С молчаливым укором Джейн взглянула на мужа. Их едва начавшееся супружество закончилось катастрофой, а он твердит о каких-то делах.
— Ты всегда думаешь о работе? Полагаю, и наш медовый месяц был бы потрачен на поиски шедевров из частных коллекций жителей островов в Карибском море.
— Не уверен, что там найдется много частных коллекций, — парировал Филипп. — Но в любом случае это совсем не то занятие, которому я собирался предаться во время медового месяца.
От этой произнесенной ленивым тоном фразы Джейн бросило в жар, девушка прикусила губу и с обидой посмотрела на мужа. Попытка уязвить его, попрекнув работой, оказалась напрасной.
Филипп заслуженно пользовался репутацией человека, способного отыскивать исчезнувшие произведения искусства. Особенно он интересовался историческими портретами. Успеха в бизнесе Эшли добился сам, выйдя из низов, и именно за это его особенно уважала Джейн.
Она не очень-то хорошо знала прошлое мужа, но все же ей было известно, что он, рано осиротев, жил в Чикаго у приемных родителей. Филипп увлекся живописью, затем основал собственное дело, взяв кредит в банке, и работал как одержимый, постоянно увеличивая свою коллекцию, отыскивая подлинники среди старья на дешевых распродажах. А сейчас его способность установить подлинность произведений искусства, ошибочно считавшихся копиями, стала хорошо известна в определенных кругах, и Эшли приходилось пользоваться услугами подставных лиц на аукционах, чтобы одним своим присутствием не сорвать выгодную сделку. И очевидно, на этот раз Джейн понадобилась ему именно для этой цели.
— В Руане состоится частный аукцион… — начал Филипп.
— В августе? — Брови девушки от удивления поползли вверх. — Но все же отдыхают.
— В августе отдыхают простые обыватели, а самые бедные и самые богатые работают, — мягко усмехнулся Филипп. — Мы же имеем дело с самыми богатыми. Будет импровизированная распродажа. Какой-нибудь аристократишка постарается избавиться от бренного имущества, завещанного предками, чтобы обрести душевный покой и деньги. — Тут Фил язвительно улыбнулся. — Но, думаю, тем не менее там соберутся дельцы со всего мира. И я был очень рад, что моя талантливая жена и помощница сбежала туда, куда нужно. Кажется в каталоге есть кое-что стоящее. Мне пригодится твой опыт оценщика и то, что ты еще не примелькалась на торгах.
Его деловой тон вызвал лишь новый прилив возмущения Джейн. Неужто Эшли считает, что она по-прежнему будет работать на него?
— До Руана еще надо добраться, — дипломатично сказала она. — Кстати, как ты меня нашел?
— Я связал твоих родственников колючей проволокой и допрашивал под дулом пистолета, — съязвил Эшли. — Наконец они сознались, где находится твое любимое убежище. Затем я позвонил мадам Саксон вчера вечером, и она подтвердила, что ты здесь.
— Так ты ехал всю ночь?
— Именно, — кивнул Филипп.
С опозданием Джейн отметила, что Эшли выглядит измотанным. От усталости в уголках рта пролегли морщины, вокруг глаз образовались темные тени. Щетина на щеках и подбородке придавала ему зловещий вид.
Джейн быстро подавила возникшее было чувство сострадания. Разве у нее был другой выход? А письмо? Как могла она разыгрывать блаженное неведение и жить, постоянно держа в голове столь ужасные сведения? Ей нужно время, чтобы все спокойно обдумать…
— Черт возьми, что с тобой творится, Дженни? Почему ты все время смотришь на меня, как на персонаж фильма ужасов. Я, конечно, понимаю: мне надо принять душ и побриться, и пусть ты внезапно решила, что я последний человек на свете, за которого стоило выходить замуж, но уж не настолько же я опасен?
— Нет. Конечно нет… — Джейн постаралась взять себя в руки и, как бы между прочим, добавила: — Пойдем, я покажу тебе, где можно принять душ.
— Спасибо, я могу и здесь, — криво усмехнулся Филипп и направился в ванную.
Когда Джейн попыталась протестовать, Филипп, не обращая никакого внимания на ее испуганный взгляд, начал спокойно раздеваться.
— Не смотри на меня, словно старая дева, Джейн. Не забывай, ведь мы женаты. И пусть вы еще не насладились полностью моими услугами, мадам, но и раньше видели меня обнаженным.
Его рубашка упала на пол. Ей следовало уйти, хлопнув дверью, но Джейн как загипнотизированная не могла отвести взгляд от широких плеч, четко обозначенных грудных мышц, гладкой кожи, покрытой бронзовым загаром. В горле сразу пересохло. Невольно Джейн облизала нижнюю губу, и в глазах Филиппа мгновенно вспыхнули искорки триумфа. Когда он стал расстегивать джинсы, Джейн бросилась к двери.
— Не уходи, — с издевкой бросил Филипп, стягивая джинсы.
Джейн снова замерла, продолжая следить за его нетерпеливыми движениями.
— Давай присоединяйся. К черту медовый месяц на Карибах. Здесь тоже неплохо.
Девушку же словно парализовало. Она не могла пошевелиться.
— Нет настроения, миссис Эшли? — не унимался Филипп. — Может, примешь душ?
Без тени смущения он снял трусы, включил воду, сделал шаг вперед, встал под душ и начал намыливать свое мускулистое тело.
Округлившимися глазами Джейн смотрела на высокого, смуглого мужчину, который вел себя в ее девичьей спальне, как в собственной. Ее глаза беззастенчиво разглядывали тело Филиппа и наконец остановились на жестких завитках черных волос, окружавших предмет его мужской гордости.
Под упругими струями воды мужчина выглядел необычайно привлекательным. Никогда еще Джейн не хотелось соединиться с ним так, как сейчас. Волны неудержимого желания, одна сильнее другой, начали пробегать по телу девушки. Она больше не боялась его. Теперь ей было стыдно, что она поверила какому-то письму и не доверяла Филиппу. Этот человек — ее муж. Она клялась ему в верности и сразу же предала…
Но сейчас ничто не имело значения, она так страстно желала его любви, что все тело горело. Желание, неудержимое и бесстыдное, словно электрическими разрядами пронизывало ее. Она готова была полностью отдаться ему, почувствовать на себе тяжесть его тела, ощутить его внутри себя…
Едва сдерживая рыдания, Джейн развязала пояс халата и, будто марионетка, управляемая невидимыми нитями, вошла в душ и дотронулась до плеча Фила. Тот как раз намыливал шампунем голову и пена покрывала его лицо. Смахнув пену с глаз, он поднял голову и посмотрел на нее. Джейн почувствовала, как слезы текут по ее щекам, порадовавшись, что из-за душа их не видно, и прикусила нижнюю губу, чтобы не разрыдаться в голос.
— Ладно… — Голос девушки был едва слышен. — Если это то, чего ты хочешь…
— Я хочу? — резко бросил Филипп. Его взгляд задержался на ее обнаженной груди, затем опустился ниже, скользнув по тонкой талии, гладким мышцам живота, треугольнику пушистых светлых волос. — А чего хочешь ты?
— Люби меня, Фил, — прошептала она.
— Зачем? — Он в нарочитом удивлении поднял брови.
