Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
– Держи его! Стой, негодяй! Отдай кошелек!
Мы рассыпались по всей ширине улицы, практически перекрыв ее. Один из парней, увязавшихся за нами, кажется, его звали Боб, – подмастерье в кузнице, высокий плечистый парняга с огромными кулачищами, – стал демонстративно закатывать рукава. Вор остановился, окинул нас взглядом, задержал взор на Эдите, оказавшейся у стены здания. Та, почуяв, что вор может попытаться прорваться через нее как самое слабое звено в нашей цепи, выставила перед собой скрюченные пальцы и оскалила зубы, предупреждая вора:
– Исцарапаю и укушу!
А толстяк тем временем, увидев неожиданную помощь, прибавил ходу и стал уже приближаться к похитителю кошелька, крича на бегу:
– А, попался, мерзавец! Вот я тебе сейчас!
Вор, очевидно оценив по достоинству угрозу Эдиты, решил не искушать судьбу, резко развернулся и побежал назад, прямо на толстяка, который за ним гнался. Только что храбрившийся преследователь, похоже, струхнул, сделал несколько шагов, по инерции остановился и неуверенно проговорил:
– Э-эй, ты чего? Эй, стой, не приближайся! – а потом вдруг истерически завопил: – Помогите! – и бросился наутек от вора, которого только что сам преследовал и обещал проучить. Мы, давясь от смеха, погнались за этой парочкой, словно на спортивных состязаниях – вор и его жертва впереди, как лидеры, мы впятером – чуть подальше. Причем вор и толстяк словно состязались на самом деле – они мчались уже наперегонки, практически рядом, и толстый демонстрировал совсем неплохую скорость, особенно в сравнении с тем, как бежал недавно, преследуя вора. Они бежали рядом какое-то время, постоянно оглядываясь друг на друга, отталкивая друг друга руками, словно им важно было друг друга обогнать. Затем толстяк споткнулся и стал падать. То ли чтобы сохранить равновесие, то ли чтобы все-таки задержать преступника, но он вцепился в куртку вора двумя руками и увлек его за собой на мостовую. Они грохнулись на камни, вор стал пинать толстяка ногами, пытаясь освободиться, но тот намертво вцепился в одну из этих ног и стал орать вообще все подряд.
– Поймал! Поймал! – кричал он радостно, а затем почти панически: – Помогите! Помогите мне! – и после этого, обращаясь к вору, почти с мольбой: – Отдай кошелек! Отдай кошелек, добром прошу!
Оглянувшись на нас и заметив, что мы приближаемся, вор бросил толстяку кошелек, отчего тот сразу же отпустил его ногу и вцепился в свое добро. Вор вскочил на ноги и помчался по улице так быстро, что нам его было уже не догнать. Да никто и не думал за ним бежать. Мы едва сами не падали на землю от хохота, как на комическом спектакле.
– Благодарю, благодарю вас, добрые люди! – начал было толстяк, поднимаясь с мостовой и засовывая кошелек поглубже под шубу. И тут же осекся, взглянув на нас поближе: – Жюв! Эдита! Как я рад вас видеть! Ну, помогли старику, нечего сказать! И вам спасибо, молодые люди! – обратился он ко мне и парням-подмастерьям. – Позволите мне в виде благодарности предложить вам по стаканчику вина? – задал старик вопрос, очевидно уже зная на него ответ.
Как вы сами уже догадались, это и был тот самый торговец с севера, с которым вели дела Жюв и Эдита и который привез в город страшную весть о гибели гарнизона. Звали его Салазар, родом он был откуда-то с юга, но там, по его словам, торговцев хватало и без него. И Салазар подался на север, где люди больше склонны к промыслу и ремеслам, а торговлю как таковую, по словам купца, там вообще за серьезное занятие никто не считает. Зато на Северном берегу, по словам Салазара, были развиты пушной и рыбный промысел, добыча золота и драгоценных камней. И там, как говорил торговец, мечтательно закатывая глаза, настоящую цену золоту, камням и пушнине никто не знал. Салазар возил на север дорогую обувь из тонкой кожи, по которой как раз Жюв и был большим мастером, различные ткани и пряности. А с севера вез драгоценные камни и золото. Всю эту ценную информацию он достаточно неосторожно выболтал нам, пока мы сидели за чаркой вина на постоялом дворе, где он остановился.
Салазар мог бы еще долго расписывать достоинства торговли на Северном берегу, если бы его не перебил Жюв:
– Ну ладно, толстый, хватит трепаться! Наш бард хочет услышать историю отравления гарнизона, расскажи ему поподробнее! – И Жюв указал торговцу на меня.
Глаза Салазара загорелись, он обратил свой взор ко мне и спросил:
– Достойный юноша принадлежит к гильдии бардов? – Я кивнул, но Салазар ответил сам себе: – О! Я вижу на вашей груди охранный знак гильдии! – с таким восторгом, что я невольно коснулся медной цепочки, на которой висел медальон. – Я буду счастлив поведать вам эту историю, о достойный бард! – с дрожью в голосе сообщил мне Салазар. Но я вынужден был его разочаровать:
– Я пока еще не совсем бард. Я ученик академии.
– О! – Казалось, мой ответ восхитил Салазара еще больше. – Достойный юноша станет дипломированным бардом! Его произведения будут записаны на бумаге! Позвольте узнать, о достойнейший, не собираетесь ли вы перенести на бумагу ту историю, которую я готов вам теперь поведать?
– Вообще-то собираюсь, – признался я. – Честно говоря, у меня есть намерение отправиться на Северный берег где-то в начале лета, чтобы уточнить все подробности, разузнать детали. Но не все зависит от меня. Если будет на то воля магистрата…
– Ни слова более, о достойнейший из достойных бардов! – продолжал витийствовать Салазар, вскидывая руки. – Да продлят Молодые Боги ваши дни! Но не мог бы презренный купец Салазар в знак малейшей признательности за свой рассказ рассчитывать на небольшую любезность с вашей стороны, о достойный бард?
Я удивился, потому как не очень понимал, какую же любезность могу оказать Салазару, но на всякий случай ответил:
– Я сделаю все, что в моих силах, уважаемый.
– О, я и не ждал другого ответа от благородного юноши! – возопил Салазар, не обращая внимания на взгляды четверых моих спутников, сидевших с ним за столом; они смотрели на купца как на абсолютно сумасшедшего. – Нельзя ли будет в той истории, которую вы собираетесь изложить на бумаге, либо в какой-нибудь другой, гораздо менее значительной, в самом ничтожном из ваших трудов, упомянуть имя недостойного Салазара?
И купец взглянул на меня таким умоляющим взглядом, что я кивнул ему помимо воли. А затем вспомнил, как толстяк-купец гнался за грабителем, как потом от него же убегал, и вдруг подумал, что из толстяка Салазара получится неплохой комический персонаж для уличной пьесы. Пряча улыбку за стаканом вина, я снова кивнул и сказал:
– Хорошо, Салазар. Я обещаю тебе, что обязательно упомяну твое имя в одном из своих трудов. Не могу, правда, гарантировать, что это будет труд об отравлении гарнизона.
– О большем я не мог и мечтать! – вскинул руки Салазар. – Теперь старый торговец сможет спокойно умереть, зная, что его презренное имя не умрет вместе с ним!
– Да ты совсем сдурел, старый осел! – перебил его Жюв, которому наконец надоели витийства Салазара. – Хватит уже вензеля выводить, давай рассказывай, о чем просили! А то я в следующий раз тебе цену на башмаки вдвое подниму!
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
