– Не хотелось бы мне связываться с плохо оснащенной фирмой, – заныл Гаст. – У нас же качество – отменное, а то перепишут с пробелами, а рекламации – на нас пойдут…
Гаст очень гордился, буквально любовался детищем своих рук, и очень страдал, если что-то терялось при перезаписи, буквально исходил от ревности. Прочие слушали молча, проблемы исследовательского отдела были очень узкоспециальными и изрядно засекреченными.
– Я свяжусь, – медленно проговорил Хиллари, – с проектом «Сефард». У Джомара Дагласа мощнейшая аппаратура, и он входит в систему Баканара – меньше уйдет времени на получение допуска.
Гаст улыбнулся, а прочие насторожились, Туссен даже головой покачал.
– Есть сомнения? Возражения? – спросил Хиллари.
– Шпионов из BIC ты боишься, – все-таки укоризненно сказал Туссен, – а если форские шпионы полезут? Надеюсь, ты помнишь, что «Сефард» курирует Форрэй?
– Гаст прав, – Хиллари приподнял брови, – нам не хватает настоящей рекламы. Если нашим проектом заинтересуется Форрэй и у нас поймают их шпиона, – я буду знать, что мы работали не зря. Но ты можешь быть спокоен – к вам, в ремонтный отдел, они не полезут.
Туссен откинулся на спинку кресла с безразличным видом. Хиллари посмотрел на Анталя – парень вроде бы успокоился.
– Анталь, что у нас по связям? Большой переполох?
– Да, сэр, – Анталь расслабился, словно радуясь, что босс уже в курсе. Он достал распечатанные листки и, чуть заметно волнуясь, доложил: – За последние два дня у нас было 308 352 посещения региона, 17 раз хакеры портили информацию. Я обращался к Адану, он мне помог все исправить. Еще поступило 7026 запросов от газет и телеканалов на интервью с Хиллари Хармоном, 9657 – на интервью с Огастусом Альвином, 25 014 – с Селеной Граухен, в том числе 615 предложений сняться в голом виде.
– Кому? – скорчил рожу Гаст.
– Не тебе, – серьезно покачал головой Анталь, – тебе поступило 158 предложений от фирм и клиник воспользоваться их услугами для восстановления потенции с последующим правом рекламы. Контракты на очень выгодных условиях.
Раздался дружный хохот, даже Хиллари смеялся, закрыв лицо рукой. Анталь, настороженно вскинувшийся в первую секунду – не над ним ли? – в следующий момент уже сам развеселился. Гаст счел за лучшее посмеяться вместе со всеми.
– Спасибо, дружище!
Когда смех утих, Анталь продолжил, обращаясь к Хиллари:
– Я дал им стандартную информацию, которая у меня имелась, но многие повторили запрос…
Тут он замялся. Анталь хорошо работал по неизменному графику, но принимать важные решения в сложной и быстро меняющейся обстановке не мог. Взгляд его молил о помощи.
– Я не смог доложить раньше, босс. Вас полтора дня не было в проекте, – голос вял и угасал.
«Это я здесь днюю и ночую и по ночам работаю, – подумал Хиллари, – а он улетает домой с окончанием смены. Раньше он был не нужен, а теперь, когда мы оказались под прожекторами, он не способен нести ответственность. Еще одна проблема на мою шею; он даже обвести вокруг пальца никого не сможет. Сидел и ждал меня. Хотя – это я зря; догадался же он дать им открытую стандартную информацию. Значит, не полный дурак. Иногда даже умные люди ведут себя хуже дебилов. Зря я к парню придираюсь». А вслух Хиллари сказал:
– Хорошо, Анталь. Сейчас ты со всеми запросами пойдешь вместе с Гастом в отдел безопасности. Там решите с Гастом его дела, а потом проработаешь с начальником все вопросы – что нам можно говорить, а что нельзя, а то Гаст создал печальный прецедент, – Гаст было собрался открыть рот, но Хиллари остановил его движением руки. – После подойдешь ко мне со списком. Поскольку все указанные тобой персоны работают в исследовательском отделе, там мы и поговорим.
Анталь поблагодарил его взглядом, в глазах же Гаста читалось: «Спасибо, босс! Удружил ты мне!» С тем они и ушли.
– Что у нас дальше? – Хиллари сделал новую отметку. – Аналитический отдел.
Малютка Кирс повернула свою точеную головку. Ей было 65 лет, и в ней было 142 сантиметра роста – это была очень маленькая, изящно сложенная женщина с правильными чертами лица, еле тронутого морщинками, с тонкими бровями и с негромким, но неизменно серьезным голосом. Пунктуальность, исполнительность, ум и огромный опыт решительно не вязались с ее миниатюрной фигуркой, но были ее неотъемлемыми качествами, словно, наделив ее талантом, природа хотела таким образом компенсировать ее рост.
Малютка Кирс была очень деловита.
– Найдены хозяева Дымки, проведено первичное опознание. Это телевизионная студия на канале IV. Они предъявили техпаспорт и страховку на киборга. Данные совпадают. Они хотели бы после следствия и суда получить киборга назад и настаивают на ремонте.
Хиллари повернулся к Туссену:
– Мозг разрушен не по нашей вине, пусть требуют компенсацию с баншеров, а вот ноги… Туссен, ты не мог бы сменить ей ноги из своих запчастей? У нас ведь было несколько сломанных кукол.
Туссен утвердительно кивнул:
– Есть парочка из той же серии. Сменить-то мы можем, но без участия мозга это будет… – Туссен составил какую-то комбинацию из пальцев, словно ощупывая воздух.
– А, неважно, – отмахнулся Хиллари. – Мозг испортили не мы, наше дело – вернуть им целую куклу с ногами, а как она там ходить будет после смены мозга – не наша забота. Займешься ею после того, как сделаете Кавалера. Мы с Пальмером прозвонили его прошлой ночью – жалоб на мозг теперь быть не должно.
Это Хиллари сказал непроницаемым тоном. Туссен сделал такое же лицо:
– Будем работать.
Хиллари вновь повернулся к Малютке Кирс.
– Продолжайте.
– Мы свели воедино данные, полученные с мозга Чайки и Дымки, плюс данные по фотографиям, и сделали анализ предметов из найденной квартиры. Визуализированы все киборги семьи Чары, сама Чара – все это передано в оперативный отдел и в кибер-полицию.
– Тьянга Габар дал на допросе еще кое-какую информацию, – кивнул Хиллари. – Я пришлю к вам Денщика, под акт снимете с него протокол допроса, и в работу. Раскрашенная кукла, что вчера утром объявила нам войну, – это Маска из этой же семьи. Что еще?
– Мы опознали Фанка, – тут Малютка Кирс позволила себе улыбнуться краешками губ. Она была очень горда. – Мы взяли записи его выступлений в театре, определили рост, тип, аналог, дали запрос в архив General Robots – там ведется отдельная картотека на малые серии киборгов – обзвонили несколько сот владельцев о том, на месте ли их куклы, и… – тут Кирс улыбнулась по-настоящему и взяла паузу, чтобы все хорошенько прислушались к ее голосу, – 89 процентов того, что это киборг Хлипа – Файри.
– Файри?!! – Хиллари чуть не хлопнул себя ладонью по лбу. Ну конечно – это он! Легендарный киборг легендарного певца. «Как же я сразу не узнал его… Это узкое лицо, большие глаза…» Постер – Хлип и два его киборга Файри и Санни – до сих пор висел на стене комнаты Хиллари в доме его родителей. Но мудрено его узнать – Хлип выкрасил киборгам волосы в кричащие цвета, а на глаза поставил фильтры-«металлик» с черными зрачками. Иногда Файри был одет в ярко-красный латекс и закован в титановые кандалы. Сильный, энергичный, он даже в цепях танцевал так мощно, что все газеты той поры орали о подставе, а TV-папарацци изучали пленки в замедленном режиме, отыскивая дыхательные движения. И находили! Дебаты о том, люди или киборги танцуют у Хлипа, затмили тогда даже скандал с дракой в зале заседаний парламента. «Весь этот мир – дерьмо, – нагло заявлял Хлип, – если никто не может отличить киборга от человека», записывая новый диск. «Мы все запрограммированы», – бредил Хиллари вместе с остальными. Никаких сомнений – это был Файри. Только теперь он – сжавшийся, осунувшийся, с бегающими глазами, в простой одежде, без грима. Память, уникальная человеческая память подвела и Хиллари – при встрече он не опознал Фанка, а то бы он поговорил с ним иначе…
