Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
Александром Македонским, Екатериной Медичи или блудницей Вавилонской, если вдруг захотите. Достаточно лишь изъявить желание, и – опа! – вы уже тот, кем вам хочется быть.
Что пожелаете, то и будет. Хотя потом вы, может быть, передумаете. Но и тогда можно все переиграть.
Джим нахмурился.
Но если ты был законченным неудачником и всю жизнь копался в дерьме, должны же у тебя сохраниться хотя бы какие-то воспоминания о той жизни?
– Поверьте, мой юный друг, эти воспоминания рассеиваются, как сон поутру, когда ты просыпаешься в этой новой и дивной посмертной реальности. – Незнакомец неожиданно улыбнулся.
– Чёрт, да я сам до конца не уверен, тот ли я человек, кем называюсь.
– Да, кстати, а кто вы?
Незнакомец опять повернулся к Джиму и посмотрел ему прямо в глаза:
– Моё имя Джон Генри Холлидей[7], хотя многие называют меня просто Док.
Он протянул Джиму руку – тонкую и изящную, как у женщины. Джим пожал протянутую руку, отметив про себя, что она была очень холодной, как рука трупа, хотя, собственно, ведь так оно и было. Формально они все здесь – трупы.
– То есть вы Док Холлидей.
– Насколько мне известно, да.
– Горжусь знакомством с таким человеком.
– И правильно делаешь, сынок.
– Я про вас фильмы смотрел, ну, в детстве.
– Да, в Голливуде меня любили. Я у них был идеальным контрастом для несносного Уайатта Эрпа[8].
Похоже, Док Холлидей собирался предаться воспоминаниям о бурной молодости, но Джим успел вставить слово:
– Мне одно непонятно.
– И что же?
– Я вас не выдумал. И уверен, что не выдумал эту гулянку.
– Да, все правильно. Ты здесь вообще ни при чём.
– Тогда что я здесь делаю?
– Хороший вопрос.
– А ответ на него есть?
Док отпил из фляжки.
– Даже в смерти нет человека, который был бы как остров.
Джим уже понял, что Док Холлидей любил говорить загадками, и рассудил, что лучше всего дождаться, пока ему не надоест упражняться в эллиптической речи. Тогда, может быть, Док объяснит все толком.
– Первое, что ты узнаешь, начиная строить свою реальность в загробном мире, что ты не один такой умный – миллионы таких же, как ты, занимаются тем же самым. В доме отца моего обителей много[9]. К несчастью, стены в этих обителях тонкие, как в дешёвых домах без лифта, и там много смежных дверей и бесконечных петляющих коридоров. Все натыкаются друг на друга, реальности перехлёстываются, возникают стойкие взаимосвязи, и получается полная неразбериха.
Джим на секунду задумался, тщательно подбирая слова. Теперь, когда выяснилось, что его собеседник – Док Холлидей, во всяком случае, его полный аналог, пресловутый инстинкт самосохранения включился на максимальную мощность. Джим знал: этого мужика лучше не раздражать, независимо от того, кто это – оригинал или хорошая копия.
– Но это не объясняет, как я здесь оказался.
– Могу тебе рассказать, почему я здесь.
Джим решил, что это всё же лучше, чем ничего.
– И почему вы здесь?
– На самом деле я уже был здесь, когда всё началось.
– Вы уже были здесь?
Док грациозно взмахнул рукой, указывая на вершину извергающегося вулкана;
– Я был там, на вершине. Забрался туда, чтобы избавиться от кольца всевластия, которое оказалось весьма вредным и пагубным. Разрушительное колечко, иными словами.
Эти проклятые штуки по-другому не уничтожить. Создашь вот такую штуковину, вызовешь её к реальности, а потом выясняется, что она не только начинает жить собственной жизнью, но ещё и твою подчиняет. А уничтожить её очень проблематично. Есть только два способа: бросить в жерло активного вулкана или сжечь в огне от дыхания дракона. А что до тебя, я так думаю, тебя притащил сюда тот, кто затеял все это безобразие. Вызвал сюда силой что ли.
– Меня?
– Ты, может быть, этого и не знаешь, но ты здесь личность скандально известная.
Джим застонал. Похоже, история повторяется.
– И я потерял память в процессе?
– Типа того. Если, конечно, ты не упился абсентом или не переел грибов.
– Я всё равно в полной растерянности.
Док хохотнул:
– Это ещё цветочки. Посмотрим, как ты растеряешься, когда узнаешь обо всех остальных проблемах.
– Обо всех остальных проблемах?
– Например, что придуманные персонажи начинают жить собственной жизнью.
– Может быть, вы объясните?
– Боюсь, прямо сейчас у нас просто не будет времени. – Док указал вверх, на выступ в скале, где-то на середине между кратером и подножием. – Похоже, Моисей собрался карать блудодеев.
Джим поднял голову и увидел вверху, на выступе, высоченного бородатого мужика, тощего и угловатого, в грязном плаще из некрашеной шерсти и со спутанными седыми волосами значительно ниже плеч. Он стоял на скале и смотрел на оргию внизу, взгляд его полыхал патриархальным гневом.
Джим обернулся к Доку:
– Это что, настоящий Моисей?
Док покачал головой:
– Очень сомнительно. Просто какой-то жалкий неудачник, всю жизнь прокопавшийся в дерьме, теперь отыгрывается. Настоящий Моисей страдал раздвоением личности, он и шагу не мог ступить без того, чтобы правое его полушарие не объявило левому, что он действует по указанию Гласа Божьего. Я так думаю, он давно вышел за Грань, может быть, тысячу лет назад, и теперь сидит, как он искренне верит, по правую руку от Иеговы.
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
