Самая мысль о нападении старенького «Фергуса» на кого бы то ни было показалась Вану смехотворной, но выглядящее абсурдным с кокпита далеко не всегда видится таковым различным правительствам Рукава.
— Они могут заявить, что вы атаковали торговое судно или корвет, приближавшийся с мирными намерениями.
— И поэтому меня сменяет более опытный офицер?
— Вот именно. Мое присутствие имеет двойной смысл, командир. Во-первых, это способ красноречиво намекнуть, что Новый Ойсин признает вашу правоту, а во-вторых, доверив «Фергус» более старшему офицеру, Космофлот показывает, что не намерен отступать.
— И маршал также может утверждать, что РКС, разумеется, не желают эскалации насилия, и поэтому командование «Фергусом» принял более старший и опытный.
— Именно.
— А почему меня назначают офицером связи?
— Опять же я осмелюсь лишь предположить…
Ван сомневался, что собеседник хоть что-то предполагает, но такая оговорка позволит потом все отрицать.
— Во-первых, потому что вы с Сулина и говорите на староангле, а ревенантский и кельтский мало чем от него отличны. Вы также бегло говорите на эспине. Во-вторых, вы неизвестны за пределами РКС. И ревенантцы, и арджентяне ведут досье на офицеров, которые могут получить командование важными кораблями или дипломатические назначения. В-третьих, вы выглядите моложе своих лет. В-четвертых, вы черный тарянин.
Вану показалось, что хоть какой-то смысл имеет лишь первый довод, и это его еще больше обеспокоило.
— А вы? Разве вы не говорите на староангле? — То был риторический вопрос, ибо на староангле говорили все офицеры РКС, равно как и большинство граждан Республики. Вопрос больше предназначался для того, чтобы выплеснуть раздражение.
— О, да. Я с Уите, а где еще лучше наберешься староангла? — Байле подтверждал то, что само собой разумелось.
— Я полагаю, вас прислали сюда с оперативными приказами, командир? — спросил Ван.
— Да, они у меня есть. Они запечатаны. Я узнаю, каковы они, после того как отпущу вас.
Ван медленно кивнул, пытаясь скрыть изумление. Обычно офицер, принимающий команду, полностью проинструктирован.
— Меня досконально проинструктировали по тактическим, техническим и стратегическим вопросам касательно действий в системе Скандья и вокруг, — объяснил Байле, — но сказали, что приказы для меня включены в командокуб.
— Понятно, — ответил Ван. Вот оно что: Шеф не желает, чтобы кто-либо знал о приказах, пока новый офицер не примет командование, даже сам принимающий.
Байле прочистил горло.
— Да, командир? — спросил Ван.
— Отсюда вы спуститесь на челноке в Вальборг, покинув станцию через четыре стандартных часа.
Это означало ни больше ни меньше, как немедленное увольнение с корабля. Ван кивнул:
— Я буду готов.
— Я вернусь примерно часа через два. Тогда можете проинструктировать меня насчет чего-нибудь срочного.
— Да, сэр.
После того как командир Байле покинул каюту, Ван принялся собирать пожитки. А еще ему надо было рассказать все Форгайл и остальному экипажу.
Глава 6
Меньше чем через двадцать минут Ван переоделся в зеленую одежду для путешествий и упаковал свое добро, занявшее два вещмешка и сумку. Затем вставил мнемокуб в консоль небольшого стола, который скоро станет чужим, и, положив ладонь в аутентикатор, держал, пока консоль не заявила: «Принято».
Голограмма, появившаяся посреди небольшой каюты, представляла собой командора, которого Ван не узнал.
— Командир Ван, я командор Уоддинг, старший советник Шефа по Космическим Операциям. Не сомневаюсь, вы озадачены столь внезапным назначением в посольство Республики в Вальборге. Хотел бы уверить вас, что у маршала не вызвали неудовольствия ваши действия. Беглый анализ данных, которые вы включили в отчет о бое, ведет к предположению, что судно было ревенантской постройки, но это все, что пока можно сказать. Ваше назначение в посольство в Вальборге не следует рассматривать как понижение. Успешное выполнение этого поручения позволит рекомендовать вас в старшие командиры…
Ван нахмурился. Это означало, самое меньшее, линейный крейсер. Разумеется, шаг вперед после «Фергуса». Но как можно оценить успех выполнения поручения у военного уполномоченного?
— …Командир Круахан был прежде военным атташе в Вальборге. Он отсутствует несколько недель, а его тело найдено лишь совсем недавно. Официально сообщено, что он свалился за борт во время плавания в одиночку под парусом неподалеку от вальборгской гавани и утонул… Легко предположить, что у вас недостаточно высокий чин для такого поста, но вы известны быстротой мысли и хорошо подготовлены физически…
Ван попытался не ощетиниться при словах: «хорошо подготовлены физически», зная, что это кодовое выражение.
— Обычно у атташе уже есть некоторый дипломатический опыт, но нам нужно немедленно направить кого-то в помощь послу Роху. Как вы уже могли усвоить из материалов справочной системы «Фергуса», Скандья политически неустойчива и держится умеренного курса, благодаря исключительному политическому таланту премьера Густофсена. Нам требовался на этом посту как раз какой-нибудь офицер, вроде вас, а поскольку вы уже в Скандье… Задача ваша равно проста и сложна. Вам надлежит осуществлять надзор за теми немногими разведывательными операциями, которые мы уже ведем, и передавать нам любые сведения, которые могут оказаться полезны для ШКО, особенно все, что касается намерений, способностей и действий ревенантцев, арджентян и, в первую очередь, кельтирцев…
Ван слушал новые особые поручения командора, и после нескольких полных многословия минут стал цепенеть.
— Вам надлежит установить личную внутреннюю связь со следующими кодами, аутентикациями и контактами. Они могут питаться только с командирской консоли, так что если вы пользуетесь другой, просьба остановиться и продолжать ознакомление с командирской консоли любого судна РКС.
Ван проглотил комок и подступил ближе к консоли, надев мнемошлем, точную копию тех, что на кокпите.
Данные вплывали в него и проплывали сквозь него, пока он укладывал их в свое личное хранилище, согласно приказу.
Вновь возник образ командора.
— Если вы не усвоили данные, просьба произвести перезагрузку и немедленно это сделать. У вас ровно двадцать секунд.
Ван проверил данные. Насколько он мог понять, все было проработано, хотя их значения оставались для него темным лесом. Прошло двадцать секунд.
— Теперь куб пуст, — сообщила голограмма. — Мы с Шефом желаем вам всего доброго.
Образ потускнел и пропал. Ван снова попытался проиграть куб.
— Куб не отвечает, — объявила консоль. — Доступ к информации отсутствует.
