Карантин наклонился за платком, а девочка быстро ухватилась другой рукой за прищепку и сдёрнула её с красного носа.
И Карантин исчез. А Маленькая Волшебница проснулась и поняла, что выздоровела.
– Главное – вовремя выпить чаю с малиной! – улыбнулась мама, убирая непонятно как попавшие в детскую комнату тапочки для гостей.
– А сейчас мы будем печь яблочный пирог с хрустящей корочкой и корицей! – объявила бабушка.
– Только большой-пребольшой! – попросила Маленькая Волшебница, – я хочу пригласить всех моих друзей, по которым так соскучилась, пока этот ужасный карантин здесь хозяйничал. Кстати, где мой носовой платок? Хотя, зачем он мне теперь…
СУНДУК ПРА-ПРА-БАБУШКИ
Сундук, который стоял в прихожей, был очень большой и старый. Его все так и называли – «бабушкин сундук», даже сама бабушка.
– Значит, – спросила как-то Маленькая Волшебница бабушку, – этот сундук работал сундуком ещё у твоей бабушки?
– Значит так, – улыбнулась бабушка и ласково подмигнула внучке.
– А что в нём лежит?
– Не знаю, ключ куда-то подевался.
И действительно, ключа у сундука не было. Только щёлочка врезного замка хитро и заманчиво щурилась латунным взглядом, будто тоже подмигивала. Но сколько бы девочка не смотрела в эту щёлочку, сколько бы не светила в неё папиным фонариком, ничего не виднелось внутри потемневшего дерева, обитого добротным железом.
– И всё-таки что-то там есть, – приговаривала Маленькая Волшебница, часто сидя на покатой крышке сундука и колотя каблучками по его стенкам, – вот и гул от моих ударов такой необычный, как будто должно случиться что-то жутко ужасное.
Но всё жуткое и ужасное оборачивалось приказом перестать стучать и подыскать развлечение потише.
Но вот как-то с утра бабушка затеяла печь пироги, а потом торжественно объявила:
– Сегодня, двадцать девятого февраля, моей бабушке исполняется сто лет!
– Ура! – закричали все остальные и быстренько уселись за стол отмечать замечательный юбилей.
Но Маленькая Волшебница призадумалась. А потому, управившись с капустным пирогом и, прихватив кусок яблочного, тихо шмыгнула в прихожую, и уселась на сундук.
– Ну пожалуйста, – сказала она сундуку, – откройся, раз сегодня юбилей.
И крышка открылась, да так быстро, что сбросила девочку на пол.
– Вот те раз… – протянула Маленькая Волшебница, заглядывая в сундук, – ничего нет, даже дна. Значит, надо туда залезть.
И она прыгнула в сундук и полетела вниз, а потом куда-то вбок. И летела, пока не досчитала до девяноста шести, а затем крикнула:
– Стоп! – и, откинув крышку, быстро выбралась на волю.
Комната, куда она попала, была тускло освещена огоньком керосиновой лампы, а за грубым столом сидел худой мужчина с длинной бородой и девочка лет четырёх. Девочка плакала, но, увидев нашу путешественницу, плакать перестала и открыла рот.
– Н-да… – сказала Маленькая Волшебница, – я тут…, вернее, я оттуда…, ну в общем, сама не знаю, откуда я. А кстати, почему ты плачешь? – обратилась она к девочке, – вот, попробуй. – и протянула малютке кусок яблочного пирога, который так и держала во время своего полёта.
– Очень вкусно! – похвалила девочка, облизывая пальчики.
– Ещё бы, это моя бабушка пекла!
– Здорово! Когда вырасту, обязательно стану бабушкой и с утра до вечера буду печь пироги – может, тогда наемся.
– Так вам нечего есть? – удивилась Маленькая Волшебница.
– Совсем нечего, – вздохнул бородатый девочкин папа, – я ведь только сундуки делать умею. Вот, последний остался, – кивнул он в угол, где стоял сундук – тот самый, бабушкин, с открытой крышкой, только совсем новый и с блестящим ключиком в замке.
– Так, а какие у вас деньги? – деловито спросила Маленькая Волшебница, которая уже догадалась, что попала в прошлое.
– Такие красивые – медные, серебряные… – стала перечислять девочка.
– И ещё золотые с орлами, – добавил её отец и опять вздохнул.
– У моего папы есть коллекция монет, – наморщив лоб, припомнила Маленькая Волшебница, – в таком альбоме с прозрачными страницами, как же он называется? Ладно, неважно… – тут она закрыла глаза, представила себе этот альбом. Вот переворачиваются страницы, вот нужная, вот здесь потянем… И тут, будто с потолка, посыпались монетки – медная, серебряные, а одна, маленькая – даже золотая.
– Ура! – захлопала в ладоши девочка, – значит, у меня сегодня настоящий день рождения! А ведь он бывает только раз в четыре года, 29-го февраля.
– Понятно, всё понятно, – ответила Маленькая Волшебница и направилась к сундуку.
– Как же нам тебя отблагодарить? – спросил мужчина, удивлённо разглядывая деньги.
– А, пустяки. Может, папа ничего и не заметит. – И, обняв на прощанье именинницу, прыгнула в сундук и захлопнула крышку.
– Бабуля! Бабуля! – закричала Маленькая Волшебница, вылезая из сундука уже в своей прихожей, – я только что видела твою бабушку! Она была совсем маленькой и ей очень понравился твой пирог!
– Замечательно! – обрадовалась бабушка, слушая рассказ внучки. И дедушка с мамой тоже обрадовались. Только папа слегка нахмурился и полез за своим прозрачным альбомом. Но все монетки с орлами оказались на месте. А между страниц лежал ключик – такой блестящий и жутко… старинный.
ДАЧНЫЙ ПАРОХОД
Ком снега сполз с крыши и шумно плюхнулся на землю. «Пора просыпаться», – подумал Дачный Дом и проснулся, потому что уже началась весна, и лучи Солнышка стали мягкими, и теплыми, как пальцы ребенка.
– А где же моя хозяйка, Маленькая Волшебница? – воскликнул Дом, окончательно стряхнув с крыши зимние сны, – в прошлом году, весной, она уже была здесь и веселила меня от подвала до чердака. Может, с ней что-то случилось?
А снег все таял, и вокруг Дачного Дома скоро образовалось настоящее море.
– Вот бы поплыть в город, – вздыхал Дом, – чем я не пароход – труба есть! Только печку затопить – и плыви себе.
Тут Дом вспомнил про домовенка Миньку, который за зиму совсем обленился и, если не спал, то только потому, что бывал занят доеданием хозяйских запасов крупы и сахара.
– Минька, а Минька, – попросил Дом, – затопи печку!
– Зачем? – встрепенулся сонный Минька, – у меня и так шуба теплая.
– Я хочу стать пароходом и доплыть до города – посмотреть, что там поделывает наша Маленькая Волшебница.
– Это другое дело! – круглые глазки Миньки сразу зажглись озорными огоньками. Он быстро набрал щепочек, дров, высек хвостом огонь, и печка запылала, а из трубы повалил густой дым.
