— О себе? — изогнула бровь Маргарет.
— Конечно. — Бриджит оглядела стол. Глаза у нее были такие же зеленые, как у Келли, но из-за своих капризов она перестала напоминать мне мою потерянную любовь. — Я до сих пор не понимаю, почему я убежала с приема.
Маргарет закатила глаза. Лидия покачала головой.
— Вы должны были заметить, как на меня смотрели, — начала она, в волнении взмахивая ножом. — На Флоре было ужасное платье! А ведь она только что вышла замуж! А мой новый пояс! Он потерялся вчера? Это кошмар! Мама! Когда Стефан принес меня домой, на мне был пояс? Мы должны вернуться в парк и поискать его!
— А может быть, вернуться в парк и поискать человека, который пытался тебя убить? — предложила Маргарет.
— Мы говорили с инспектором Уорреном. Он обещал провести тщательное расследование, — вмешалась миссис Сазерленд. — Но, Бриджит, ты должна пообещать, что не сбежишь сегодня с бала у Нестеров, иначе тебе придется остаться у себя в комнате под присмотром.
Бриджит обхватила себя за плечи в припадке раздражения.
— И ты никуда не убежишь, — сказала миссис Сазерленд Лидии. Средняя сестра зарделась.
— Лидия влюблена в итальянского графа, — доверительно сообщила Бриджит. Ее надутый вид сразу куда-то делся. — Мы все надеемся, что он попросит ее руки. Разве это не прекрасно? Тогда мы все будем вроде как знатью, а не просто богатыми торговцами. Представьте, Лидия будет графиней!
Уинфилд нервно рассмеялся:
— Бриджит!..
Бриджит захлопала густыми ресницами:
— Это так здорово, что у Лидии есть поклонник, тем более граф! Когда Мегги вышла замуж, я стала бояться, что мама и папа последуют традиции и не позволят мне выйти замуж, пока не выдадут Лидию, а это могло продлиться сколько угодно.
— Лидия… особенная, — пояснила миссис Сазерленд.
— О боже, мама, — закатила глаза Бриджит. — Как будто кто-то на нее раньше хотя бы смотрел. А теперь у нее граф. Это просто… нечестно. Вы сами поймете, если подумаете. Если бы вы устроили мой дебют по-другому…
Я поерзал на стуле, очень смущенный, но довольный тем, что стал свидетелем обычной семейной ссоры. Я был не один впервые с тех пор, как расстался с Лекси в Новом Орлеане.
— В наше время кругом столько симпатичных чужестранцев, — протянула Маргарет одновременно капризно и обеспокоенно. — Такое странное совпадение, мистер Сальваторе. Хотя, возможно, мне просто не стоило столько путешествовать.
— Замолчи, Маргарет, — велел Уинфилд.
— И разумеется, мне совершенно не с кем пойти к Честерам, мама, — продолжала Бриджит, краснея и пытаясь не заплакать. Все это время она искоса смотрела на меня. — Я уверена, что после вчерашнего Милаш откажется меня сопровождать… кто же меня спасет…
Бриджит посмотрела на отца широко раскрытыми зелеными глазами. Уинфилд нахмурился и погладил бакенбарды. Казалось, что Бриджит обладает Силой вроде вампирской и может заставить отца выполнить любое свое желание. Маргарет сжала пальцами виски, как будто у нее заболела голова.
— Мистер Сальваторе тебя сопроводит, — решил Уинфилд, указывая на меня зажатым в руке бисквитом. — Он уже спас тебя однажды; я уверен, что он джентльмен и не оставит тебя в беде и на этот раз.
Все обернулись ко мне. Бриджит сияла и улыбалась мне, как котенок, которому только что дали миску сметаны.
Я медлил.
— Боюсь, у меня нет соответствующего костюма… — начал я.
— Это несложно исправить, — с понимающей улыбкой заверила меня миссис Сазерленд.
— И снова, — пробормотала Лидия так тихо, что ее никто не услышал, кроме меня, — бедный мистер Сальваторе обязан нам всем. Начиная со штанов.
5
После завтрака горничные убрали со стола голландский фарфор, Уинфилд занялся делами, а я остался в залитой солнцем гостиной с женщинами семьи Сазерленд. Бриджит, Лидия и миссис Сазерленд расположились на парчовом диване, а я пристроился на краешке зеленого бархатного кресла и делал вид, что изучаю семейный портрет маслом. На самом деле я прикидывал, как бы сбежать отсюда. Последняя пустяковая кормежка была уже очень давно, и становилось все труднее игнорировать сладостную симфонию биения человеческих сердец.
Во время еды я несколько раз пытался отвлечь от себя внимание Сазерлендов, чтобы сбежать через окно или через помещение слуг. Но, как будто мои намерения были написаны у меня на лбу, мне никак не удавалось остаться одному хотя бы на две минуты. Даже когда я извинился и вышел якобы в уборную, меня сопровождал дворецкий. Когда я сказал, что пойду к себе и немного полежу, миссис Сазерленд предложила мне прилечь на диван в гостиной. Я знал, что они благодарны мне за возвращение Бриджит в отчий дом, но не мог понять, почему они принимают меня у себя. Особенно если учесть, в каком виде я тут появился: грязный, оборванный, растрепанный и окровавленный.
— Мистер Стефан, — Маргарет прислонилась к колонне, отделявшей гостиную от фойе, — с вами все в порядке?
— Все прекрасно. А почему вы спрашиваете?
— Вы трясете ногой так сильно, что кресло дрожит.
Я прижал колено рукой:
— Обычно я начинаю утро с прогулки, — солгал я, поднимаясь. — Прошу прощения, но я, пожалуй, прогуляюсь по парку.
Маргарет подняла идеальную бровь:
— По-моему, вы уже провели довольно времени в парке.
— Я считаю его своим вторым домом, — криво улыбнулся я, вспоминая свою пещеру со статуями, — природа всегда меня успокаивала.
— Отличная идея, — миссис Сазерленд захлопала в ладоши. — Вы ведь не будете против, если мы к вам присоединимся? Прекрасный денек, и нам всем не помешает свежий воздух.
— Мама, я думаю, что мне будет лучше отдохнуть. — Бриджит приложила ладонь ко лбу, хотя выглядела совершенно здоровой.
— Ты имеешь в виду остаться дома, принимать гостей и рассказывать им о своих приключениях, — покивала Маргарет. — Мама, боюсь, я тоже вынуждена отказаться. Мне есть чем заняться дома, раз уж сестра здорова. Муж по мне скучает.
— Не могу себе этого представить, — нетерпеливо пробормотала Бриджит.
Лидия метнула в сторону младшей сестры выразительный взгляд и шлепнула себя по руке. Миссис Сазерленд проигнорировала пикировку, драпируя плечи легкой шалью.
— Пойдемте, мистер Сальваторе. Мы отлично проведем время втроем.
С трудом сдержав крик — как, как выдраться из когтей этой семьи? — я изобразил улыбку и предложил миссис Сазерленд руку.
Когда массивная дверь открылась, меня ослепило. На идеально голубом небе сияло яркое лимонно-желтое солнце. Для северного ноября было очень тепло. Если бы солнце не стояло так низко над землей, можно было бы вообразить, что на дворе весна.
