когда я родилась, была похожа на маленькую куклу. А дедушка утверждает, потому, мол, что на Сицилии все любят кукол. И на кукольные спектакли в Палермо ходит больше людей, чем в кино.
Франческа вздохнула, но вздох перешел в хриплый кашель. Марионетта старалась не замечать странных булькающих звуков, которые доносились сначала из горла, а потом и из груди матери.
— Они оба правы, — выговорила наконец Франческа еле слышным голосом. — Но это еще не все. Посмотри, что лежит в коробке.
Марионетта осторожно сняла картонную крышку и заглянула внутрь. На дне что-то лежало, завернутое в тряпицу. Она неуверенно посмотрела на мать.
— Достань, разверни, — сказала Франческа со слабой улыбкой.
Девушка вытащила сверток, раскрыла его и удивленно вскрикнула. В ее руках оказалась изящная деревянная кукла, одетая в костюм Siciliana,[5]с ярко-красными щеками, нарисованным улыбающимся ртом и блестящими черными локонами.
— Какая прелесть! — прошептала Марионетта, разглядывая куклу.
— Кукла принадлежала твоей бабушке-сицилийке, — объяснила ей мать. — Она взяла ее с собой в Лондон, когда они с дедушкой решили совершить великое переселение в Англию. Ты знаешь, что бабушку тоже звали Марионеттой?
Девушка слушала, как зачарованная.
— Нет, я не знала! Значит, меня так зовут в честь моей бабушки?
Франческа ласково похлопала ее по руке.
— Пусть эта кукла будет теперь у тебя. Знаешь, ты так похожа на бабушку и внешне, и по характеру…
Марионетта потрогала пальцем выцветшую фланелевую юбку куклы и кружевной фартук.
— Как могла моя бабушка позволить себе такую дорогую игрушку? — удивленно спросила она. — Я думала, у них не было ни лиры.
— А вот об этом я и хочу тебе рассказать. — Франческа попыталась немного приподняться на подушках. — Дай мне стакан воды, пожалуйста.
Марионетта, протянув воду, забеспокоилась.
— Мама, ты плохо себя чувствуешь. Потом мне все расскажешь.
Но мать решительно покачала головой.
— Может статься, что никакого потом не будет. — Она взглянула на медсестру, стоящую у кровати другой пациентки. — Я должна рассказать тебе сейчас. — И, немного выпрямившись, повторила: — Сейчас, Марионетта.
Девушка положила ладонь на горячую руку матери.
— Calmati,[6]мама, — мягко сказала она. — Я слушаю…
Франческа снова откинулась на подушки. Долго лежала, закрыв глаза, потом посмотрела на дочь.
— Представь себе, — начала она. — Сицилия. Тысяча восемьсот девяносто четвертый год. Более пятидесяти лет назад. Твоему дедушке тогда было двадцать два года…
Марионетта улыбнулась.
— Трудно себе представить дедушку молодым человеком!
Франческа погладила ее по руке.
— Да, он тоже был молод и к тому же очень красив, во всяком случае, сам так утверждал. Он был крестьянином и членом fasci… — Заметив, как изменилось выражение лица дочери, она поспешно добавила: — Нет, cara,[7]тогда это не было фашистской партией — просто крестьянская социалистическая организация. Вроде профсоюза. — Франческа на некоторое время опустила глаза, ее худые пальцы собирали простыню в мелкие складки, затем снова разглаживали. Рассказ ей давался с явным трудом.
— Продолжай, мама, — попросила Марионетта.
Франческа вздохнула.
— Наверное, тебе это надо знать… Деревня, в которой жил твой дед, называлась Моруцци.
Марионетта молча уставилась на мать.
Та мрачно кивнула.
— Да. Моруцци. Семья Моруцци владела всем — землей, людьми. Они отдавали приказы полиции, решали, кому быть мэром, объявляли, какие налоги платить крестьянам.
Сердце девушки бешено колотилось. Неужели она сейчас узнает тайну, из-за которой мучилась вся ее семья ровно год, с того самого дня, когда появились Моруцци и напугали мужчин Перетти до полусмерти? Марионетте так и не удалось узнать, что произошло после того, как она уехала в бесшумной, роскошной машине, где пахло дорогим лосьоном после бритья и новой кожей. Отец только огрызался на ее вопросы, мол, не лезь не в свое дело. А дедушка будто погрузился в молчаливое безумие и смотрел на Марионетту, как перепуганный кролик, стоило ей лишь упомянуть Моруцци.
Она нетерпеливо наклонилась.
— Значит, тот старик, с которым я встретилась, Альфонсо Моруцци, знал дедушку еще в деревне на Сицилии?
Франческа кивнула.
— Они были соперниками. Самые красивые парни в деревне, самые сильные, самые храбрые, вот только у дедушки не было ни лиры, а Альфонсо Моруцци имел все, что можно купить за деньги.
— Они дружили?
Мать кивнула.
— Каким-то странным образом они действительно были друзьями. Альфонсо вроде уважал дедушку, возможно, потому, что, несмотря на бедность Франко, все его очень любили.
Из груди Франчески снова вырвался сухой кашель, и Марионетта, жаждущая услышать продолжение рассказа, поспешила налить ей еще воды.
— Спасибо, bambina… — Мать отпила глоток и снова обессиленно откинулась на подушки. Но она была полна решимости продолжить рассказ. — Оба влюбились в одну и ту же девушку, — произнесла она почти неслышно.
Марионетта наклонилась поближе к матери, напряженно глядя на нее.
— В мою бабушку?
— Да, в твою бабушку. Мать твоего отца. Джульетту. — Она снова закрыла глаза, как бы представляя все те давние годы на Сицилии. — Она была прелестна.
