Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 30
– У вашего дедугана документов нет.
– Так вот же справка. Итальянская, пограничная.
– Справка это у них в Италии может и документ. А у нас в Украине… Задерживаем. Составляем акт.
Николай дёргается, но Маруся останавливает его взглядом.
– Задерживаешь?
– Задерживаю, – важно говорит пограничник.
– Акт составлять будешь?
– Буду!
– Молодец! Задерживай, начальник. Только это всё про Деда. Потому шо у нас с документами порядок! Ага?! И забашлять мы тебе забашляли. Как положено. По прейскуранту. Сто евриков. Отметку сделал? Спасибо! Всё, мы поехали – запихивает Николая за руль, оставляет старика на стульчаке. – Пока! Просрётся, ты его, начальник, подотри! – командует Маруся уже из окошка машины.
– Тю-ю-ю на тебя! Э-э! Ты чё, девка? – обалдевает прапорщик, – Родственничками раскидалась.
– А ты докажи, что он родственник. А может, приблудился дорогой. Сам говоришь, справка итальянская. На территории рiдної України хождения не имеет. Бувайте, дiду! Оцi гарнi хлопцi вам жопу будуть пiдтирати. Кашки зварять. А ми поїдемо. Заяву складемо. Що знущались над старою людиною. И будешь, начальник, отвечать. Если хоть волосок с головы. А если, не дай Бог, он у тебя помрёт…
– Да пiшла ты на хер, горластая. Грузи ты своего сыруна! И чтобы духу вашего не было!
Едут уже по просторам Украины. На повороте с крыши машины слетает кресло – каталка. Останавливаются. Но кресло летит вниз с горы.
– Ну, и кому оно надо будет после такого полёта? – констатирует Маруся.
Трогаются. Бежит за окнами автомобиля уже родная украинская природа.
– Остановимся – говорит Николай.
– Чего?
– Дед пить хочет.
Поят деда из ложечки. Снова едут.
– Остановимся.
– ?!
– Надо Деда на горшок сажать.
– Так вроде ж не пахнет.
– Ну, тогда уже поздно будет. Чувствую, самое время высаживать.
Стоит машина на обочине. Старик на стульчаке с важным видом. Птички поют.
Италия. Выпуски телевизионных новостей.
«Новые детали в деле об исчезновении» тараторят нервно дикторы разных каналов.
К уже виденным эпизодам – осмотр полицией виллы, пролома в парапете, фото Старика и синьора Чезаре, подъем из моря трупов – добавилось интервью с теми самыми священником и служкой, что отпевали покойника.
Бац! Под текст дикторов, что на вилле было ещё двое слуг, появляются на экранах скетчи – ориентировки. То ли на предполагаемых фигурантов по делу, то ли на жертв. На одном из них плохонькое фото, на котором можно угадать Марусю. И пустая рамка со схематическим изображением мужчины. Понятно, что должен быть образ Николая, но, видно, полиция ничего предложить не может. Поэтому пустой квадрат со знаком вопроса и подпись «мужчина из Украины». Дикторы часто произносят слово Ucraino.
На экране новостных каналов могила синьора Чезаре. Теперь она вся уже в пышных венках. Торжественно стоят у могилы многочисленные члены «Семьи». Все старательно в чёрных очках. Среди них Хромой Луиджи и тот самый переводчик Виталий. Видно, как журналисты пытаются взять интервью у Луиджи и других членов «семьи» и как те избегают объективов телекамер. А в студиях телевидения разные важные эксперты обсуждают загадочное исчезновение синьора Лоренцо.
Украина. Дорога. День.
Николай опустошает ведёрко, складывает стульчак. Усаживает Старика в машину.
Едут.
– И как ты это всё чувствуешь? – удивляется Маруся.
– Что?
– Ну, когда пить, когда срать?!
– Чувствую.
Бежит дорога. Родные пейзажи. От полноты чувств Николай запевает. Маруся подхватывает. А потом перехватывает инициативу и своим высоким, грудным голосом ведёт чудную украинскую песню.
Старик смотрит прямо. В его пустых глазах отражается дорога…
Украина. Карпаты. Дорога. Утро.
Едут. Маруся показывает Николаю на развилке налево:
– Сворачивай. Пойдём через перевалы.
– Куда это?!
– Меня домой! Завезёшь и дальше дуй с дедом к себе.
– Ну, это мы не договаривались – Николай резко тормозит, – – Мне прямо! Это ж какой крюк. А горки!? Подвеска полетит. Доменялась машинами, дура! А, не дай бог, развалится с твоими горками?! А мне ещё пилить и пилить. Так что давай… Куда тебя подвезти и всё… «До рідної хати» я не нанимался.
– Ах, так! Тогда давай вон до того поворота на Стрый. Мы не гордые. Автобусом. Так что «у рідній хаті» завтра к вечеру буду. Но ты москаль пархатый! Машину, между прочим, мы вместе зарабатывали. Я торговалась так… А-а-а… А ты, значит, так! – твердит Маруся в ярости и перед тем как замолчать: – Ладно, срань подводная.
– Я срань?! Да я не нанимался тебя катать. Вообще, свалилась мне на голову. Маруся!
Девушка сдерживается из всех сил, старательно молчит.
На дороге у развилки старая разваленная будка, когда-то бывшая автобусной остановкой. Маруся показывает рукой «тормози!», выбирается из машины, выгружает свои сумки. Хлопает из всех сил дверцей. Отходит. Возвращается. Показывает нахохлившемуся за стеклом Николаю – мол, открой окошко машины.
Тот крутит ручку, открывает. Она кричит ему в лицо:
– Пошёл нахуй! – показывает, что он может крутить ручку обратно, закрывать окошко.
Николай резко срывает машину с места. Так, что Старик качнулся.
Машина исчезает за поворотом. Маруся ходит туда-сюда, выпускает пар. Наконец успокаивается. Садится на камень. Пустая дорога.
Нахохлившийся Николай ведёт машину. Думает.
Обращается к старику:
– Да пошла эта горластая! Аж голова от её криков гудит! Да? Правильно, Дед? Правильно. Там же такие горки в её сранной Буковине. Мотор спалим. Я ж машину свою должен жалеть? Должен. Так же я тебя, Дед и домой не довезу.
Резко тормозит. Разворачивает машину и гонит назад. Тормозит возле сидящей Маруси. Ждёт.
Выскакивает, обегает машину, распахивает дверцу.
Если бы Старик мог воспринимать, было бы ему над чем посмеяться:
Маруся вскакивает, отбегает. Николай гоняется за ней. Видно, просит прощения. Потом просто начинает забрасывать её сумки в машину. А девушка их вытаскивать. Бьёт парнишку кулаками.
Несётся дорога. Маруся сидит, надувшись. Меняется пейзаж. Действительно, горки – перекаты. Вот они толкают машину, выбираясь из лужи. Вот буксуют в колее.
Наконец село.
Украина Карпаты. Село Дом Маруси. День.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 30
