– Прошу вас.
Куммингз провел меня в кабинет, кивнул в сторону кресла и предложил чего-нибудь выпить. Я выбрал пепси-колу, а он налил себе минералки. Он был из тех бесцветных блондинов, которые издали кажутся лысыми, и изо всех сил стремился держаться приветливо, но при этом переигрывал, как русская кинозвезда.
Я понятия не имею, сколько Винс платит своим репортерам, но могу предположить, что они вряд ли разбогатели, занимаясь журналистикой. Пожалуй, если продать костюм, ботинки и часы моего нового знакомого, то на вырученные деньги можно будет купить автобусный билетик. Однако, судя по его виду, такая зарплата его вполне устраивает, как устраивает и большинство его собратьев по перу, которые живут в квартирах размером с кабинку уличного туалета.
– Не знаю, почему Винс принял такое решение, но лично я далеко не уверен в том, что вас нужно впутывать в эту историю, – сказал Куммингз.
– Вот как? И почему же? – поинтересовался я. В мои планы вовсе не входило обсуждать с ним поведение Винса.
– Просто я сделал для себя такой вывод, и боюсь, вам придется со мной согласиться. А кроме того… Не хочу вас обидеть, но должен признаться, что я недолюбливаю адвокатов.
– Теперь они точно будут с горя рвать на себе волосы, – сухо заметил я.
– Как знать, как знать… – В его ухмылке не было и намека на шутку.
– Ну, что ж, по крайней мере, между нами не будет недоразумений. А теперь, пожалуй, приступим к разговору.
Он коротко пересказал мне события, практически ничего не добавив к тому, что я уже успел прочесть в его статьях. После первого преступления убийца связался с ним по рабочему телефону и похвалил репортера за «глубокое понимание» его «работы».
– Что натолкнуло его на эту мысль?
– Понятия не имею. – Куммингз пожал плечами. – Возможно, я случайно написал нечто приятное для него. А может быть, ему просто понравился мой стиль. Я кое-что читал о психологии преступников, но не могу считать себя крупным специалистом в этой области.
– Но он хоть как-то объяснил, почему в качестве своего рупора выбрал именно вас?
Куммингз кивнул:
– Буквально он сказал следующее: «Ты откроешь меня миру».
– Итак, вы отправились в полицию… – Я прекрасно знал, что именно так оно и было, но мне хотелось, чтобы он сам рассказал об этом.
– Разумеется. Первым делом копы поставили на прослушку телефон в моем рабочем кабинете. Однако им почему-то не пришло в голову сделать то же самое с моим домашним телефоном, и в следующий раз маньяк позвонил мне домой. Умники из нашей местной полиции опять все прохлопали.
– А как он узнал номер вашего домашнего телефона? Есть какие-нибудь предположения?
– Никаких. – Он покачал головой.
– Вы сказали, что не хотите, чтобы я путался у вас под ногами. Что конкретно вы имели в виду?
– Если вы будете постоянно выглядывать из-за моего плеча, мне будет труднее выполнить свою задачу.
– Какую именно?
Он посмотрел мне прямо в глаза:
– Поймать этого сукина сына.
В этот момент зазвонил телефон. От моих глаз не укрылось, что у Куммингза перехватило дыхание, ведь в любую минуту мог снова позвонить убийца. Спустя несколько секунд он снял трубку.
– Алло!
Он слегка покачал головой, давая мне понять, что звонок не тот.
– Я уже выхожу, – сказал он в трубку и дал отбой, после чего поднялся, схватил пиджак и направился к двери. – Через двадцать минут начнется пресс-конференция.
Я последовал за ним, несмотря на то, что он меня не приглашал.
– Вы будете присутствовать там от начала и до конца или какое-то время?
– Хороший вопрос!
Впервые я увидел на его лице вполне искреннюю улыбку.
Мы сели каждый в свою машину и поехали в главное полицейское управление. Поскольку убийца «засветился» сразу в трех районах, дело не подпадало под юрисдикцию районных департаментов, и им занималась полиция штата. Местные полицейские начальники наверняка вздохнули с облегчением, хотя и никогда бы в этом не признались. Ловить этого парня приходится в условиях жуткого давления со стороны общественности, а теперь всю политическую ответственность возьмут на себя коллеги из центра.
Я немного отстал от Куммингза, застряв в дорожной пробке, и потому, когда вошел, тот уже был на сцене вместе с каким-то начальником из полицейского управления. Пока журналисты болтали между собой в ожидании начала пресс-конференции, мне удалось найти у стены свободное местечко.
– Ну что, Энди, похоже, еще одна рыбка плывет в твои сети?
Я обернулся и увидел Пита Стэнтона, лейтенанта местной полиции, моего близкого и единственного друга в этом департаменте.
– Кого ты имеешь в виду? – спросил я.
– Ты, как всегда, поджидаешь, пока мы вычислим и поймаем засранца, а потом будешь защищать его интересы.
Я покачал головой:
– Адвокат не может сидеть и ждать до бесконечности, пока ваши умники кого-нибудь арестуют. Поэтому мне пришлось найти клиента самостоятельно.
– И кто же он?
– Юный и бесстрашный репортер, – я кивнул в сторону сцены, – а также газета, которую он представляет.
Лейтенант Стэнтон работал по расследованию первого убийства еще до того, как всем стало понятно, что искать следует серийного убийцу. И поскольку я был человеком заинтересованным, то решил выкачать из старины Пита максимум полезной информации.
– Ваши ребята что-нибудь раскопали?
– Видишь ли, наши коллеги из полиции штата издали массу неприятных директив, – сказал он. – И потому мы теперь предпочитаем держать язык за зубами.
– Короче, вам ничего не удалось найти.
– Ни одной чертовой зацепки.
– Ты по-прежнему работаешь над раскрытием этого преступления?
– Ясное дело. Но в основном любуюсь на то, как работают крутые профессионалы. – Он кивнул в сторону полицейского начальника, стоявшего на сцене.
Испокон веков существует огромная пропасть между полицейскими штата и их местными коллегами.
– Похоже, они вас достали, – заметил я.
– Ну, это до поры до времени. – Он пожал плечами. – Посмотрим, что они запоют, когда маньяк переберется в Нью-Йорк или в Коннектикут и этим делом начнут заниматься федералы. Вот тогда эти засранцы из полицейского управления и почувствуют себя в нашей шкуре.
– Было бы здорово, если бы этого парня поймали все-таки вы.
– Твоему клиенту это не понравится.
– На что ты намекаешь?
Пит кивнул в сторону Куммингза, который красовался на сцене.
– Взгляни на него – он нынче звезда. Думаешь, он и в самом деле хочет, чтобы все это поскорее закончилось и он снова сделался обычным репортером, таким же, как все остальные?
