— Не ходи туда! — закричала Луиза. — Мы же не знаем, что там. А вдруг что-то опасное?
Уильям посмотрел на нее с вызовом. Впервые с тех пор, как семья переехала сюда, он хоть чем-то заинтересовался.
— Я пойду вперед, — заявил мальчик. — Конечно, без ножа это будет трудно, но все же попробую.
Он стал раздвигать ветки, но те вырывались и царапали ему лицо.
— Они не хотят меня пропускать, — сказал Уильям. — Точно так же, как и дом. Но я все равно пройду.
Через несколько минут ему все же удалось пробиться сквозь кусты. Они оказались такими плотными, что девочки сразу же потеряли брата из виду. Но его голос и треск ломающихся веток раздавались совсем рядом.
— Бесполезно! — крикнул он через несколько минут. — Дальше не пробиться. Я возвращаюсь.
Когда Уильям появился из кустов, все его лицо и руки покрывали кровоточащие царапины. Свитер разорвался, на него налипло множество мелких листочков. Луиза невольно рассмеялась.
— Мама с ума сойдет, когда тебя увидит, — сказала Рози.
— Почему? Мы же пришли, чтобы работать, разве нет? А как же работать, не испачкавшись?
— И что же ты там увидел? — спросила Луиза.
— Ничего. Кусты меня не пустили.
— Да брось ты, — сказала Рози.
— Нет, в самом деле. Они держали меня, становясь все гуще. Как будто за ними находится то, чего мы не должны видеть.
— Например, замок Спящей Красавицы? — спросила Луиза.
— Откуда здесь быть подобным вещам? — возразила Рози.
— Но почему же они меня не пускали? — произнес Уильям. — Они, как и дом, не желают нашего присутствия.
Эти слова переполнили чашу терпения Рози. Она повернулась к нему и заорала:
— Но это же правда, — возразил Уильям совершенно искренне.
Глава 7
Они закончили работу где-то в половине седьмого. Мама велела готовить ужин всем вместе, и даже мужчинам не удалось избежать этой печальной участи. Но начинать пришлось все же маме и Рози. Сварить макароны и поджарить мясо на переносной плитке оказалось довольно долгим делом.
— Ничего, скоро весь этот дом преобразится, — заверил папа.
Кажется, он был доволен своей работой. Впервые за много лет крыша больше не текла. После осмотра чердака стало ясно, что некоторые перекрытия совершенно целехоньки. И закончив работу, папа снова сказал:
— Последние жильцы потрудились весьма основательно. Почему же тогда они отсюда уехали?
После ужина, когда солнце уже село, всем стало как-то скучно. Луиза опять вспомнила о телевизоре.
— Без него я пропаду. А с ним смогу хоть на время забыть об этих вещах.
— О каких же? — спросила мама.
— О тех, что творятся в этом доме. Я все время слышу шепот.
— Ну что ты как маленькая, — вздохнула мама. — Лучше включи кассетник.
— Да прислушайтесь же! Я их боюсь.
Обычно Луиза была веселой и жизнерадостной, но теперь совсем не походила на себя. Ее голос звучал слишком грустно и безжизненно. Мама посмотрела на папу. Тот открыл было рот, собираясь что-то сказать, и тут же закрыл его. Рози не понимала, что было у него на уме. И тогда она произнесла то, во что и сама не верила:
— Луиза, здесь никто не шепчет. Просто у тебя разыгралось воображение из-за того, что этот дом такой старый. Подумай лучше о том, что нам сейчас всем тяжело и мы должны помогать друг другу.
— Спасибо, Рози, — пробормотала мама.
— И все-таки мне хочется телевизор, — ответила Луиза упрямо.
И тут Рози кое о чем вспомнила.
— Послушайте, а ведь мы взяли с собой кое-какие игры. Может быть, сыграем?
— Только после того, как приберемся. И после того, как Луиза умоется.
Когда они вместе убрали со стола, Рози стала распаковывать игры и объявлять их названия.
— Раз мне не дают телевизор, мне и выбирать игру, — заявила Луиза.
— Выбирай, но только потому, что ты младшая, — ответила мама.
Папа зажег керосиновую лампу, и вскоре они уже вместе разбили всех врагов разными видами оружия. Стало как будто повеселее. Но Луиза снова все испортила.
— Мне все еще страшно, — сказала она. — В темноте нас подкарауливают какие-то люди с пистолетами, ножами и веревками. И они снова шепчут.
— Ну что же ты такая фантазерка, — произнесла мама, еле сдерживаясь.
«А может быть, это вовсе не фантазии? — подумала Рози. — Уильям говорит, что дом не хочет нас пускать. И я тоже ощущала ночью что-то странное. И кто знает — вдруг и мама с папой чувствуют нечто необычное, но не хотят признаваться? И почему прежние жильцы уехали отсюда, не закончив ремонт? И все-таки мне кажется, что я должна оставаться здесь. Как все это сложно. Зачем только нас сюда занесло?»
Дальше играть не хотелось. Уже наступила ночь, и маленький желтый огонек керосиновой лампы одиноко светил во мраке. Рози поежилась. Прежде лишь в походах нельзя было разогнать мрак, просто нажав выключатель. А вдруг Луиза права? Кто знает, что таится за дверью, всего в нескольких метрах отсюда?
«Никого там нет, — одернула она себя. — Конечно же, никого. Не будь дурой».
— Давайте лучше сыграем в монополию, — предложил папа. — Там нет никаких убийств.
Они поменяли игру и некоторое время молча смотрели на мошкару, слетевшуюся на огонь, прислушиваясь к шорохам и скрипам старого дома.
— Я поняла, что ты подразумеваешь под шепотом, Луиза, — произнесла мама.
— Но это совсем не то. Сейчас я его не слышу, — возразила девочка.
— Ладно, давайте играть, — сказал папа не совсем веселым тоном.
Рози показалось, что между склонившимися над столом головами своих близких она видит движущиеся тени.
«Этот дом живой, — подумалось ей. — Днем мы пытаемся доказать свое превосходство, но ночью он показывает нам, кто здесь главный».
Такие мысли пугали ее. Совсем не хотелось провести последующие годы в живом доме.
* * *
Через полчаса игра закончилась. Кажется, все чувствовали себя так же неуютно, как и Рози.
Луиза сказала, что на сегодня довольно, а мама добавила, что уже поздно и пора ложиться спать, поскольку работы еще непочатый край. Уильям поднялся и медленно произнес:
— Я же говорил вам — мы не нравимся этому дому.
— Заткнись! — взвилась мама. — Ты же видишь, что Луиза совсем запугана!
— Но это же правда, — возразил мальчик. — Почему меня никто не слушает?
