Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
– Хорош подкалывать, банкиров мы рубим, которые работать мешают.
– Ну, тогда я коротко: деньги есть?
– А чего, совсем фигово, банкротиться собираетесь?
– Да ты что! Тьфу, тьфу, тьфу. Банкротство у нас по бизнес-плану через год после продажи иностранному инвестору, то есть года через три. А сейчас, сам понимаешь, конец года, физики кредиты гребут мешками, баланс красивый делать надо. Капитал уже на пределе, увеличивать собираемся. Короче, возьму дорого, отдам в феврале. Я знаю, вы же бюджетники практически, вам в декабре Дед Мороз столько мешков с баблом накидает, не будете знать, куда девать…
Андрей говорил еще какие-то слова, хохмил, уговаривал, источал непоколебимую уверенность в завтрашнем дне, но Алик его не слушал. Что-то он такое важное сказал. Очень важное. Что-то, связанное с освоением миллиардов. Что-то… И тут его осенило.
– Стоп, – приглушенным от волнения голосом сказал он. – Ты где сейчас?
– В лавке сижу, баблом жонглирую, где ж мне еще быть-то.
– Денег, значит, хочешь?
– Хочу, конечно.
– Тогда сиди на месте, жди. Буду минут через сорок. Поговорим.
Офис Магаданпромбанка находился, как ни странно, не в центре солнечного Магадана, а посреди серых арбатских переулков в Москве. С другой стороны, ничего удивительного, схема известная. Купят лихие московские банкиры мелкий региональный банчок, вся ценность которого и состоит лишь в лицензии, откроют представительство в Москве, соберут с зажравшихся столичных жителей миллиардов дцать рублей, запульнут их в какой-нибудь лучезарный офшор. Попутно обналичат и выгонят за кордон пяток-другой миллиардов долларов и тихо отойдут в мир иной: иногда в фигуральном (сладкая заграничная жизнь в теплых странах), а иногда и в буквальном (кладбище, крематорий, Бутырская тюрьма) смысле слова. Это смотря кому и сколько заносили, ну и от везения, конечно, зависит сильно.
Магаданпромбанк как будто бы укладывался в эту схему. И купили его лихие банкиры за три копейки, и денег со столичных жителей собрали немало. Но тут неожиданно в государстве случилась потребительская вакханалия на почве растущих нефтяных котировок. И стали людишки брать кредиты задорого и, что самое удивительное, отдавать их тоже стали. Короче, поперла фишка. И превратились бывшие лихие банкиры в просто банкиров, уважаемых и полезных членов общества, честно зашибающих свою ростовщическую копейку.
Главаря уважаемых банкиров звали Андрей Маратович Куличик. Рослый, чуть рыхловатый молодой человек лет 35, голубоглазый блондин, под два метра ростом, с лицом, в котором парадоксальным образом совмещались черты и древних викингов, и еще более древних евреев. Взгляд у него был пиратский, а улыбка детская. Женщины его любили, мужчины хотели с ним дружить. Андрей Маратович встретил Алика как дорогого гостя и уважаемого клиента в приемной, проводил в кабинет, организовал кофе и начал расспрашивать о жизни:
– Здравствуй, здравствуй, дорогой Алексей Алексеевич. Как жизнь молодая бюджетная? Все жируете на модернизации? Как вам новые веяния в Министерстве связи?
– Веяния новые, а связи старые, так что живем помаленьку. Вы тоже, я смотрю, не тужите.
– Мы не тужим, мы тужимся, из последних сил тужимся детишкам на молочишко копеечку заработать. Пашем с утра до ночи, света белого не видим. Ты же знаешь, мы банкиры рыночные, розничные, а розница – это тяжелый кусок хлеба. Это не…
– Ага, я прям ща расплачусь… – притворно всхлипнув, сказал Алик. – Любите ли вы розницу? Любите ли вы розницу так, как люблю ее я? Люди, львы, орлы, куропатки – все берут потребительские кредиты. Вы любите себя в рознице или розницу в себе? И вообще, любите ли вы в розницу или в розницу любят вас?
Он патетически продекламировал эту бредовую компиляцию из русско-советской классики, не выдержал и заржал. Смеялся и Андрей. Ритуальный танец банкира с клиентом подошел к концу. Пора было переходить к делу.
– Ты что-то говорил о деньгах? – отсмеявшись, как бы между прочим спросил банкир. Процесс торговли начался, уступать нельзя было даже в малом.
– Я? – удивился Алик. – Я – о деньгах? Да нет вроде бы. Это ты о деньгах говоришь постоянно, профессия у тебя такая. Ну, вспоминай, час назад ты мне позвонил, спросил, есть ли деньги, да вот у меня и на мобильнике твой звонок есть. Показать?
– Вот нудный ты, Алик. Ну хорошо, я говорил о деньгах. Чего к словам-то цепляться?
– Я не цепляюсь. Я за точность формулировок. Говорил и говорил. Говори.
– Чего говорить-то?
– Не знаю. Чего хотел.
– А, ну да. Так вот, о деньгах. Деньги нужны до февраля.
– Много?
– Чем больше, тем лучше, от миллиарда до трех.
– А зачем?
– Ну ты же видишь, как мы растем. ЦБ лютует, капитал опять наращивать надо, а бабки все в деле крутятся, и то надо объяснять, откуда они у нас взялись. Вот сейчас на заемные и нарастим до десятки, а в феврале кредиты вернутся, так своими и заменим.
– А чего инвестора не привлекаете? Продайте дольку процентов в двадцать, и будет вам счастье. Я слышал, к вам очередь из фондов стоит.
– Да потому и стоит, что хитрожопые они очень. Знают, что вырастем за год в два раза, вот и хотят деньжат по-легкому срубить. Ну их в задницу, жопокрутов.
«Если слово «жопа» стало так часто употребляться, значит, Андрей не на шутку возбудился, о деньгах переживает, бедолага, жадничает, – подумал Алик. – Клиент созрел, пора было наносить удар». Пора? Пора!
– А что, если наша контора станет вашим акционером, миллиарда на два с половиной?
– Алик, – банкир улыбнулся пушистой улыбкой Абрамовича и бросил на собеседника стальной взгляд викинга, – я же сказал, инвесторы не нужны. А кредиторы welcome! – Улыбка у Андрея стала совсем уж плюшевой, зато взгляд резал как бритва.
– Да ты не понял: как бы станем акционерами – до февраля или дольше, может, даже навсегда, но в любом случае – виртуальными. Вир-ту-аль-ны-ми. Understand? – по слогам, с издевкой, пародируя банкира, произнес Алик.
Все, немая сцена. «Ревизор». Гоголь нервно курит и грызет ноготочки. В голубых глазах предводителя уважаемых банкиров скакала чертиком вброшенная Аликом мыслишка. Там были деньги, строчки балансов, номера счетов, проводки. Там было главное – понимание. Жадность и уважение к Алику там тоже были.
– Понимаю, понимаю, а деньги, значит, в офшор хотите, чтобы мы вам отбросили, и долю в капитале нам же в управление отдадите навечно, так?
– Ну где-то так. Плюс, минус…
– Не-е, геморройно это как-то все. Сложно, неоднозначно, – с нарочитым равнодушием, растягивая слова, сказал Андрей.
«Все, поздняк метаться, дурашка, увидел я уже все в твоих глазах. Расслабься и получай удовольствие», – подумал Алик.
– Ну как хочешь, колхоз – дело добровольное, – вроде бы согласился он с банкиром и тут же пригрозил: – К Петьке пойду в Уренгойхэппибанк, у него такое же говно с капиталом. Давно жаловался.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
