Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
В потемках было не до красоты, поэтому извлеченный из мешка холопа мясной орех, хорошо просоленный и подкопченный, просто разрезали на четыре куска. Любовод, откусив немного от своей доли, закрутил головой и еле слышно произнес:
— Бежать нам надобно, колдун. Бежать, и немедля. Завтра али послезавтра. Не то поздно будет.
— Как бежать, зачем? — не понял ведун. — Мы же все выполнили. Вернемся в Каим, получим от Раджафа награду, корабль, да и на Русь отправимся. Мы же все, что он желал, добыли. И брата его повязали, и осколок нашли… Ты нашел осколок?
— Да нашел, нашел, — отмахнулся купец, — не о нем речь. Едва мы вернемся, Раджаф нас убьет. Велит казнить. Всех. Ну разве что кроме холопа.
— Но он обещал…
— Да какая разница, что он обещал… — еще больше понизив голос, просипел купец. — Это же правитель! Все их обещания — что ветер морской. Пока вам по пути, он в радость, как переменился — токмо веслами махать успевай. Ох, избаловали тебя князья русские наградами да любовью своей. Им-то ты всем по нраву приходился. Как беда — золота отсыпь, ведун все сделает, а опосля уйдет тихо, не надобно ему ничего. Вот ты верить-то и привык. А Раджаф обманывает, обманывает, поганец. Я это враз почуял, когда он торговаться не стал. Видано ли дело — полста лет торговли беспошлинной! Да любой боярин от одного намека такого удавится. Я мыслил, хотя бы до пяти лет доторговаться. Коли совсем прижмет, то хоть до трех. А он со всей щедростью без счета отсыпал. А ты знаешь, когда люди самыми щедрыми бывают? Когда знают точно, что обещаний сполнять не придется. Когда вообще мошну развязывать не понадобится. С самого начала нас казнить собирается Раджаф. Но пока нужда в головах и руках наших имеется, терпит. Али забыл, для чего ему путники, в пророчестве помянутые, нужны? На плаху в тот же миг уложить!
— Этого не может быть… — не поверил ведун. — Он же клялся… Как можно дать слово — и обмануть?
— Легко. Коли ты князь, хан али каган — то легко. Про спасение страны помянешь, про нужды народа своего, коего тысячи тысяч, — да и нарушишь. Нешто, мыслишь, оставит он в живых девицу, кровь которой способна с трона его сбросить и страну с ног на голову перевернуть? Нешто оставит он жить того, кто знает, где и как делать это надобно?
— Подожди, Любовод, — забыл о еде Середин. — Зачем ему мы? Ведь мы привезем ему Аркаима! Раджафу больше не нужно будет его бояться.
— Подумай сам, друже, кого он предпочтет повесить. Чужеземцев без роду и племени, забредших на его земли, — али собственного брата родного, пусть даже с ним и случилась сильная размолвка? Опять же, колдун, коли нас казнить, зубы у мудрого Аркаима выдернуты будут начисто. Ничего он сотворить не сможет без алтаря тайного, без девицы с глазами разными да без осколка седьмого. А коли Аркаима жизни лишить — зубы-то останутся. И опасные, как и прежде. Ты, ты, колдун, разбудил их бога мертвых, не Аркаим. Стало быть, и все остальное ты сотворить способен. Кто же тебя отпустит, друже? Не безумен великий Раджаф глупость подобную сделать. Ты даже в порубе опасен будешь, ибо убечь способен. Нет, колдун. Раджаф каждого из нас на мелкие кусочки порубить прикажет, в разные концы страны эти кусочки отправит, да еще там, на местах, сжечь велит и пепел развеять, дабы уж точно никаких следов не осталось.
— Вот проклятие… — Чем дольше думал Середин над словами друга, тем яснее понимал, что тот прав, прав от начала и до конца. — Что же ты тогда в поход супротив Аркаима пойти согласился? Пошто на гору за мною лез — да молчал.
— Ты, никак, забыл, колдун, что товар наш в кладовой во дворце Аркаимовом лежал? Да и сейчас лежит. За ним, за добром своим, и пошел. Опять же, из столицы, из заточения никто бы нас так просто не отпустил. Убечь оттуда и думать глупо. А вот из отряда в походе отлучиться — это уж любой сможет. Особливо на обратном пути, когда стражей осталось всего-то ничего.
— Их все равно вшестеро больше, чем нас, Любовод, — покачал головой Олег. — Не управимся. Тихонько убежать тоже не получится. Нас слишком много, чтобы разом скрыться. Вений заметит. И уйти не даст. Понимает ведь, что великий Раджаф с ним за подобный промах сотворит. Тут никаким Аркаимом не откупишься.
— Да вижу я, вижу, — еще тише зашептал купец. — О том и речь веду. До леса день пути остался. Там, за деревьями… Да коли в темноте… Да неожиданно… Да коли Вений за нами следить не станет… Сами стражники внимания не обратят. Ты на них посмотри, они токмо об отдыхе думают, каждую версту, что до реки осталось, считают. И с нами за все время хлопот ни разу не случилось. А как ты сотню на гору смог поднять, то и вовсе зауважали, совсем своим считают. Нет, друже, без команды сотника нас никто не хватится. Пойдут вперед и не оглянутся…
— Ты, Любовод, слишком долго кругами вокруг мысли своей ходишь, — наконец не выдержал Олег. — Прямо скажи, чего задумал?
Купец наклонился к нему и зашептал самое главное на ухо.
В редкий сосновый лес отряд вошел уже к вечеру следующего дня. Могучие стволы вцеплялись похожими на паучьи лапы корнями в трещины скального грунта, что изредка перемежался травяными полянками либо могучими валунами, на которых места для жизни еще не нашлось. Как раз возле одного такого камня размером с двухэтажный дом и остановились люди на новый ночлег. Здесь хвороста для разведения огня уже хватало — но стражники слишком вымотались, чтобы тратить драгоценные силы на организацию костра. Тем более что еды у них пока хватало, варить ничего не требовалось.
Наскоро перекусив, Олег первым завернулся в овчину, позволив невольнице прижаться к боку. Как обычно в таких случаях, сон не шел. В голову лезли мысли о подлости великого Раджафа, лицо щекотали волосы девушки, со всех сторон доносилось необычайно громкое в ночи потрескивание деревьев, перекличка ночных птиц, голоса выставленных в дозор стражников.
Ведун только-только начал погружаться в дрему, когда его плеча коснулся купец:
— Пора, друже. Самая ночь, все спят до единого. Токмо стражник один за валуном бродит. А луна, луна из-за туч выбралась. Яркая, что свеча восковая.
Середин недовольно поморщился, перебрался через рабыню, подцепил оружие, опоясался. Сладко зевнув, он поднял лицо к черному, как траурное платье, небу, усыпанному бесконечными блестками, средь которых белым матовым прожектором красовалась луна. Что же, неплохо. Не нужно заговор на кошачий глаз творить.
— Где он?
— Там, дальше… Рядом с Аркаимом лежит, — шепотом ответил купец.
— Угу.
Тюк с пленником, выделяющийся среди спящих людей неестественной формой, лежал шагах в десяти, между двумя крупными воинами. Олег, стараясь не наступить на отдыхающих воинов, приблизился, наклонился над Вением:
— Сотник, вставай…
— My? — сонно приподнял голову воин.
— Вставай, сотник, разговор есть.
— Какой разговор, чужеземец? Ночь вокруг. Токмо нежити в такое время неймется.
— Ей самой, сотник. Давай отойдем, разговор есть. Срочный, важный. Идем.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
