Быстрая проверка мониторинговых приборов показала, что корпус по-прежнему цел. Пальцы Риддика заплясали над клавиатурой пульта управления.
Его преследовал зловещего вида одноместный корабль, судя по всему, последнее достижение гелионской науки и техники. Корабль Риддика снова тряхнуло, но не потому, что рядом разорвался снаряд, а потому, что он вошел в атмосферу. Спускался он слишком отвесно и слишком быстро. Несмотря на то, что температура корпуса быстро росла, силовое поле продолжало ее рассеивать.
На такой скорости только самые совершенные навигационные системы позволили гелионскому истребителю появиться рядом с кораблем охотников. Риддик даже разглядел пилота с мрачным выражением лица, который жестами велел ему идти на посадку. Риддик согласно кивнул и потянулся к пульту. Сделал вид, будто бы согласился.
Но прежде чем пилот или бортовая аппаратура успели отреагировать, корабль охотников скользнул в сторону и оказался под днищем гелионского корабля. От обоих кораблей во все стороны полетели обломки. Риддик точно рассчитал момент столкновения. Поспеши он чуть-чуть, и при столкновении на такой скорости оба корабля взорвались бы. Замешкайся хоть немного, и его корабль проскочил бы мимо преследователя. Но все было рассчитано верно, и теперь преследователь был серьезно поврежден.
Во всяком случае, Риддик очень на это надеялся.
Гелионский истребитель, как подстреленная птица, пошел по спирали вниз. Кажется, корабль потерял управление. Сможет ли он теперь совершить безопасную посадку, зависело от искусства пилота.
Наблюдая за исчезающим вдали кораблем, Риддик печально покачал головой:
— Никогда, дружище, не связывайся с угонщиками!
Он взглянул на приборы. При столкновении корабль охотников тоже получил кое-какие повреждения, и чем дольше продлится полет, тем серьезнее они скажутся на его летных качествах. Но Риддика это не очень беспокоило. Единственное, чего он сейчас хотел, — это благополучно совершить посадку. Его совершенно не волновало, сумеет ли корабль после этого взлететь или нет. Направляясь на посадку почти вертикально, Риддик сделал несколько маневров на тот случай, если где-то поблизости маневрировали товарищи сбитого им пилота.
Океан был ярко-зеленым. Риддик видел океаны из жидкого метана, прекрасные, но совершенно другого цвета. Зеленый его вполне устраивал. Он вообще любил воду. Отчаянно стараясь затормозить падающий корабль, Риддик заметил под собой желто-бежевые песчаные дюны, протянувшиеся до горизонта.
Посадка оказалась не из мягких, но корпус после столкновения с самой высокой дюной все-таки же выдержал. В иллюминаторах воцарилась темнота. Внешние камеры обзора отключились. Вступили в действие специальные устройства, которыми был оборудован корабль охотников. Постороннему наблюдателю, которых, к счастью, поблизости не было, показалось бы, что корабль ввинчивается в песок. Когда аппаратура решила, что погружение завершено, внутри стало темно. Снаружи как будто ничего не изменилось. Нужно было обладать очень острым зрением, чтобы заметить на верхушке дюны неглубокую впадину, которую вполне мог сделать ветер. Риддик облегченно вздохнул и отстегнул ремни безопасности. Наконец-то он на месте.
На очередном месте. В очередной раз.
III
Огромный купол, возвышавшийся над линией горизонта столицы Гелион-Один, не казался огромным исключительно из-за маяков — этих храмов света, возвышающихся над городом. Вознесшиеся высоко в небо, они являлись ярким свидетельством технических и культурных достижений Гелиона. На многих планетах, во всяком случае в этой части галактики, именно они считались визитной карточкой планеты. По чистым, аккуратным улицам столицы спешили по своим делам ее жители, которые чувствовали определенное превосходство над обитателями других планет. В небе то и дело посверкивали воздушные суда и звездолеты самых разных типов и очертаний. Гелион-Один был настоящим перекрестком миров.
Разнообразие его жителей также говорило само за себя. В столице обитали едва ли не все представители современного человечества. Это нашло свое отражение в искусстве, коммерции, развлечениях.
Заметно это было и в политике, в которой в данный момент происходили мощные подвижки: усилилась борьба между партиями и столкновения между их сторонниками. Не привыкшее к активной межпартийной борьбе, гелионское правительство с ужасом наблюдало, как в кулуарах Капитолия шумят сторонники и противники его политики.
Поправляя плащ, один человек решительно покидал этот сумасшедший дом. На лице его было недовольное и даже унылое выражение. Озадаченный его бегством чиновник перехватил выходящего из Капитолия человека. Но тот лишь кивнул на царящий внутри хаос.
— Делегат Имам, я проработал на правительство двадцать лет. Но еще ни разу ни с чем подобным мне не довелось столкнуться. Что там творится?
Депутат оглянулся.
— А разве все когда-нибудь выговаривается и делается? Говорить будут много — это верно, но сделано ничего не будет.
Завернувшись в плащ, он поспешил прочь. Оставшийся в одиночестве чиновник с ужасом взглянул на огромные входные двери Капитолия. Как и большинство жителей Гелиона, он был приверженцем порядка и предсказуемого поведения. Крики и споры никоим образом не соответствовали его взглядам. Лучше бы ему здесь не присутствовать. Если он задержится еще немного, у него окончательно поедет крыша.
Министр обороны была непреклонна, причем ее голос заглушал голоса остальных присутствующих. Даже в век продвинутых технологий громкий голос сохраняет свои преимущества.
— Немедленно выключите маяки! — прокричала она. — Необходимо беречь энергию и все, чем мы располагаем! В такое смутное время мы не вправе экспортировать наши ресурсы. Первоочередной задачей является оборона планеты.
Стерамад, как обычно, с ней не согласился.
— Мы не рабы, чтобы всего бояться. Что мы сообщим населению? Гелион-Один всегда служил примером для менее развитых миров. Сначала нужно определить уровень опасности и только потом решать, какие действия необходимо предпринять. Разве можно впадать в панику от непроверенных слухов…
Один из самых уважаемых депутатов, священник Ар-Аджем, перебил его:
— От непроверенных слухов? А то, что мы потеряли связь с другими планетами, — это тоже слухи? — Он выразительно обвел рукой своих коллег. — Даже единственный такой случай наводит на самые серьезные размышления. А полная утрата связи свидетельствует о куда более зловещем. Вы, конечно, понимаете, что я имею в виду.
Кто-то с места крикнул:
— Надо установить с ними контакт, вступить в переговоры.
— С ними? — возразил другой депутат. — А кто их вообще видел? Кому известно, что им на самом деле нужно? И существуют ли «они» вообще? Как утверждает Стерамад, все происходящее можно объяснить совершенно по-другому.
Поднялся другой священник:
— Семь планет — по меньшей мере семь — замолчали. Других причин мне и моему руководству не требуется! Неужели это не наводит вас на размышления? Какие еще требуются доказательства? — Он указал на министра обороны. — Необходимо должным образом и как можно быстрей подготовиться к обороне.
