— Если только наш благородный хозяин не решит соблюдать пост, как это с ним иногда бывает, — мрачно заметил Рок по этому поводу.
— Я ел то, чем меня кормили эквешцы, — сокрушенно признался Альв. — Но я не осмелился прикасаться к их мясу.
Рок передернул плечами.
— Грязные варвары. Никогда не знаешь, что они положат тебе в тарелку, верно?
К счастью, в доме Гильдии Торговцев еды было в достатке, хотя некоторые из сидевших за столами для слуг с горечью жаловались на кукурузную кашу и копченую рыбу, утверждая, что не видели достойной пищи с тех пор, как корсары, а теперь еще и эквешские рейдеры, начали терроризировать морские торговые пути на юге. Альву же еда показалась необыкновенно вкусной, и даже Рок не мог угнаться за ним в количестве опустошенных тарелок. Мастер-кузнец и Ингар обедали вместе с мастерами Гильдии Торговцев, одновременно обсуждая условия сделки с содержимым ящиков, привезенных с корабля. Глядя, как они уходят, Альв задавался вопросами, как много из награбленного добра прибыло из его собственного городка и почему Хэртби, гораздо более богатый и многолюдный, до сих пор не подвергся нападению. Но он держал эти мысли при себе.
После обеда Ингар отвел Альва помыться и выдал ему новую одежду. К изумлению мальчика, одежда оказалась такой же, как у Ингара, хотя без украшений: крепкие шерстяные рубашки, куртка и штаны из черной кожи, черные сапоги и плащ с капюшоном, какой у него уже имелся.
— Это форма подмастерья нашей гильдии, — пояснил Ингар. — Наш цвет — черный.
Он выдержал многозначительную паузу и добавил:
— Возможно, потому что черный цвет лучше скрывает грязь.
Альв с сомнением осмотрел себя. Одежда казалась ему почти непристойно мягкой и чистой, непривычно ласкавшей кожу.
— Но Эрнан и Рок одеты по-другому… — начал он. Ингар приподнял бровь.
— Разумеется. Ты можешь считать себя счастливчиком, получив эту форму так рано, еще ни разу не попробовав себя в деле. Очевидно, мастер-кузнец возлагает на тебя большие надежды.
Насколько большими были эти надежды, Альв осознал лишь после того, как они с Ингаром присоединились к остальным и он увидел потрясенное выражение на их лицах. Эрнан неодобрительно фыркнул. Рок тихо присвистнул и кивнул, но промолчал. Начиная с этого момента между ним и Альвом пролегла трещина, и хотя впоследствии они во многом стали близкими друзьями, эта трещина так и не закрылась. Однако когда они навьючивали пони дорожными припасами, слуга и новый подмастерье, как и раньше, поровну делили работу между собой.
Рок не удержался от смеха, глядя, как Альв сражается со стременами и лихорадочно пытается сохранить равновесие на спине пони, хватаясь даже за жесткую гриву. Девушки и зеваки на улицах веселились от души, и Альв медленно закипал от черного гнева и унижения, которые, как ему мнилось, остались в прошлом. Он старался смотреть вниз или прямо перед собой, не оглядываясь по сторонам. Постепенно, подражая Ингару, он сумел обучиться основам посадки в седле и обращения с поводьями, и к тому времени, когда они подъехали к северным воротам города, уже чувствовал себя вполне уверенно.
В первый день они ехали быстро, по хорошей дороге, время от времени встречаясь с другими путниками, конными или пешими, либо с небольшими торговыми караванами, обслуживавшими близлежащие деревни. На ночь они остановились за каменной оградой с очагом и небольшим навесом для ночлега, специально устроенным для удобства путешественников. Но строение было очень старым и обветшавшим.
Когда они проснулись поутру, настала очередь Альва смеяться над своими приятелями: все, кроме него и мастера-кузнеца, закоченели после сна на голой земле и жаловались на боль в потянутых мышцах. На вторые и третьи сутки они ночевали в придорожных станциях, похожих на первую, но еще более ветхих и разрушенных. Все это время дорога вилась между низкими холмами, с виду не изменяясь, разве что стало больше рытвин и ухабов, а колеи местами заросли травой. Другие путники почти перестали попадаться, а если и встречались, то ехали верхом, при оружии, и смотрели недоверчиво. На четвертый вечер, после целого дня проливного дождя, они так и не смогли найти станцию в зарослях кустарника и в конце концов устроились под сенью огромного кедра, завернувшись в одеяла и промасленные шкуры. Поутру все, кроме Альва и мастера-кузнеца, снова жаловались на боли и дрожали от холода.
— И это еще лучшая часть нашей поездки, — заметил Майлио, прислушиваясь к кашлю и проклятиям, пока маленький отряд пробирался по узкой тропе через кусты. — Начиная от этого места, дорога не приводилась в порядок за последние сто лет, и природа взяла свое. Поэтому мы свернем и поедем через Старкенфеллс — добрая неделя пути по болотистым пустошам.
— Это там находится ваш дом? — спросил Альв, с тревогой оглядываясь по сторонам, пока они приближались к вершине склона. Деревья вокруг редели, кусты расступались. Впереди лежало огромное пространство, поросшее длинной травой, слегка колыхавшейся под холодным, влажным ветром.
— Нет, здесь слишком нездоровый климат. Мое жилище далеко за Старкенфеллсом — еще день-другой путешествия по лесу и столько же для подъема в горы — высоко над страстями этого мира. Но я полагаю, ты никогда не видел гор?
— Я слышал о них, — с деланной небрежностью ответил Альв.
Мастер-кузнец улыбнулся уголком рта и вытянул длинную руку, указывая на север. Они как раз поднялись на гребень склона. Альв проследил за его взглядом и невольно ахнул. Та темная волна, которую он видел на горизонте, теперь вздымалась перед ним огромной стеной серо-зеленого стекла, сверкавшего в ясном воздухе и возносившего свои зазубренные, посеребренные снегом вершины в голубую бесконечность. Ужас и величие этого зрелища были таковы, что на какой-то момент Альву показалось, будто грандиозная волна сейчас обрушится на сушу и сметет все живое с ее поверхности. А затем он поразился еще более великому чуду — тому, что такая огромная и прекрасная форма остается застывшей, словно пойманной в момент движения.
— Мастер-кузнец…
— Да?
— Как возникли горы? Они ведь не всегда были там, правда? Они выглядят так… как будто их откуда-то подняло.
Мастер-кузнец повернулся в седле и пронзительно взглянул на Альва.
— Вижу, я не ошибся в тебе. Ты наделен восприятием, мальчик, истинным восприятием. Да, они были подняты, подобно волне, и я полагаю, не так давно, если судить по сроку жизни этой земли. Края скал острые и слабо затронуты выветриванием, а подземный огонь здесь горит мощно и ровно, как ты сам вскоре убедишься. Однако не все эти горы одного возраста, так как некоторые выветрились сильнее остальных и сложены другими породами. Об этом ты тоже узнаешь в надлежащее время: хороший кузнец должен уметь находить и добывать собственные руды, чтобы выплавлять чистый металл, принадлежащий только ему. Думаю, это тебе понравится.
Альв в самом деле с трудом сдерживал нетерпение. Уже в этом он мог превзойти старого Хервара, ибо седобородый кузнец за все эти годы почти не покидал пределов городка, не говоря уже о поисках руды. Нечего удивляться, что он нашел бесславный конец, если так мало заботился о совершенствовании своего искусства. Альв не собирался повторять эту ошибку.
