Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
Сказать по правде, в прошлом я иногда любил преувеличивать и делать из мухи слона. Однако спросите людей, летевших со мной, каково им было этот шторм пережить, и они побледнеют от ужасных воспоминаний. Эти полчаса стали самыми кошмарными в моей жизни. Самолет сгибало, скручивало, переворачивало вверх тормашками и швыряло вниз.
Меня постоянно подбрасывало вверх, и это не могло не беспокоить, так как вверху, в нескольких сантиметрах от моей прически, вращались лопасти пропеллера. Я живо представлял себе, что будет, когда пропеллер снесет мне голову.
Я готовился к смерти на полном серьезе, но при этом, однако, на моих губах блуждала улыбка, так как я думал о дочери. У нее имелись шансы стать единственной девочкой в школе, папа которой погиб при крушении русского самолета над Кубой во время шторма. А что, не самый плохой способ отдать концы.
Мы вынырнули из густых облаков и полетели, едва не касаясь верхушек деревьев, до самой Гаваны, а молнии каждые несколько секунд освещали крылья мертвенно-синим светом. И наконец приземлились.
После полета нам срочно потребовалось промочить горло, что означало отправиться в ночной клуб. Люди часто думают, что работа тележурналиста состоит в поиске интересных сюжетов для съемок. Но это далеко не все. Тележурналист, куда бы он ни приехал, всегда ищет для себя лучшие отели и рестораны. В этом деле наш оператор Энди превзошел самого себя.
Он не только отрыл на Кубе несметное количество историй, для которых эпитет «потрясающие» был бы слишком слабым, но и узнал, куда сводить нас после всего, что было только что пережито на десятиметровой высоте.
Под дверями ночного клуба во все дни недели слонялись сотни девушек. «Ага, — сказал я, — они просто ждут, чтобы какая-нибудь машина с государственными номерами подбросила их домой».
«Нет, — отвечал Энди, — здесь они ждут совсем другого».
Заинтересовавшись, я вышел из «дайхатсу», и буквально через десять секунд меня облепил добрый десяток едва достигших половой зрелости девушек, одетых в тонкие, как зубная нить, мини-юбки.
Я было решил, что на девушек столь возбуждающе подействовал «дайхатсу», но оказалось, что я попал пальцем в небо. Девушек больше всего на свете интересовал мой бумажник, который открыл бы для них двери самого крутого в городе ночного клуба.
А за 10 долларов я мог получить любую из них в свое полное распоряжение на неделю. Боже мой…
Мне рассказывали, что однажды какой-то чувак подрулил к клубу на Lamborghini Diablo. Этот жест был явно чрезмерным. Чтобы переспать с любой из тех девушек, достаточно иметь десять баксов, не говоря уже о машине за 150 000 фунтов.
Позже я убедился, что получаю от гаванских девушек недвусмысленные предложения даже тогда, когда еду на мопеде с двигателем от садового насоса. Дело было не в мопеде и не в развевающихся по ветру кудрях. Им нужна была моя кредитка, а еще мой паспорт, чтобы смотаться с Кубы.
Эти девушки не были проститутками в строгом смысле слова. Они готовы пойти с вами за сущие гроши, и этот факт свидетельствует лучше, чем что угодно еще, насколько погано обстоят дела на самом большом из Карибских островов.
Когда я прогуливался по залам Музея кубинской революции, в голове вертелся один-единственный вопрос: предполагали ли Кастро и Че Гевара, что однажды кубинское правительство попросит своих граждан перейти на подножный корм? Музей представлял собой совершенно напрасную трату денег для страны, у которой денег не было вообще. Внутри огромного стеклянного куба был выставлен катер, на котором повстанцы приплыли на Кубу, а во дворе музея демонстрировались прочие механические реликвии, долженствовавшие навечно остаться в памяти народной.
Среди них были «лэндровер» Фиделя Кастро и самолет-истребитель «Спитфайр». Если судить по этим экспонатам, Британия тоже должна нести ответственность за то, что случилось с Кубой. Кроме них, у стен музея были выставлены бульдозер, переделанный в танк, и множество грузовиков, на которых повстанцы штурмовали президентский дворец.
Однако эти реликвии бледнели рядом с Арнолем Родригесом — живым и здравствующим реликтом тех далеких революционных дней.
В 1958 году, за день до проведения кубинского «Гран-при», он с восемью другими боевиками выкрал автогонщика Хуана-Мануэля Фанхио, который в то время считался Михаэлем Шумахером, Аланом Простом и Айртоном Сенной в одном лице.
В отеле «Линкольн» они наставили на него пистолет, связали, погрузили в машину и вывезли на окраину Гаваны в неприметный двухэтажный домишко. Жившие там мать с двумя дочерьми, революционерки до мозга костей, провели Хуана наверх и угостили стейком с салатом.
Автомобильные гонки прошли без участия Фанхио, а новость о его похищении не сходила с первых полос газет даже после того, как некие безумцы разлили на гоночной трассе масло, одна машина перевернулась, врезалась в толпу и унесла жизни шестерых зрителей.
Куба, про которую европейцы не знали почти ничего и считали, что это своего рода Монако для американцев, вмиг попала на первые страницы мировой прессы.
К Арнолю и его развеселой шайке пришла всемирная известность, но самое приятное ждало его впереди. Когда Фанхио освободили, он сообщил репортерам, что с ним обращались хорошо и что он симпатизирует мотивам повстанцев.
Поразительный факт: великий автогонщик сохранял контакты с Арнолем до самой своей смерти. Похищенный и похититель стали закадычными друзьями — ну не странно ли? Во всяком случае, меня преследовало очень странное чувство, когда я сидел в комнате, где похитители держали Фанхио, разговаривал с Арнолем и при этом знал, что этот человек впоследствии стал заместителем министра иностранных дел Кубы. Хотел бы я представить, что чувствовал бы Терри Уэйт,[1]если бы каждый вечер по ящику видел своих похитителей в компании с мировыми лидерами типа Клинтона и Ширака.
Впрочем, не могу сказать, что меня сильно беспокоил этот вопрос, поскольку моя голова в это время была занята обдумыванием кое-какого плана. Дело в том, что всякий раз, когда я где-нибудь бываю, я привожу домой сувенир. Но в Гаване с этой традицией ничего не получалось.
В магазинах не было практически ничего, кроме сигар, которые я не курю, и дешевеньких маек с Че Геварой. Мне, впрочем, удалось купить ксерокс письма Че Гевары к Кастро, в котором он сообщал об уходе в отставку, и кубинскую банкноту за 1960 год с подписью самого бородача.
Мне, однако, не терпелось привезти домой что-нибудь побольше, посущественней… что-нибудь типа автомобиля.
Улицы Гаваны битком набиты антикварным автопромом, отдельные экземпляры которого при грамотном подходе можно было бы продать за бешеные деньги в стране, где смотрят MTV.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
