Хомячизм наш сейчас играл против нас, поскольку имуществом мы обросли за последние пару месяцев – мама, не горюй! Одних комплектов трофейной формы было по два, а то и по три на каждого! А оружие? А трофейные документы, которых уже три почти полных солдатских ранца набралось?
Сейчас группа в составе Люка, командира и меня болотами пробирается к Ольсе. От района ликвидации Гиммлера мы ускакали уже километров на сто пятьдесят и, крайне удачно перемахнув через Березину у Елизово, застряли. В Малой Ольсе и Кричеве – немецкие гарнизоны, а на дорогах такое столпотворение, что даже наши эсдэшные жетоны, наверное, не помогут. Буквально вчера мне довелось наблюдать, как работает контрольный пункт на окраине Березины (естественно, города, а не реки). Так вот, этот совместный – армейцы с кем-то из безопасников, если судить по повадкам, – пост не пропустил ни одной машины без тщательной проверки документов и досмотра. Особенно запомнился мне эпизод с одним оберстом, чей увешанный множеством флажков «Мерседес» остановили на этом КПП вскоре после полудня. Полкан, видимо, считавший себя большой шишкой, попробовал качать права и требовать, чтобы его немедленно пропустили. Однако после короткой словесной перепалки бойцы взяли офицера на прицел и, угрожая своими «машинен-пистолями», увели болезного в караульное помещение, откуда он появился спустя четверть часа тихий и молчаливый и все время, пока потрошили его машину, стоял в сторонке и не питюкал. А копались в транспорте нарушителя уставной дисциплины на совесть – видать, караульщики решили, по вечной привычке маленьких начальников, наказать зарвавшегося чина по полной. «Не с нашими калмыцкими рожами и нижегородским акцентом здесь в театр играть!» – резюмировал Фермер, после чего группа отправилась «на волю – в пампасы», то есть искать обходные пути.
Вот и забрели в эту болотину, третий час ползем, как черепахи, – уж больно местность подлая: плыть мелко, идти глубоко. Задача у нас сейчас простая – разведать, что творится на южном берегу Суши, найти лодки и прикинуть, получится ли у нас разжиться «колесами». Кличев и железка севернее, а с форсированием Ольсы нам снова повезло – несколько доходяг, составлявших немецкий гарнизон в Воевичах, нами абсолютно не заинтересовались, и, прокатившись по неплохой грунтовке, идущей по северному берегу Суши, мы растворились в лесных чащах.
* * *
Командир с раннего утра сходил, по его словам, «прикинуть хрен к носу», а по возвращении перетасовал состав. Вместо двух групп сформировал одну, но зато из тех, «кто точно эти десять километров пройдет и назад вернется».
Ну, до возвращения нам еще очень далеко – еще пока «туда» не дошли, но вымотались уже изрядно. Командир губы поджал, лицо мокрое от пота, но сигнал на привал не дает, держит марку. Нам с Люком полегче, все-таки мы младше, а я к тому же и тренируюсь регулярно. Кстати, как я узнал от Тотена, Фермер ввел занятия по физо для «штабных». Уже недели три как ввел, только тайком. Оказалось, пока мы по округе бегали, он лично Алика и Ваню гонял – в форму приводил. Демин даже пошутил невесело: «Трудно вернуть спортивную форму, которой у тебя отродясь не было…»
До твердой земли нам оставалось ползти метров двести, когда откуда-то сверху послышалось сердитое жужжание. По взмаху руки командира мы плюхнулись в грязюку, стараясь распластаться на мягкой, колышущейся под нашим весом поверхности. Лежа под травяной накидкой, я вывернул шею и посмотрел вверх. Высоко в пронзительно-голубом небе ползли черные точки. На восток.
«Бомбить полетели, гады!» Авиация, по меркам нашего времени, летала невысоко, так что нам, привычным к тому, что даже гражданские авиалайнеры практически сразу после взлета залезают на несколько километров, вражеские самолеты, летающие, считай, над самой головой, были в диковинку. Иной раз я даже жалел, что историей авиации интересовался мало, а так, глядишь, и еще один источник информации нарисовался бы. Но все эти «гешвадеры»{6}, «штаффели» и «мессершмитты» так и оставались для нас темным лесом. И вообще, после ознакомления с переводом трофейных документов Шура-Раз высказался совершенно непечатно, но если перевести его тираду на литературный русский, то звучала она примерно так: «Удивительно, как можно при желании запутать простые вещи! Если мой мозг выдержит подобную нагрузку, то я, возможно, когда-нибудь смогу во всех этих чудачествах и странностях разобраться».
На этот выход оделись по-своему – в современный камуфляж и ботинки. Опыт предыдущих походов по здешним болотам сыграл при этом немаловажную роль. В то время как сапоги здешняя грязюка стаскивала с ноги уже на десятом шаге, высокие ботинки, к тому же зафиксированные «военным» армированным скотчем, держались. Та же история и с формой. Ничего плохого ни про галифе, ни про гимнастерку сказать не могу, но все-таки это не мое. И карманов маловато, и «гимнастическая рубаха» образца тысяча восемьсот лохматого года постоянно сбивалась на спине.
Самолеты улетели на восток, но стоило нам пройти еще шагов сто, как появился еще один.
Маленький подкосный моноплан вынырнул из-за леса совершенно неожиданно, и если бы Люк в тот момент не смотрел в нужную сторону, мы бы его проворонили.
– Воздух! – Не задумываясь, все трое рухнули лицом вниз.
«О-го-го! Осторожней надо… – Ствол моего ППД при падении пробил ковер спутанной травы, и вода, начавшая вытекать наверх, намочила мне грудь. – Ну хоть баланс будет – одежда на спине все равно уже насквозь пропиталась по́том! А вот гад этот явно неспроста тут кружит. На второй заход уже над болотиной идет. Вряд ли, конечно, конкретно за нами прилетел, скорее просто окрестности на предмет подозрительных шевелений обозревает… За два последних дня мы уже такие облеты раза четыре видели и заполошную стрельбу слышали три раза. Хорошо, что далеко от нас стреляли. Саша не зря про прочесывание местности говорил». Я медленно перевернулся на бок, придерживая травяную накидку, и принялся наблюдать за самолетом-разведчиком.
«Шторх» (я только что вспомнил его название) летел медленно, километров сто в час, не больше. Мотор его стрекотал еле слышно, чем-то напомнив мне звук маминой швейной машинки. После первого круга пилот вел машину зигзагом. «Метров сто у него высота, может, сто пятьдесят. Размеров я его не знаю, так что точно определить сложно, но невысоко летит. Если бы мы сразу не залегли, заметил бы нас на раз-два, а там и «комитет по встрече» мог вызвать…» Из иррационального опасения, что крылатый гад может заметить мою обувь, я осторожно подтянул ноги так, чтобы ботинки скрылись под накидкой.
К счастью, должной подготовкой для противодиверсионной деятельности и тем более необходимой аппаратурой немцы пока не обладали, и «Аист» – именно так переводится с немецкого название этого самолетика, – «пощелкав клювом», наконец улетел. Выждав еще минут десять, Фермер дал команду двигаться дальше.
Пока прятались от воздушного шпиона, мы отдохнули, а может, просто приноровились скакать по зыбкой поверхности, но до опушки казавшегося таким далеким леса дотопали всего за полчаса.
