Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Однако это и налагает понятные ограничения. Передвигаться со скоростью мысли уже не получится, а самое главное - такое тело смертно. Правда, сам ангел, высвободившись из него, возвращается в свой мир, откуда со временем снова сможет, если сумеет преодолеть тот ужас, который охватывает его в момент гибели тела, в котором жил.
Хотя мятежные ангелы, все это время вынашивая планы мести, все-таки сумели отыскать варианты, когда можно лишать жизни и бессмертных. Как мне кажется, и не без оснований, подсказали умельцы, купающиеся в котлах с кипящей смолой.
Я сам опробовал эту возможность, убив бессмертного, после чего, естественно, Вельзевул постарается вооружить таким оружием как можно большее число своих сторонников.
Азазель вышел из распавшегося вихря веселый, загорелый, франтоватый, дружески кивнул.
Я спросил шепотом:
- Ну ты как, что-нибудь узнал?
Он посмотрел несколько странно:
- Что с тобой? Как будто год не виделись!
- Прости, - сказал я виновато, - эти скачки туды-сюды так время сдвигают! Кажется, год прошел.
Он кивнул, лицо стало деловитым:
- Вообще-то в самом деле узнал.
- Ну, не томи!
Он понизил голос:
- Ад место не слишком-то радостное, знаешь? Особенно для ангелов. Но мятежные хоть и пали духом после поражения, но поневоле начали обустраиваться. Сперва там, где оказались. На это ушло времени… несколько столетий. Там и образовался тот ад, о котором все знают.
Я пробормотал:
- Начинаю догадываться.
- Правильно начинаешь, - заметил он. - Большинство там и обитали, но нашлись такие неспокойные, что постепенно начали по щелям и пещерам пробираться еще глубже, отыскивать намного более ужасающие места с огненными ручьями и реками, фонтанами горячей грязи, грохотом, дымом, гарью…
- Понятно, - сказал я. - Именно там новые заговорщики и свили гнездо? Я имею в виду, построили тренировочные базы?
Он кивнул:
- В самом неприступном месте. По слухам. Но пока еще не знаем, где они. Только примерно.
Он засмотрелся, как в нашу сторону мчатся, стараясь обогнать один другого, Бобик и Зайчик, оба жульничают, пытаясь помешать друг другу, и потому добежали к нам ноздря в ноздрю.
Я принял порцию уверений в любви со стороны Бобика, обнял и погладил по носу арбогастра, это начиная от ушей.
Азазель наблюдал с кривой усмешкой. Я сказал задето:
- А твой конь так может?
Он покачал головой:
- Сам знаешь, что нет. Твоих собаку и коня создавали люди.
- А люди, - сказал я с нежностью, - все делают с любовью. Ну, конечно, если это не касается других людей. Ну там брошенных щенков подбираем, пингвинов готовы от чего-то спасать.
Он смотрел с недоумением, я снова погладил подсовывающего голову Бобика, сказал с натужной бодростью:
- Но ад - хорошо, пусть даже и неприступное место. Зато концентрируются. С одной стороны, опасно, легче накапливаться для выступления, с другой - не нужно вылавливать поодиночке и ломать суставы.
Он отстранился, в глазах появилось недоумение.
- Ломать суставы? Зачем?
- А как узнать, - удивился я, - кто заговорщик, а кто просто погулять вышел? Можно, конечно, срывать ногти, засовывать раскаленный прут в задницу…
Он дернулся.
- Перестань!.. Не знаю, о чем думал Господь, когда создавал такое существо, но я почти понимаю и этих новых мятежников!
- Человек должен быть разносторонним, - сказал я строго, - и развивать все заложенные в него возможности, а не только один гуманизьм, экстремизм или плюрализм!.. Или плюрализм не отсюда? В общем, человек должен быть богатым духовно, не только односторонним иисусиком. Мы должны быть богатыми!.. Потому пойдем с вами, правыми и левыми, дабы сокрушить империалистическую гидру, возжелавшую!
Он вздохнул:
- Ничего не понял, но идти придется только ангелам. Хотя, конечно, вам тоже, дорогой темно-светлый паладин, можно. Только в самом хвосте. Или, как вы говорите красиво, в арьергарде.
- А как, - спросил я коварно, - будут убивать ангелов? Если с той стороны начнут почему-то немножко убивать их?..
Он наморщил лоб.
- Думаем, - ответил он с неохотой. - Вельзевул думает, Асмодей, а также вся верхушка ада, не желающая переворота… Понимаешь, мятежники взяли в свою армию преступников, что отбывали наказание в аду. Их миллионы! А что сможет небесный легион?
- Призовем добровольцев, - предложил я. - Азазель, ты не знаешь людей! Они с удовольствием пойдут и в ад, если пообещать свободу грабить и насиловать!.. Но, конечно, объявить громко, что убивать и грабить идем не просто так, а то не пойдут, это же нехорошо, а за веру, честь, свободу и либеральные ценности. Мы должны хорошо выглядеть перед детьми.
- У тебя уже дети?
- Перед молодым поколением, - уточнил я уклончиво. - Должны показывать только хорошее. И в летописи войдем как гуманисты, что принесли даже в ад освобождение от тирании, гнета и неточно понятых политических учений. Так что, Азазель, не надо неверно применяемой дискриминации!
Он поморщился:
- Если хочешь погубить каких-то людей… что ж, бери с собой. Из ада не выберутся точно. Может быть, какую-то пользу принесут. Пока будут гореть, враг на них засмотрится, тут по нему и ударим.
- Добрый ты, - укорил я. - Но, конечно, нам нужна победа, одна победа, одна на всех, и за ценой не постоим, пусть горят… если для пользы. Но если только для твоего удовольствия, то обойдешься. Нужнее уничтожить очаг поджигателей войны!.. Это главное, если ты не догадываешься. Ты выясняй, где сосредоточены их основные силы, чем вооружены, а я буду координировать это мероприятие с нашими ах-ах светлыми и до того безгрешными ангелами, что противно, будто классику читаю.
- Что, - спросил он с интересом, - даже так?
- Однако безгрешность, - уточнил я строго и даже чуть было не перекрестился, - наш идеал! К счастью, тьфу-тьфу-тьфу и еще раз тьфу, недостижимый.
- Ну еще бы, - сказал он с таким сарказмом, что трава у его ног пожухла и легла на землю. - Какая уж тогда разносторонность!.. Хорошо, общайся с Михаилом. Мы не враги, так как я в той войне не участвовал, но все равно не люблю его.
- Как и он тебя, - заметил я. - Почему?
- Он принимает только тех, - ответил он, - кто тогда дрался с ним плечо к плечу против общего врага. А ко мне даже не знает, как относиться…
- Я сперва еще разок пообщаюсь с отцом Дитрихом, - сказал я. - Хочу ему поручить деликатную работу.
- И ему, - уточнил Азазель.
- Да ладно, - возразил я, - кому я что поручаю? Все добровольцы. Либо идут с нами, либо мы их вешаем. У человека всегда должен быть выбор, как сказал Господь.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
