Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
– А зачем деньги? Лорд угощает. Это же мы тебя пригласили. Кстати, цена чисто символическая.
Кролик поставил на стол поднос с тремя чашками кофе, молочником и расчлененными булками. Моих протестов никто не слушал.
– Не надо меня угощать, – попробовал я еще раз. – Я не хочу.
– Ну ясно, – Табаки разочарованно откинулся на спинку коляски. – Какой человек станет пить с тобой кофе, Лорд, после того, как ты дал ему по морде? Никакой.
Я почувствовал, как заполыхали щеки. Лорд барабанил пальцами по столу и не смотрел на нас.
– Ты бы извинился, – предложил ему Табаки. – Он же сейчас уедет. И получится как всегда. То есть не получится.
Лорд покраснел. Быстро и очень заметно, как будто ему надавали пощечин.
– Не указывай мне, что делать!
Хотелось уже не уехать, а провалиться сквозь землю. Так было бы гораздо быстрее. Я развернул коляску.
– Извини, – буркнул Лорд, не поднимая глаз.
Я застрял.
Коляска полуразвернута, голова вжата в плечи.
Я уже ничего не понимал. Даже в самых моих мстительных мечтах Лорд передо мной не извинялся. Как-то не удавалось это представить. Я выбивал ему зубы и сворачивал челюсть, он делался не таким уж красивым, обзывался и плевался кровью, но до извинений у нас не доходило.
– Я был тогда не в себе, – сказал Лорд. – Повел себя, как последняя скотина. Настучи ты Паукам, у меня были бы неприятности. Ты даже представить не можешь, какие. Я две ночи не спал, ждал, когда за мной придут. Пока не понял, что ты ничего не сказал. Хотел извиниться и не смог. Не получилось. И сегодня не получилось бы, если б не Шакал.
Лорд замолчал и наконец посмотрел на меня. Глаза у него были злые.
Я тоже молчал. А что было говорить? «Я тебя прощаю» прозвучало бы по идиотски. «Не прощу ни за что» – и того хуже.
– Ничего не понимаю, – сказал я.
– Чего ты не понимаешь? – живо откликнулся Шакал.
– Ничего.
– Теперь ты выпьешь с нами кофе? – спросил он вкрадчиво.
Настырный оказался тип.
Я подъехал к столу. Взял с подноса чашку.
– Все не так, – сказал я. – Не так, как должно быть. Вы ведете себя не по правилам. Никто не станет извиняться перед Фазаном. Никогда. Даже если пол-головы ему снесет.
– Где оно записано – это правило? – возмутился Табаки. – Что-то я о нем не слыхал.
Я пожал плечами:
– Не знаю. Там же, где остальные правила, наверное. Записано или не записано, но оно есть.
– Фу ты! – Табаки смотрел на меня почти с восторгом. – Какой наглый! Учит меня правилам Дома. Ни хрена себе!
Лорд вертел чашечку с «Лунной дорогой», пристально в нее всматриваясь.
– Из чего ее смешивают? – спросил он. – Что там?
Табаки фыркнул:
– Не знаю. Одни говорят – вытяжка из мухоморов, другие – слезы Стервятника. Может, птичий папа и плачет зеленой горечью, но разве кто станет проверять? В любом случае, она ядовита. Романтически настроенные личности утверждают, что это ночная роса, собранная в полнолуние. Хотя росой вряд ли перетравилось бы столько народу. Если, конечно, не собирать ее носками Логов.
– Дай какой-нибудь пузырек, – попросил его Лорд, протягивая руку.
Табаки поморщился.
– Решил отравиться? Тогда лучше крысиного яду достань. Он надежнее. И более предсказуем.
Лорд ждал, не убирая протянутой руки.
– Ладно, ладно, – проворчал Табаки, роясь в карманах. – Травись чем хочешь, мне-то что. Я за свободу выбора.
Он передал Лорду крохотную мензурку, и мы понаблюдали, как тот осторожно переливает в нее содержимое чашечки.
– А ты? – повернулся ко мне Шакал. – Чего молчишь? Расскажи что-нибудь интересное. Говорят, на последних Фазаньих собраниях обсуждают только тебя.
Я поперхнулся и пролил немного кофе на рукав.
– Откуда ты знаешь? Я думал, вы нами не интересуетесь.
– А ты о нас вообще странного мнения, – хихикнул Табаки. – Ходим, как надутые индюки, ничего вокруг не замечаем. Иногда сносим кому-нибудь пол-головы, не замечаем и этого, бредем себе дальше. На плечах у нас – «бремя белого человека», а под мышкой – толстенный свод Домовых законов и правил, где записано: «Лупи лежачего, топчи упавшего, плюй в колодец, из которого пьешь», и прочие полезные советы.
Это было довольно близко к тому, что я думал о них на самом деле, и я не сдержал улыбки.
– Ага, – вздохнул Табаки, – так и есть. Я не преувеличил. Но будь у тебя хоть капля такта, ты не демонстрировал бы это так откровенно.
– Что еще за собрания? – спросил Лорд, перебрасывая мне через стол пачку «Кэмела». – Я, например, не знаю, что это такое.
Табаки остолбенел от возмущения, а я засмеялся.
– Вот такие, как ты, и портят нам весь имидж! – завопил Шакал, выхватывая у меня из-под носа сигареты. – Из-за вас нас считают самодовольными индюками! Только полный неуч не знает о Фазаньих собраниях. Не суди по Лорду, – повернулся он ко мне. – Без году неделя в Доме и почти ничем не интересуется.
– Два года и девяносто дней, – поправил Лорд. – А он все еще считает меня новичком.
Табаки потянулся через стол и похлопал его по руке.
– Извини, старина. Знаю, тебя это задевает. Но ты сравни свои два года с моими двенадцатью и поймешь, что я вполне могу звать тебя новичком.
Лорд скривился, как будто у него заболели все зубы одновременно. Табаки это понравилось. Он даже порозовел от удовольствия. Закурил и кивнул мне со снисходительной улыбкой старожила.
– Итак… мы ничего не узнали, кроме того, как много всего не знает Лорд. А ты все молчишь.
Я пожал плечами. Кофе был вкусный. Табаки был смешной, Лорд держался дружески. Я расслабился, уже не ожидая от них гадостей, и решил, что ничего страшного не случится, если сказать правду.
– Меня исключили, – признался я. – Общим голосованием. Послали прошение Акуле, и он дал согласие. Теперь переведут в другую группу.
Колясники четвертой дружно отставили чашки и переглянулись.
– Куда? – замерев от любопытства, спросил Шакал.
– Не знаю. Акула не сказал. Говорит, это еще не решено.
– Скотина, – процедил Лорд. – Скотом живет и умрет по-скотски!
– Эй-эй, погоди! – Табаки наморщил лоб, быстро прикинул что-то в уме и уставился на нас округлившимися глазами. – Либо к нам, либо в третью, – заявил он. – По-другому не получается. – Они с Лордом опять переглянулись.
– Я тоже так думаю, – сказал я.
Некоторое время мы молчали. Кролик, должно быть, обожал саксофоны. Из магнитофона за стойкой без перерыва доносились их жалобные вопли. На сквозняке покачивались китайские фонарики.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
