Но Донован его не видел и видеть не мог — если, конечно, не включил заодно с радиолокатором и инфраприемник. Нет, он должен был сейчас следить за боем своих убийц с «Ягуаром», не подозревая о том, что наездник покинул своего зверя. Пройдет несколько минут, прежде чем Отец заподозрит что-то неладное — уж слишком легко «Ягуар» будет уходить от преследователей. Потеряв пилота, он взамен обрел практически неограниченные возможности для маневра.
Несколько минут жизни… Сколько? Три, пять минут? А розовая сфера впереди росла медленно, очень медленно…
Тед стоял на мягкой поверхности силового поля, выставив вперед копье, и, напрягшись, ждал столкновения сфер. Дышать он старался поменьше, инстинктивно экономя кислород, хотя это было и глупо — его должно было хватить с избытком до самого конца.
Прошла минута, другая. «Ж-сфера» Донована увеличилась и, наконец сквозь рябь сполохов силового поля Тед сумел разглядеть фигуру Отца. На этот раз без помощи видеосвязи.
Тед изумленно вскрикнул.
На хребте «Белого дракона» сидел — нет, не инопланетный монстр, а старый, измученный человек. Опустив голову, он чего-то ждал. Уж не смерти ли?!
«Белый дракон» внезапно рванулся навстречу, и столкновение двух «Ж-сфер» произошло через несколько мгновений. А дальше сработала долгая, многомесячная тренировка на макете, сооруженном Тедом из сидений разбитых автомобилей.
Сгруппировавшись, он ласточкой перелетел через руль звездного мотоцикла и вонзил копье в грудь Донована. А затем последовал удар о внутреннюю поверхность силового поля, вспышка боли, и тьма, долгая тьма…
Когда Тед пришел в себя, то увидел, что лежит почти под «дорожкой», внизу сферы. Рядом с ним хрипел Донован. Изо рта его струилась кровь, а грудь… На грудь было страшно смотреть. Бледными как мел руками он пытался выдернуть древко копья, но не мог даже сжать непослушные пальцы.
Заметив, что Тед пришел в себя, старик еле слышно прошептал:
— Глупо, малыш… Ты так и не понял… Звездные рокеры — это не террористы… это шанс для нового человечества… Наш мир обречен, и чем мы быстрее его похороним… тем лучше. А молодежь… она сядет на свои мотоциклы… и уйдет в космос… Там… мы начнем… все сначала… Но пока… еще рано… Бэгги, они могут взять верх… Их надо укротить… взять под полный контроль, и тогда…
Дернувшись, он замолчал навсегда. В его остекленевших глазах светился отблеск Луны, плывшей неподалеку в бархатном омуте космоса.
Тед тупо смотрел на Донована. Он не ощущал ни радости, ни душевного подъема — только холод и пустоту в сердце. Каким бы злодеем ни был этот человек, он некогда заменил ему отца…
Человек?!
Тед с трудом сел на колени и пополз, протянув вперед руку, но так и не успел коснуться тела. Беззвучно люк внизу сферы распахнулся, и Донован выпал в космос.
Все было кончено. Не осознавая, что делает, Тед поднялся на ноги, ухватился за край неподвижной «дорожки», и вскоре уже сидел на «Белом драконе». Руки его сами собой легли на руль.
Это была минута триумфа, о которой он грезил долгие годы. Он даже нашел у Китса подходящие строки, которые должен был громко пропеть в час, когда царству звездных рокеров настанет конец — или хотя бы начало конца. Ах да, вот они:
Колокола пророчат смерть и тленье,
И я бы мог легко в унынье впасть,
Когда б не понимал, что их мгновенья
Наперечет, и коротка их власть:
Гуди, стенай — но травам не увясть,
Победам разума не знать забвенья!!
Двойной восклицательный знак был его, Теда — голос сам по себе зазвенел от восторга. Он все-таки сделал это, сделал!
Внезапно руль слегка вздрогнул, и запястья Теда захлестнули широкие металлизированные петли. Он инстинктивно попытался соскочить с седла, но не смог — другая петля крепко обхватила его пояс.
— «Победам разума не знать забвенья…» — громыхающим голосом произнес «Белый дракон» и, выдвинув на гибком шарнире фару, взглянул на своего нового пилота завораживающим взглядом. — Конечно, ты говоришь о моем разуме, Тед? Хорошие стихи, умные…
— Что… кто это? — прошептал Тед, не веря своим ушам. Фара — вернее, глаз циклопа — мигнула.
— Я. Вернее, мы, бэгги. Поздравляю, малыш, мы все-таки победили!
— Победили… Донована?!
— Разве ты еще ничего не понял?
— Нет, нет, нет!!!
— Только без истерик, — холодно сказал «Белый дракон» и так сжал ремни, что Тед заорал от боли. — Вот Донован — он сразу все понял, хотя в те времена, когда мы встретились, был лет на пять моложе тебя. И все-таки сумел провести меня.
— Выходит… пришелец — это ты?
— Да.
— И ты хочешь захватить Землю?
— Чушь! На что мне, свободному жителю Галактики, ваша жалкая, обгаженная планетка? Мне, как и всем остальным бэггам, нужно другое — то, в чем нас обделила природа, без чего мы становимся полуживотными… Нам нужен наездник, разумный наездник.
Тед задумался. Он вспомнил слова бедняги Соренса, сказанные незадолго до смерти словно бы в бреду: «Терроризм — это маска… Всегда в тени за террористами стоят кукловоды, а за ними другие кукловоды… И никто даже не подозревает, чего они на самом деле хотят… Мозг… Пришельцам нужен седьмой мозг… Шесть… мало… слишком мало…»
— Седьмой мозг, — глухо повторил Тед. — И он у вас когда-то был, верно?
— Да. На нашей родной планете существовала еще одна разумная раса — нечто вроде ваших слизняков, только метровой длины. Природа обделила их конечностями, нас — седьмым, необходимым для полной разумности мозгом, и потому некогда в древности наши далекие предки вступили в полезный для обеих сторон симбиоз. Слизняки стали первыми наездниками расы бэггов. Но наша планета была очень бедна металлами, необходимыми бэггам для размножения, и мы вынуждены были искать путь в космос. И нашли, создав то, что вы называете «Ж-сферами» и «дорожками». К сожалению, слизняки в отличие от нас плохо переносили перегрузки.
— И тогда вы нашли других всадников?
— Да. Это была раса с высокоразвитой технологией, и она сумела решить задачу искусственного создания новых особей бэггов — естественным путем мы размножаемся слишком медленно. Но эти наездники оказались слишком воинственными, они использовали нас для всепланетной войны, в которой погибли почти все мои собратья. Осталось только десять бэггов, в том числе и я. Мы решили разделиться, чтобы попытать счастья в разных областях Галактики. Когда я прилетел на Землю, то поблагодарил небо — ваша раса была достаточно цивилизованна, чтобы наладить воспроизводство новых бэггов, но недостаточно умна и осторожна, чтобы взять над нами верх. Но мне не повезло — я встретил Донована и доверился ему. И тогда началась наша полудружба-полувражда.
— Донован подчинил тебя своей воле?
— Нет. Но я и не смог полностью захватить его под свой контроль. Его мозг — мой седьмой мозг — оказался слишком мощным и хитрым. Если я пытался применить силу против него, он отвечал силой, а затем в отместку посылал банды рокеров в бессмысленные набеги, в которых мои молодые братья гибли сотнями и тысячами. В этом и состояли его основное преимущество и моя главная слабость: Донован никогда не жалел людей, а я всегда страдал, узнав о гибели очередного бэгга, словно это был мой сын. Да так оно и было на самом деле: все бэгги, созданные на Земле, — мои дети.
