Переходя из одного помещения в другое, совершенно не имея представления о названиях всех этих растений и цветов, Палмер проникся удивительным чувством покоя. Этому помогала абсолютная тишина. Все тут было подчинено неспешному росту зеленых растений, тишину нарушало лишь шипение разбрызгивателей, да и то еле слышное. Да и сама эта зелень, прорастая, разве способна шуметь? И цветовая гамма успокаивала. Зеленое и черное, черное и зеленое простиралось вдоль бесконечных анфилад; желтовато-зеленые и синеватые, глубокие черные тени под длинными столами для пересадки растений, полосатые, как зебра, тени под стеклянными крышами. Все было полно духа отрешенности, оторванности от реальности, покоя.
— Джимми Джи, Джимми Джи, зайдите, пожалуйста, в контору!
Палмер застыл на месте — женский голос из невидимого громкоговорителя прервал его прогулку. Покой был вдребезги разбит.
— Джимми Джи, Джимми Джи, зайдите, пожалуйста, в контору!
Зашагав снова, Палмер подумал, что на таких разбросанных просторах должна существовать какая-то внутренняя связь. Но звук громкоговорителя нарушил зачарованность. Палмера вернули во вторую половину двадцатого века, он совсем не радовался этому.
И тут он понял, как много времени провел, гуляя по оранжереям. Эдис и Джерри уже, наверно, давным-давно закончили покупки и теперь нетерпеливо ждут его.
Палмер резко повернулся и пошел назад, тем же путем, каким пришел сюда, доверившись своему умению ориентироваться. Он снова прошел мимо двух женщин, занимающихся рассадой. Мимо помещения с разбрызгивателями, которое запомнил. Дошел до коридора, нужно было решить, куда идти, — направо или налево. Инстинктивно повернул направо и пошел вдоль многочисленных теплиц, которые все были как две капли воды похожи одна на другую.
Спустя пятнадцать минут Палмер понял, что ни на дюйм не приблизился к конторе. Между прочим, он уже дважды проходил мимо тех двух полячек. Увидев телефон, он поднял трубку и постучал по рычажку.
— Слушаю? — ответил женский голос.
— Я покупатель, и я заблудился.
Женщина засмеялась.
— Какой там номер на телефонном аппарате?
— Эм-семнадцать.
— Отлично. Оставайтесь на месте, мы кого-нибудь пришлем за вами.
Палмер слышал, как она продолжает смеяться, пока не положила трубку на рычаг.
Палмер присел на край тачки около телефона, на губах играла улыбка. Немного погодя он услышал вдалеке какой-то звук, не похожий ни на шипение разбрызгивателей, ни на голоса женщин. Высокий, резкий звук, сначала еле слышный, но постепенно растущий. Он вгляделся в зелено-черный коридор. Потом увидел источник звука.
Небольшого роста, худой и морщинистый старик сидел за рулем тележки для гольфа, его выцветшие глаза с прищуром смотрели сквозь темные стекла очков, и он осторожно приближался к Палмеру. Вой мотора заполнил коридор. Затем тележка прохрипела, издала тихий вопль и остановилась перед Палмером.
— Buon giorno,[6]— сказал старичок.
Палмер улыбнулся и покивал головой. До него стал доноситься запах чеснока и жареного зеленого перца.
— Smarrirsi?[7]
— Да, это я потерялся. — Палмер забрался на сиденье рядом со стариком. — Большое спасибо, что нашли меня. Вы так быстро приехали.
Старик неодобрительно поджал губы.
— У эта машина batteria,[8]нужно caricare.[9]Зарядка. Capito?[10]
— Si, capisco.[11]
Старик скосил свои выцветшие большие глаза на Палмера, включая мотор.
— Вы приехали с ваша семья? Палмер, мистер Палмер, si?
— Да.
— Buono.[12]Я — Бийиото.
Старик протянул Палмеру маленькую ладошку. Душный запах жареного перца усилился. Палмер пожал его руку и почувствовал, что она необычайно сухая, а кожа напоминает слегка смятую бумажную салфетку.
— Мистер Бийиото, — повторил он, произнося его имя так же, как произнес его сам старик, по-итальянски. Память Палмера извлекла из своих недр и каким-то чудом выдала фразу: — Е un piacere vederir.[13]
Что-то еще зашевелилось в памяти Палмера. Что-то, связанное с далеким прошлым, с итальянским языком. Но что?
Тележка остановилась на перекрестке двух коридоров. Бийиото махнул рукой в сторону, и Палмер увидел контору и людей около нее.
— Отсюда просто, — сказал старик. — Venite trovarci ancora.[14]
Палмер спрыгнул на землю.
— Большое спасибо.
Старик пробормотал что-то и направил тележку в другой коридор. Когда Палмер дошел до конторы, девушка-телефонистка говорила по телефону:
— Он должен быть где-то в районе секции Эм-семнадцать. Продолжай искать.
— Я здесь, — сказал Палмер. — Мистер Бийиото меня привез.
Девушка повернулась к нему.
— Кто?
Палмер сделал рукой какой-то бессмысленный жест.
— Ну, знаете, этот старичок, мистер Бийиото.
Глаза девушки округлились. Затем ее лицо побледнело. Она сказала в трубку безжизненным, безучастным тоном:
— Не ищи его, Фрэнки. Дон Джироламо нашел его. — Пауза. — Ты слышал, что я сказала? — пробормотала она и разъединила связь. Затем она взглянула на Палмера. — Наверное, ваша семья ждет вас в машине. — Она с любопытством посмотрела на него, но не сказала больше ни слова.
Палмер кивнул и вышел на улицу. Джироламо Бийиото. Что-то не давало ему покоя всю дорогу до Нью-Йорка, но потом он переключился и забыл о старике.
Глава шестая
У Шона О’Малли начали образовываться две залысины надо лбом, отчего трезубец рыжеватых волос стал еще длиннее. За прошедший год волосы выпадали так быстро, что Шон рисовал в своем воображении гномов с мощными газонокосилками, которые собирались остричь его наголо.
С тех пор как три года назад он приехал в Америку, Шон с таким усердием культивировал псевдоирландский дух, что теперь часто мыслил причудливыми образами ирландских сказаний. Сегодня, находясь в офисе на Седьмой авеню около Тридцать восьмой улицы один, так как по субботам цеха не работали, Шон просматривал эскизы моделей вечерней одежды. Он огорченно вздохнул.
