Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
– Да.
– Объясните, что это значит?
– Вы и сами прекрасно это знаете. К примеру, в Палестине или Израиле человек с описанной мною внешностью сойдет за своего. Это в равной степени относится и к Европе, «разбавленной» выходцами из восточных, азиатских, африканских стран, и к США. Так что в плане расового признака барьер под названием «чисто исламский терроризм и экстремизм» уже по всему свету стал непреодолимым. Если принять это смешение рас и национальностей за долгосрочную перспективу международного терроризма, то он со своей задачей справился больше чем наполовину.
– Весь мир в дерьме, – индифферентно заметил Муди и отчего-то скосил глаза на Дойла Эванса.
– Не весь, – не согласился ливиец. – Остались еще приятные исключения. Например, Япония и обе Кореи, где интервнешность бросается в глаза. «То, что видишь изо дня в день, не вызывает подозрений».
– Глубокая мысль.
– Так сказано в одной из тридцати шести стратагем. В той связи можно привести слова Каддафи: «Есть знаки, что Аллах дарует мусульманам победу в Европе – без мечей, без оружия и без завоеваний». Он сказал это и мне, и ар-Рахману перед нашим отъездом. Во всяком случае, я слышал это из уст самого полковника. Ар-Рахман поделился своими воспоминаниями, когда мы летели в Каир.
– У ар-Рахмана, насколько я понял, есть свой стиль.
– Стиль? – полковник Хасан пожал плечами. – Даже не знаю. Ответьте – есть ли стиль у хамелеона?.. В деловом костюме и с кейсом ар-Рахман – преуспевающий бизнесмен; на пороге учебного заведения – преподаватель; у дверей дипломатического ведомства – должностное лицо этого учреждения. В гольф-клубе он – гольфист. В военной форме – потомственный военный. В яркой одежде и с коктейлем в руке – завсегдатай ночного бара. У него сотни лиц. И у вас не будет повода усомниться в толпе, с которой он сольется. Он и есть толпа, представитель этой безликой массы. Можно сказать и по-другому: в толпе он выражает собой случайную связь с ней, и внутренне, конечно же, он организован. И если выявить эту связь, его лицо в толпе обязательно проявится.
– Вы говорите как психолог.
– Только по одной причине: ар-Рахман сам является психологом, и вы это почувствуете на своей шкуре... – Абд-Аллах остановился. – Чего ради я вам помогаю?
– Вы забыли, – усмехнулся Муди, – что спасаете свою жену.
– Которую на вертолете ВМС Британии переправили в лагерь мятежников, – вздохнул ливиец, отвечая Муди горькой усмешкой. – Их ряды стали менее плотными, поскольку силы коалиции нанесли удар по своим. И на моей жене, конечно же, отыграются.
– Скажем, им не терпится сделать это, – уклонился от прямого ответа Муди. – Вы остановились на том, что в толпе ар-Рахман выражает собой случайную связь с ней, и если выявить эту связь...
– Да, его лицо в толпе обязательно проявится, – продолжил эту мысль Хасан. – То есть мы подошли к тому, что у ар-Рахмана ярко выражено защитное приспособление сливаться с той или иной людской средой, сливаться с обстановкой. В биологии это называется мимикрией. И ему необязательно владеть какими-то особыми средствами маскировки. Усы, парик, очки, цветные контактные линзы – даже один из перечисленных мною предметов грима сделает его еще более неузнаваемым.
– Перечисленные вами предметы грима ар-Рахман привез с собой?
– Насколько я знаю – да. Он в считаные секунды может изменить внешность.
– Оружие?
– Как он мог пронести на борт самолета оружие? – Хасан покачал головой. – Оружием и всем необходимым для работы ар-Рахмана здесь снабдят преданные или купленные им члены террористических, националистических группировок. Он – ответственный за связи с ними, – напомнил абд-Аллах.
– Продолжайте, пожалуйста. Ар-Рахман выполнит приказ Каддафи?
– В этом не сомневайтесь.
– Чего бы то ни стоило?
– Нет.
– Нет? Вот как?
– Он живет на земле и в облаках не витает. Действительность – вот чем он живет. Рационализм – вот чем он руководствуется.
– То есть он относится к жизни без эмоций?
– А тем более к работе, – подтвердил абд-Аллах. – Разумность: все его действия основаны на логике, и каждый поступок – это ступень на пути к цели, конечному результату. Он отличный психолог.
– Вы об этом уже говорили. Под каким именем он прилетел в Лондон?
– Помнится, я отвечал на этот вопрос в самом начале беседы.
– Ответьте, пожалуйста.
– Под именем Рушана Измайлова, гражданина России. У него несколько заграничных паспортов, и ни один из них не вызовет сомнений у пограничников и полицейских Франции, Швейцарии, Норвегии, Великобритании, Соединенных Штатов Америки. Он – человек-невидимка, и его могут выдать только оставленные им следы. Позвольте мне еще раз попробовать связаться с моей женой.
– По техническим причинам сделать это сейчас невозможно. Когда связь будет налажена, мы сообщим вам.
Неизвестность. С ее помощью даже из самого стойкого человека можно вить веревки.
– Давайте сделаем перерыв, – предложил абд-Аллах. – Я устал.
Томас Муди не был бы собой, если бы не оставил инициативы за собой. Вставая и застегивая пиджак, он посмотрел ливийцу прямо в глаза:
– Сегодня ар-Рахман смеется над нами. Мы ляжем спать, утром встанем и возьмем его – и смеяться будем уже мы.
* * *
Трой Морган Смит молчал. И неизвестно, сколько длилась бы эта пауза, если бы ее не нарушил Натан Паттерсон, за много лет совместной работы изучивший своего начальника, как самого себя. Собственно, Смит ждал этого шага от своего надежного и исполнительного сотрудника.
– Это серьезно, шеф.
Смит быстро кивнул, бросив мимолетный взгляд на начальника отдела 037, и выбил пальцами на поверхности стола... длинное слово или короткую фразу – как если бы его рука лежала на клавиатуре пишущей машинки. Возможно, этим словом был ответ Каддафи на его предупреждение: «Берегитесь!»
– Да, я понимаю, что это серьезно.
Трой Смит сидел вполоборота к собеседнику, как будто увидел в нем художника и позировал ему, и взгляд его был устремлен в мрачное будущее – хотя новости, которые ему принес никудышный ливийский гонец, окрыляли до степени жизнелюба и открывали стремление побить последний рекорд долгожителя: жить хотелось как никогда раньше. Пусть не полнее, но обязательно дольше. Паттерсон не сдержал едва заметной улыбки. Однако движение его полных губ не ускользнуло от внимания директора МИ-6.
– Чему ты улыбаешься?
– Радуюсь, что не я оказался на вашем месте, шеф.
– Ну?
«Что ну?»
Может быть, Трой Смит знает решение проблемы, свалившейся на его голову коротким предостережением «Берегитесь!» – но ждет, когда инициативу проявит его подчиненный? Почему так, а не иначе? Ну зачем же держать собаку и лаять самому? Немного подумав, Натан Паттерсон не нашел в этой английской пословице сходства с выжидающей тактикой директора, а поначалу ему показалось, он попал в цель. Нет, причина не в природной или какой-либо другой скромности директора «Сикрет сервис». Скромность у него, конечно, есть, но она ложная, и употреблять ее Смит не решался, как не стал бы есть поганку. Отчасти он уходил от ответственности: не он нашел решение проблемы своей безопасности, а лишь одобрил идею подчиненного. Трой Смит считался мастером провокаций, а Паттерсон проявил себя его верным последователем и нередко примеривал на себя звучное определение «адепт», и оно ему было к лицу. Именно такому тандему Смит – Паттерсон удалось в 2004 году предотвратить покушение на премьер-министра Великобритании... путем серии терактов, инициированных сотрудниками спецотдела 037. Тогда эти жесткие меры (в общей сложности погибли тридцать человек и более ста получили ранения) сработали: преступники, которых обвинили в чудовищном преступлении и которого они не совершали, отступили на позиции, уготовленные им военной разведкой; впоследствии они были уничтожены.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
